Джеймс Фенимор Купер — Пенитель моря

ГЛАВА XXV

Лудлов покинул виллу Луст-ин-Руст без всякого определенного плана действий. Мысли его витали главным образом вокруг племянницы альдермана. Припоминая то спокойствие, с которым она приняла визит его и дяди, он готов был поверить, что она и шагу не ступала по палубе «Морской Волшебницы». Эта надежда, однако, мигом испарилась, едва он вспомнил грациозную фигуру молодого контрабандиста. Его ревнивое воображение уже видело в нем счастливого соперника на руку и сердце Алиды. Он колебался между долгом и личными чувствами. Когда еще он шел сюда, он принял необходимые меры предосторожности, чтобы опять не сделаться жертвой хитрости контрабандистов, как случилось недавно. Теперь его соперник находился в его руках. Воспользоваться ли выгодою своего положения или махнуть на все рукой и не мешать сближению молодых людей,— вот что главным образом занимало его мысли. Лудлов имел самые возвышенные понятия о чести. Он любил Алиду и боялся действовать под влиянием гнева и разочарования. Притом ему было противно впутываться в разные истории с представителями профессий, честолюбие которых было не особенно высокого полета. Он смотрел на себя, как на защитника прав и достоинства своей повелительницы, а не как на агента таможенных чиновников. Ему казалось постыдным овладеть своим противником не в честном бою на родной стихии, а одиноким и безоружным на суше. С другой стороны, служба неумолимо предъявляла свои требования. Все знали, что бригантина наносит огромный ущерб казне. Сам Лудлов получил даже специальное приказание относительно нее от адмирала. А тут представлялся удобный случай лишить этот корабль его командира, благодаря талантам которого он столько раз безнаказанно убегал от сотни крейсеров.

Волнуемый разнородными чувствами, капитан вышел на лужайку, чтобы на досуге отдаться своим мыслям. Ночь была на исходе. Было еще темно. Тень, отбрасываемая горой, еще покрывала берег океана. Предметы были видны так неясно, что нужно было большое внимание, чтобы догадаться об их характере. Занавески в окнах павильона были закрыты и, хотя огни ламп еще горели, глаз не мог различить ничего, что делалось внутри.

Осмотрев окрестность, Лудлов с тяжелым сердцем стал спускаться по косогору вниз к реке. Перед тем, как окончательно уйти, он еще раз бросил взгляд на павильон. На этот раз он увидел зрелище, от которого вся кровь его прилила к сердцу. Уголок окна в павильоне остался неприкрытым, и сквозь него молодой капитан увидал ту, которая в последнее время заполнила его воображение.

Алида сидела, положив на стол локоть и подпирая им голову. Лицо молодой девушки было задумчиво. Лудлову даже почудилось, что оно выражало раскаяние. Естественно, что эта мысль оживила его поблекшие было надежды. В глазах молодого человека при этом зрелище все помутилось. Все недавнее поведение Алиды было мигом забыто. Он уже готов был броситься назад к молодой девушке и умолять ее не губить себя, как вдруг Алида уронила свою руку на колени, подняла голову, и Лудлов понял по выражению ее взгляда, что она не одна. Сгорая от любопытства узнать, в чем дело, он сделал несколько шагов назад по направлению к павильону. Он увидел, как Алида подняла на кого-то глаза с такою ласкою и искренним сочувствием во взгляде, с которыми смотрят только на тех, кому безусловно и всецело доверяют. Потом он видел, как она улыбнулась скорее печально, чем весело, и что-то, видимо, сказала своему собеседнику. Скоро этот собеседник подошел к окну, и капитан «Кокетки» сразу узнал в нем ненавистного контрабандиста. Видно было, как Сидрифт взял молодую девушку за руку, и она не сопротивлялась, а, напротив, казалось, внимательно слушала его.

Не в состоянии дольше сдерживаться, Лудлов с бешенством бросился к берегу. Там он нашел свою шлюпку в том месте, где она стояла, скрытая от посторонних взглядов. Капитан уже хотел войти в нее, как услышал сзади стук отворяемой калитки. Оглянувшись, он отчетливо увидел фигуру человека, спускавшегося с горы тоже к берегу. Приказав своим людям молчать и спрятаться в тени, Лудлов стал дожидаться незнакомца. Сидрифт — это был он,— ничего не подозревая, подошел к берегу и издал тихий свист. На этот сигнал из кустов противоположного берега реки выехал челнок и стал приближаться к месту, где ждал его контрабандист. Когда последний прыгнул в него, челнок немедленно повернулся и двинулся вдоль по реке. Когда он проходил около того места, где спрятался Лудлов со своей шлюпкой, капитан заметил, что в нем сидел, кроме Сидрифта, всего один матрос, между тем как у Лудлова было шесть дюжих молодцов. Сама судьба давала ему теперь возможность овладеть добычей, нисколько не поступаясь своею честью, И Лудлов решился…

Едва челнок поравнялся с ним, как в несколько ударов весел шлюпка Лудлова подлетела к нему. Схватив своею мускулистою рукою за борт челна, Лудлов заставил его встать рядом с собственной шлюпкой.

