Борис Заходер — Русачок (Сказки для людей): Сказка

Жил-был маленький зайчик, по имени Русачок, и был у него знакомый Головастик.

Зайчик жил на лесной опушке, а Головастик — в пруду.

Бывало, встретятся — Головастик хвостом виляет, Русачок лапками барабанит.

Русачок ему — про морковку, а Головастик — про водоросли. Весело!

Вот как-то приходит Русачок к пруду — глядь-поглядь, а Головастика нет. Как в воду канул!

А на берегу какой-то Лягушонок сидит.

— Эй, Лягушонок, — говорит Русачок, — не видал моего знакомого Головастика?

— Нет, не видал, — отвечает Лягушонок, а сам хохочет: — Хва-хва-хва!

— Чего же ты смеешься, — обиделся Русачок, — у меня приятель пропал, а ты хохочешь! Эх, ты!

— Да не я «эх», — говорит Лягушонок, — а ты «эх»! Своих не узнаешь! Это ж я и есть!

— Что значит — я? — удивился Русачок.

— Я и есть твой знакомый Головастик!

— Ты? — еще больше удивился Русачок. — Быть того не может! У Головастика хоть хвост был, а у тебя что? Ты совсем и не похож!

— Мало ли что не похож, — отвечает Лягушонок, — а все равно это я! Просто я вырос — и в Лягушонка превратился. Так всегда бывает!

— Вот так штука, — говорит Русачок. — Всегда, говоришь, так бывает?

— Конечно, всегда! Все так: как вырастут, так и превратятся! Из червячка — комар или там жук получится, из икринки — рыбка, а из Головастика — известное дело — Лягушка! Даже стихи такие есть:

Головастики спешат

Превратиться в лягушат!

Ну, тут Русачок ему окончательно поверил.

— Спасибо, что сказал, — говорит. — Тут есть над чем подумать!

И разошлись.

Пришел Русачок домой и спрашивает свою маму:

— Мам! Скоро я вырасту?

— Скоро, скоро, сынок, — говорит мама. — Как листья пожелтеют — будешь большой! Мы, зайцы, быстро растем!

— А в кого я превращусь?

— Что значит — в кого превращусь? — не поняла мама.

— Ну, кем я стану, когда вырасту?

— Ясное дело, кем, — отвечает мама, — станешь большим, красивым зайцем, как твой папа!

— Как папа? Ну, это мы еще посмотрим! — сказал Русачок.

И побежал, пошел смотреть, в кого бы ему превратиться.

«Посмотрю, — думает, — на всех, кто в лесу живет: кто больше понравится, тем и стану!»

Маленький, а хитрый! Идет по лесу, а кругом птички поют.

«Эх, — думает Русачок, — а не стать ли и мне птичкой? Буду себе летать да песни распевать! Уж больно я петь люблю, а мы, зайцы, очень тихо поем — никто и не слышит!»

Только он это подумал — видит: сидит на суку птица. Замечательная птица: больше зайца ростом, перья черные, брови красные и поет замечательно:

— Бу-бу-бу! Чуфык-чуфык!

— Тетенька-птица! — кричит Русак. — Как вас звать?

— Чуфык-чуфык! — отвечает Глухарь (это он и был).

— Дяденька Чуфык, как мне птицей стать?

— Чуфык-чуфык! — отвечает Глухарь.

— Хочу в птицу превратиться, — объясняет Русачок.

А тот все свое:

— Бу-бу-бу! Чуфык-чуфык.

«Не слышит он, что ли?» — подумал Русачок и только было собрался поближе подойти, слышит: топ-топ, топ-топ!

— Охотник! Спасайся, дяденька Чуфык! — крикнул Русачок и едва успел в кустах схорониться, вдруг ружье как загремит: бах! Бах!

Выглянул Русачок: в воздухе дыму полно, перья летают — полхвоста у Глухаря отхватил Охотник… Вот тебе и чуфык!

«Нет, — думает Русачок, — не буду я Глухарем: хорошо он поет, громко, да никого не слышит; тут и хвоста лишиться недолго… Наше дело — ушки на макушке держать!»

Поскакал-побежал дальше, а для храбрости сам песню запел — Храбрую Заячью песню:

Раз-два-три-четыре-пять —
Шел Охотник погулять!
Вдруг Зайчонок выбегает
И давай в него стрелять!
Пиф! Паф! Ой-ой-ой!
Убежал Охотник мой!
Спел — на душе веселее стало.
Видит — Белка с ветки на ветку прыгает.

«Здорово прыгает, — думает Русачок, — не хуже меня! А не стать ли мне Белкой?»

— Белка, Белка, — говорит, — иди-ка сюда!

Соскочила Белка на самую нижнюю ветку.

— Здравствуй, Русачок, — говорит, — чего тебе?

— Расскажи, пожалуйста, как вы, белки, живете, — просит Русачок, — а то я надумал Белкой стать!

— Ну что ж, дело хорошее, — говорит Белка. — Живем мы прекрасно: с ветки на ветку прыгаем, шишки лущим, орешки грызем. Забот только много: гнездо устрой, на зиму запас собирай — грибы да орехи… Ну да ничего, когда привыкнешь! Полезай на дерево — я тебя всей беличьей науке обучу!

Подошел Русачок к дереву, а сам думает: «Заботы какие-то… Мы, зайцы, без забот живем, гнезда не строим, норы не роем…»

Полез было на дерево, да голова у него закружилась…

— Нет, — говорит, — не хочу Белкой быть! Не наше это дело — по деревьям лазить!

Засмеялась Белка, зацокала, шишкой в него запустила. Спасибо, не попала.

