Александр Афанасьев — Мужик, медведь, лиса и слепень: Сказка

Внимание! Сказка не предназначена для детей.

Жил-был мужик, у него была пегая лошадь. Мужик запряг её в телегу и поехал в лес за дровами. Только приехал в лес, а на­встречу ему идет большой медведь. Поздоровался с мужиком и спрашивает:

— Скажи, мужичок, кто твою лошадку пежил? Ишь какая рябенькая да славная!

— Эх, брат Мишка! — говорит мужик. — Я сам её выпестрил.

— Да разве ты умеешь пежить?

— Кто? Я-то? Да ещё какой мастак! Коли хочешь, я, пожалуй, сделаю тебя пестрее моей ло­шади.

Медведь обрадовался:

— Сделай милость, пожалуйста! Я тебе за работу целый улей притащу.

— Ну что ж! Хорошо. Только надо тебя, старого черта, связать верёвками; а то тебе не улежать, как стану пе­жить.

Медведь согласился.

— Погоди, — думает мужик, — я тебя спеленаю!

Взял вожжи и верёвки и так скрутил, опутал медведя, что тот зачал ре­веть на весь лес, а мужик ему:

— Постой, брат Мишка! Не шевелись, пора пежить.

— Развяжи, мужичок! — просится медведь. — Я уже не хочу быть пегим; пожалуйста, отпусти!

— Нет, старый черт! Сам напросил­ся, так тому и быть.

Нарубил мужик дров, наклал целый ворох и развёл огонь жарко-жарко, да взял топор и положил его прямо на огонь.

Как накалился топор докрасна, мужик вытащил его и давай пежить медведя; только заверещало. Медведь заревел что есть мочи, понату­жился, перервал все верёвки и вожжи и ударился бежать по лесу без оглядки — только лес трещит. Рыскал, рыскал медведь по лесу, из силы выбился, хочет лечь — нельзя; все брюхо и бока выжжены; как заревёт, заревёт:

— Ну, только попадись мне мужик в лапы, уж будет меня по­мнить!

На другой день мужикова жена пошла в поле рожь жать и взяла с со­бою краюшку хлеба да кувшин молока. Пришла на свою полосу, поста­вила к сторонке кувшин с молоком и стала жать. А мужик думает:

— Дай проведаю жену.

Запряг лошадь, подъезжает к своей полосе и видит, что во ржи бродит лиса. Подобралась плутовка к кувшину с молоком, кое-как всунула в него свою голову, да назад-то уж никак её и не выта­щит; ходит по жниве да головою мотает и говорит:

— Ну, кувшин, пошу­тил, да и будет!.. Ну, полно же баловать: отпусти меня!.. Кувшинушко! Голубчик! Полно тебе дурачиться, поиграл, да и довольно!..

А сама всё головою мотает. Вот покудова лиса уговаривалась с кувшином, мужик достал полено, подошёл да как урежёт её по ногам. Лиса бросилась вдруг в сторону, да головой прямо об камень, и кувшин в мелкие череп­ки разбила. Видит, что за ней гонится мужик с поленом, лиса как при­бавит рыси, — даром что на трёх ногах, а не догонишь и с собаками, — и скрылась в лесу.

Воротился мужик и стал накладывать на телегу снопы. Откуда не взялся слепень, сел ему на шею и больно его укусил. Мужик хватился за шею и поймал слепня.

— Ну, — говорит, — что с тобой мне делать? Да хо­рошо, постой, будешь и ты меня помнить.

Взял мужик соломину и воткнул ее слепню в зад.

— Лети теперь как знаешь!

Бедный слепень по­летел и соломину за собой потащил.

— Ну, — думает себе, — попался я в руки! Еще отроду этакой ноши я не таскивал, как теперь!

Вот летел он, летел, прилетел в лес и совсем уж из сил выбился. За­хотел сесть на дерево отдохнуть, думал повыше подняться, а соломина тянет его книзу. Бился-бился, насилу кое-как присел, запыхался и так тяжело начал дышать, что даже дерево зашаталось. А под этим деревом лежал тот самый медведь, которого мужик пестрил. Медведь испугался: отчего так шибко зашаталось дерево? Глянул вверх, а на дереве сидит слепень. Он и закричал ему:

— Эй, брат! Родня! Слезай, пожалуйста, до­лой, а то, пожалуй, ведь ты и дерево повалишь.

Слепень послушался и слетел вниз. Медведь посмотрел на него и спрашивает:

— Кто, брат, тебе такую соломину в зад забил?

А слепень посмотрел на медведя и сам спрашивает:

— А тебя, брат, кто изуродовал? Вишь, у тебя где шерсть, а в другом месте и кости видать.

— Ну, брат слепень, это меня мужик обработал.

— Ну, брат медведь, и мне от му­жика досталось.

Смотрят они: лиса на трех ногах скачет.

— Кто тебе ногу-то сло­мал? — спрашивает медведь.

— Ах, куманёк! И сама хорошенько не ви­дала, а некому кроме мужика; он за мной с поленом гнался.

— Брат­цы, пойдёмте все трое губить мужика!

Тотчас все трое собрались и по­шли на поле, где мужик убирал снопы. Вот стали они подходить; мужик увидал, испугался и не знает, что ему делать. Да потом надумался, схватил в охапку свою жену и повалил её на полосу, она кричит, а мужик говорит:

— Молчи!

Да всё своё. Задрал ей сарафан и рубаху и поднял ноги кверху, как можно выше. Медведь увидал, что мужик дерёт какую-то бабу, и говорит:

— Не, лиса, вы со слепнем как хотите, а я ни за что не пойду к мужику!

— Отчего?

— Да оттого, посмотритко, вишь он опять кого-то пежит!

Вот лиса смотрела, смотрела и говорит:

— И точно, твоя правда, в самом деле он кому-то ноги ломает!

А слепень глядел, глядел и себе тоже говорит:

— Совсем не то, — он кому-то соломину в жопу пихает!

Всякий, знать, свою беду понимает; ну, однако, слепень лучше всех отгадал. Медведь с лисой ударились в лес, а мужик остался цел и невредим.