— Судьба менее благосклонна к вам на простой лодке, чем на бригантине, господин Сидрифт,— сказал он, обращаясь к своему пленнику.— Мы встречаемся здесь не на нейтральной почве, а на воде, где не существует никакого нейтралитета между контрабандистом и капитаном крейсера.

Сидрифт вздрогнул и издал полузаглушенное восклицание. Было очевидно, что нападение застало его врасплох.

— Удивляюсь вашей ловкости,— сказал он. дрожащим от волнения голосом.— Я ваш пленник, капитан Лудлов. Можно узнать, каковы будут ваши намерения относительно моей особы?

— Сейчас скажу. Вам придется в эту ночь довольствоваться скромным помещением «Кокетки» вместо роскошного кабинета вашей бригантины. На чем порешит власть, это не давно знать скромному командиру королевского крейсера.

— Куда удалился лорд Корнбери?

— В тюрьму. Его заместитель — бригадир Гонтер, говорят, более строго относится, чем лорд Корнбери, к человеческим слабостям.

Сидрифт уже вполне оправился от смущения.

— Вы мстите нам за свой недавний плен. Впрочем, я уверен, что вы ничего дурного нам не сделаете. Могу я сообщаться с бригантиной?

— Сколько угодно… когда она будет вверена заботам королевского офицера.

— Вы не знаете могущества «Волшебницы». Она выйдет в море, несмотря на мой плен. Могу я сообщаться с берегом?

— Не вижу к тому никаких препятствий, если только вам будет угодно указать на средства.

— У меня есть здесь верный слуга.

— В таком случае он будет сопровождать вас на палубу «Кокетки». Кроме того,— прибавил Лудлов дрогнувшим голосом,— если есть на берегу особа, которая особенно интересуется вами и для которой неизвестность о вашей судьбе была бы тяжела, я назначаю вам одного из моих матросов. Вы можете давать ему поручения.

— Быть по сему,— ответил контрабандист.— Передайте тогда это кольцо даме, живущей в той вилле,— прибавил он, обращаясь к матросу, назначенному ему Лудловым для услуг,— и, передавая кольцо, скажите ей, что тот, кто посылает ей его, находится на пути к крейсеру королевы Анны и сопровождается командиром этого судна. Если там захотят узнать подробности о моем плене, можете передать их.

Капитан Лудлов, отозвав матроса в сторону, сказал:

— Следи за людом, который шляется по берегу. Смотри, чтобы ни одна лодка ни под каким видом не смела покидать реки с целью сообщить, бригантине о понесенной ею потере.

Матрос почтительно выслушал приказание своего командира и, когда шлюпка пристала к берегу, отправился по назначению. Молодой капитан снова обратился к пленнику:

— Теперь, когда я исполнил ваше желание, господин Сидрифт, надеюсь, что и вы не откажетесь исполнить мое. Моя шлюпка к вашим услугам, и вы сделаете мне удовольствие, перейдя в нее.

С этими словами Лудлов протянул руку, как бы желая помочь своему пленнику, но сделал это так небрежно, словно хотел этим указать разницу в положении того и другого. Это, повидимому, понял Сидрифт и, отступив назад, чтобы избежать соприкосновения с рукою Лудлова, легко перепрыгнул в шлюпку. На его место в челнок сел капитан «Кокетки», приказав то же сделать и одному из своих матросов. Когда это было сделано, он снова обратился к Сидрифту.

— Я вверяю вас заботам этих молодцов. Мы пойдем в разные стороны. Моя каюта на «Кокетке» в вашем распоряжении.

Отдав затем шопотом какое-то приказание рулевому шлюпки, Лудлов сделал знак, и обе лодке расстались. Шлюпка направилась к устью реки и, выйдя из нее, направилась к «Кокетке». Лудлов поворотил направо и вошел в бухту Коув.

Тихо скользила лодка, не производя почти ни малейшего шума, так как весла были обернуты из предосторожности в паклю. Скоро показались стройные снасти бригантины, возвышавшиеся над тощими деревцами, росшими на берегу. Лудлову удалось подъехать так близко к судну, что он схватился даже за якорный канат. Храбрый моряк пожалел, что у него нет под рукой людей, с помощью которых он мог бы теперь легко овладеть таинственным судном. Раздосадованный на свою непредусмотрительность и взволнованный надеждою на успех, он начал обдумывать, как бы поправить дело.