Пошел Русачок дальше. Пришел на полянку. А там веселье — мышата в салки играют.

Засмотрелся на них Русачок.

Вдруг — что такое: побежали все сломя голову прочь.

— Лиса! Лиса! — кричат.

И верно, идет кума Лиса: шубка рыжая, грудка белая, ушки на макушке, хвост поленом. Красота!

«Неужели, — думает Русачок, — это они ее, такую красивую, испугались! Не может быть!»

Вышел смело, поклонился и говорит:

— Здравствуйте, кумушка Лиса! Можно, я у вас одну вещь спрошу?

— Ишь какой смелый! — удивилась Лиса. — Ну что ж, спрашивай, только поживей, а то у меня с вашим братом разговор короткий!

— А я недолго. Научите меня, как мне Лисой стать? Расскажите, как живете? Очень вы мне понравились!

Лисе лестно.

— Ну что ж, — говорит, — живу обыкновенно: кого изловлю — того задавлю, кого задавлю — того съем! Вот и вся наука!

Ох, как страшно стало Русачку! Но виду не подал — только ушами стрижет.

— Вот, — говорит, — почему вас все боятся! Нет, не стану я Лисой — не наше это дело других обижать!

— И хорошо, — говорит Лиса, — а то, если зайцы лисами станут, кого мы, лисы, есть будем?

А у самой глазищи так и горят, зубищи оскалила: сейчас прыгнет — и прощай, Русачок!

Только Русачок ее даже недослушал: как припустится — поминай как звали! Бежит, а про себя приговаривает: «Ишь чего выдумала! Живых зайцев есть! Это значит: стань я Лисой, я сам себя съесть должен! Ну и ну!»

Долго бегал Русачок по лесу. Всех зверей повидал. Все ему, кроме Волка — он еще злей Лисы, — понравились. Да только не совсем. Хотел было Мышкой стать — да больно мала и уши коротки; хотел Ежом — да больно колючий, никто его не погладит, а заяц — он ласку любит; хотел Бобром — да в реке больно мокро…

Совсем было собрался Медведем стать: сказал ему Медведь, что он мед ест, а мед, мол, еще слаще морковки, — да не захотел Русачок зимой в берлоге спать, лапу сосать.

— Мы, — говорит, — этого не можем. Наше дело бегать.

Бегал-бегал — прибежал к болотцу лесному. Да так и замер. Стоит зверь — всем зверям зверь: сам большой-пребольшой, больше Медведя, ноги длинные, уши — не хуже заячьих, да целых две пары! А глаза — добрые-предобрые. Стоит — травку щиплет, осиновую ветку гложет. Уж как он Русачку понравился — и сказать невозможно!

Поклонился он зверю низехонько.

— Здравствуйте, дяденька, — говорит, — как вас звать-величать?

— Здравствуй. Русачок, — говорит великан, — звать меня Лось Сохатый.

— А зачем у вас, дяденька, две пары ушей?

Засмеялся Лось Сохатый.

— Это, — говорит, — ты, видно, мои рога за уши принял!

— А зачем вам рога?

— От врага защищаться, — говорит Лось. — От волка там или еще от кого.

— Ой, как здорово! — говорит Русачок. — А как вы, лоси, живете?

— Живем обыкновенно: ветки гложем, траву щиплем.

— А морковку едите?

— Едим и морковку, коли попадется.

— А других зверей не едите?

— Бог с тобой, — говорит Лось. — Что придумал!

Тут Лось еще больше Русачку понравился.

«Стану Лосем», — думает.

— А по деревьям не лазите? — спрашивает.

— Да что ты! Зачем это?

— А бегаете быстро?

— Ничего, не жалуюсь, — смеется Лось Сохатый.

— А зимой в берлоге не спите, лапу не сосете?

— Что я — Медведь, что ли? — фыркнул Лось.

Ну, тут совсем решил Русачок Лосем стать.

Но на всякий случай еще об одном решил спросить:

— А скоро ли можно Лосем стать?

— Ну что ж, — говорит Лось Сохатый, — скоро: расти надо лет пять этак или шесть — и будет из Лосенка настоящий Лось Сохатый!

Уж как тут Русачок огорчился — чуть не заплакал!

— Нет, — говорит, — не наше это дело — пять лет расти! До свиданья, дяденька Лось! Ничего у меня не выходит…

— Прощай, малыш, — говорит Лось Сохатый. — Не горюй!

И побежал Русачок домой. Подбежал к знакомому пруду — в пруду желтые листья плавают, а на большом листе Лягушонок сидит. Подрос он, конечно. Пожалуй, и Лягушкой назвать можно, но Русачок его все равно сразу узнал.

— Здравствуй, — кричит, — бывший Головастик!

Он-то узнал, а Лягушонок, видно, нет: испугался и в воду нырнул.

Удивился Русачок. «Что это он?» — думает.

Высунулся Лягушонок из воды и говорит:

— Эх, ты! Чего людей пугаешь?

— Да не я «эх», а ты «эх»! — засмеялся Русачок. — Что ж ты, бывший Головастик, своих не узнаешь? Это ж я!

— Что значит — я? — удивился Лягушонок.

— Ну я, твой знакомый Русачок.

— Вот так так, — говорит Лягушонок. — Какой ты Русачок? Ты самый настоящий Заяц-Русак! И нырнул.

Посмотрелся Русачок в воду, когда круги успокоились.

Видит — и верно: стал он большим, красивым Зайцем. Точь-в-точь как папа: шерстка пушистая, лапы сильные, глаза большие, а уши — ни в сказке сказать, ни пером описать!

И забарабанил он лапами. От радости.