Аркадий Аверченко — Разговоры из французского учебника Марго: Рассказ

Разговор гастрономический.

— Читал ли дядя вашей жены большевистский декрет о питании?

— О, нет, но зато мой хороший брат судился за подделку векселей.

— Имеете ли вы хлеб, называемый по-французски «пэн»?

— Хлеба, называемого по-французски «пэн», я не имею, но один знакомый мешочник имел пулю в живот, называемый по-французски «вантр».

— Умеете ли вы, о, мой уважаемый собеседник, шить сапоги из гильзовых коробок?

— Этого я еще не умею, но у меня хорошо выходят рубленые котлеты из газетной бумаги.

— Что это за грохот в соседней комнате?

— Этой мой двоюродный брат ест сухарь.

* * *

Музыкальный разговор.

— Любите ли вы скрипку?

— О, нет, я более люблю виолончель. Потому что виолончельная струна дает более хороший навар.

— Любите ли вы Грига?

— Я никогда не ел его.

— Это — композитор.

— Не пробовал. Вообще я давно не ел азотистых веществ.

— Нравится ли вам Бах?

— Это смотря в кого бах! Если бах в меня, то не нравится, а если в нашего комиссара, то я в восторге.

* * *

Сельскохозяйственный разговор.

— Производятся ли у вас под Москвой полевые работы?

— И даже более: у нас производятся военно-полевые работы.

— Но вы уже косили?

— Давно уже косили глазом на всеобщее воровство.

— Жали ли вы?

— Мы — нет. Но нас очень жмут.

— Разводите ли вы рогатый скот?

— Да, у нас бракоразводная процедура очень упрощена. Вчера одного коммуниста развели в пять минут.

* * *

Разговор о литературе.

— Что в Москве издано новенького?

— Новенького ничего, о, мой добрый господин. Из старого же вышло: «Смерть Пазухина», лесковское «На ножах», потом «Смерть Ивана Ильича», «Рассказ о семидесяти повешенных» (дополненное издание), «Смерть Иоанна Грозного» и «Убийство Коверлей»…

* * *

Разговор на улице.

— Почему на Невском собралась такая толпа?

— Говорят, что сейчас лошадь пробежала по Невскому. Кстати, мой добрый друг, как по-французски — лошадь?

— Шваль.

— Напрасно вы так говорите. А у нас этим французским словом называют красноармейца.

— Скажите, опасно ли ходить по этой улице?

— О, нет, она совершенно пустынна.

— Но, может быть, на ней нет милиционера?

— Нет, поэтому она и безопасна.

* * *

Юридический отдел.

— Какая разница между контрибуцией и конфискацией?

— Огромная. При взыскании контрибуции стреляют из нагана, а при конфискации бьют прикладом.

— Кто утверждает в правах наследства?

— Чрезвычайка. Она же разводит брачующихся, расторгает договоры по найму и кассирует выборы в городскую думу.

— Есть ли у вас примирительная камера?

— Да, и это та же чрезвычайка. Примирительная камера, мой дорогой собеседник, заключается в том, что сажают тяжущихся в общую камеру и расстреливают тех и других.

— Существует ли институт правозаступников?

— Наоборот: проститут левозаступников!

— Спасибо за разъяснение. Простите за беспокойство.

— Какое же беспокойство. Ведь вы в меня не стреляли.

* * *

Выдрал страницы из Московского Марго
Аркадий Аверченко