Ветер дул с юга. Воздух был насыщен парами. Бригантина стояла, обращенная носом к выходу из бухты, саженях в пятидесяти от берега. Лудлов заметил, что ее удерживает лишь один малый якорь. Это обстоятельство дало ему мысль перерезать канат, на котором держался якорь. В таком случае корсар неминуемо налетел бы на береговые пески, прежде чем поднятый по тревоге экипаж его мог что-либо предпринять. Пока бригантина будет употреблять усилия с целью сойти с мели, к Лудлову придет помощь с его крейсера, и тогда корсар очутится в его руках. Так думал Лудлов, решив привести свое намерение в исполнение. Взяв у своего матроса морской нож, он с силою ударил им по канату. В то же мгновение сноп ослепительного света брызнул ему прямо в лицо, так что он должен был на мгновение зажмурить глаза. Придя в себя, капитан поднял голову. Взгляд его упал на фигуру, под которой стояла его шлюпка. Бронзовые черты ее внезапно осветились. Из глаз фигуры лились два ярких луча, следующих неотступно за малейшим его движением. Пораженный суеверным ужасом матрос Лудлова, не дожидаясь приказания, приналег изо всей силы на весла, и лодка отлетела прочь от бригантины, словно встревоженная чайка. Лудлов ежеминутно ожидал ядра, но даже опасность, грозившая его жизни, не помешала ему следить за фигурой. Свет ее, до сих пор ровный, вдруг слегка заволновался и осветил ее одежду. И тут Лудлов увидел подтверждение слов Сидрифта: посредством неизвестного светового механизма {Здесь мы имеем дело с устройством примитивного прожектора. (Прим. ред.)} зеленый плащ «Морской Волшебницы» принял голубую окраску… и погас.

— Шарлатанская проделка разыграна мастерски,— промолвил молодой капитан, когда лодка отошла на такое расстояние от корсара, что пассажиры ее могли считать себя в безопасности.— Корсар дает этим знать, что скоро выйдет в открытое море. Перемена плаща этой фигуры служит сигналом для экипажа бригантины. Я обязан, с своей стороны, опередить их, хотя, сказать правду, они не спят на своем посту.

Прошло минут десять в молчании. Лодка вышла из бухты и теперь неслась по заливу. Лудлов сидел молча, подавленный новой неудачей. Его смущало также опасение, как бы она не сделалась известной матросам «Кокетки».

— Неудачной вышла наша попытка захватить бригантину, милый Ярн!— сказал наконец Лудлов, когда лодка вступила в воды залива.— Ради нашей чести не будем заносить эту поездку в корабельный журнал. Я уверен, что ты уже сообразил, в чем дело.

— Надеюсь, ваша честь, что я знаю свои обязанности, состоящие прежде всего в повиновении приказаниям начальства,— ответил матрос.— Перерезать ножом канат вообще работа довольно медленная. Но перерезать канат этой бригантины… Нет еще такого ножа, который бы сделал это.

— А что думают матросы относительно бригантины?

— Что мы будем преследовать ее до тех пор, пока не будет съеден последний бисквит и выпита последняя бочка воды. Что касается Пенителя Моря, то мнения различны, но в общем они сходятся в том, что это такой моряк, равного которому нет на всем океане.

— Жаль, что мои люди такого плохого мнения о нашей ловкости. Нам просто не везло до сих пор. Будь мы в открытом море да имей немного ветру,— и «Кокетка» не посмотрела бы на «Волшебницу»! Что же касается Пенителя Моря, то все же он в наших руках пленником.

— Разве ваша честь принимает куколку, которую мы давеча поймали на этом самом челне, за страшного корсара? — спросил Ярн, переставая на минуту грести.— У нас думают, что Пенитель, наоборот, ростом гигант, плечи — косая сажень…

— Я имею причины думать, что вы все ошибаетесь. Как более умные люди, чем другие наши товарищи, не лучше ли мы сделаем, если будем молчать обо всем этом? Вот монета с изображением французского Людовика, нашего главного врага. Можешь распорядиться ею, как тебе угодно. Помни, однако, что наша нынешняя поездка должна остаться в строгом секрете.

Бравый Боб, конечно, с удовольствием принял монету и не преминул, как водится, рассыпаться в заверениях относительно своей скромности. И он сдержал свое слово, по крайней мере… в этот день. Тщетно товарищи старались выпытать что-либо относительно его экскурсии с капитаном. Он отделывался лишь косвенными намеками и притом весьма двусмысленного свойства. Результат получился совершенно противоположный тому, на что рассчитывал Лудлов. Разноречивые мнения о характере бригантины еще более взволновали умы матросов.

Поднявшись на свой корабль, Лудлов пошел навестить своего пленника. Контрабандист имел вид хотя и печальный, но совершенно спокойный. Надобно заметить, что его прибытие на корабль произвело сенсацию среди многочисленного его экипажа, хотя большинство, подобно Ярну, не верило, чтобы это был знаменитый Пенитель Моря.

Лудлов мог заметить, что скептицизм Роберта Ярна разделяется большинством экипажа, но не желал его опровергать, имея в виду интересы Алиды.

Итак, отдав мимоходом кой-какие приказания, капитан спустился к контрабандисту, который пока занимал его собственную каюту.

— Кают-компания свободна, и вы можете занять ее, господин Сидрифт,— сказал он, отворив дверь соседней каюты.— Очень вероятно, что вам придется долго пробыть у нас, если, впрочем, вы не захотите сократить это время, войдя со мною в соглашение относительно сдачи вашей бригантины. В последнем случае…

— Вы сделаете мне предложение,— холодно добавил Сидрифт.

Оглянувшись назад, чтобы удостовериться, что никого постороннего нет, Лудлов решительно подошел к своему пленнику.

— Будем говорить откровенно, как моряки. Прекрасная Алида дороже для меня, нежели была и будет всякая другая женщина. Излишне вам говорить, какие события имели место. Любите вы ее?

— Да.

— А вас она любит? Не бойтесь доверить эту тайну человеку, который никогда не злоупотребит ею. Платит она вам взаимностью?

Контрабандист с достоинством отступил назад. Однако, быстро принял прежний любезный вид и с жаром сказал:

— Никто не должен говорить о склонности женщины, кроме ее самой, капитан Лудлов. Едва ли найдется когда-либо человек, питающий такое же уважение к ним, как я.

— Подобные чувства, конечно, делают вам честь, Нельзя не пожалеть, что…

— Вы, кажется, хотели что-то предложить мне относительно бригантины?

— Я хотел сказать, что если она немедленно будет сдана мне, то мы найдем средства смягчить этот удар для тех, кому она дорога..

При этих словах контрабандист слегка побледнел, и на лице его отразилась тревога. Однако, она быстро рассеялась, и улыбка снова заиграла на его губах.

— Не построен еще киль того корабля, который должен захватить «Морскую Волшебницу». Не выткано еще полотно для парусов его,— сказал он спокойно.— Мы не спим, когда наступает минута опасности.

— Я ездил разузнавать положение бригантины. Я был около нее. Теперь остается принять необходимые меры, чтобы завладеть ею окончательно.

Наружно совершенно спокойный контрабандист слушал Лудлова, затаив дыхание.

— Что же, вы нашли моих людей на своем посту? — небрежно обронил он.

— Настолько на своем посту, что я подъехал, как уже говорил, чуть не к самому борту, не будучи ими замечен. Если бы у меня было что-нибудь под рукой в ту минуту, достаточно было бы нескольких секунд, чтобы перерезать якорный канат и посадить вашу бригантину на мель.

Молния негодования вспыхнула в черных глазах контрабандиста. Он так посмотрел на Лудлова, что тот невольно отвел глаза, покраснев до самых ушей.

— Хорошее дело вы задумали, нечего сказать! — сказал Сидрифт, тщетно стараясь уловить взгляд Лудлова.— Вы не успели в этом, вы не могли успеть в этом?

— Результаты докажут успех.

— Наша «Волшебница» не забыла свой долг? Вы видели, как загорелись ее глаза? Судя по вашему молчанию, мои слова справедливы, Лудлов. Ваше лицо выдает истину.

Облако гнева мигом сбежало с лица контрабандиста, и он разразился радостным смехом.

— Я знал, что так будет,— добавил он.— Но, я слышу, кто-то идет.

Вошедший офицер доложил о приближении неизвестной лодки. При этом неожиданном известии и Лудлов и Сидрифт вздрогнули от одной и той же мысли: им представилось, что дело шло о парламентере, посланном с бригантины для переговоров о сдаче. Лудлов поспешно бросился наверх, а контрабандист наружно бесстрастный, но на самом деле с замирающим сердцем прошел в кают-компанию и воспользовался окном, чтобы посмотреть на вновь прибывшего. Но Лудлову и на этот раз суждено было жестоко обмануться. Уже по ответу, полученному с приближающейся лодки, на обычный оклик можно было заключать, что он имеет дело с людьми, мало знакомыми с морскою жизнью и с ее терминами. Когда часовой крикнул, с лодки ответил чей-то полуиспуганный голос: «Что вам угодно?» При этих словах экипаж «Кокетки» разразился тем обидным смехом, который иногда срывается с губ моряка, когда он имеет дело с сухопутным жителем. Среди наступившего затем молчания на палубу поднялись трое мужчин и одна дама. Лица всех их были тщательно скрыты от взоров любопытных. Не будучи никем узнаны, они спустились в капитанскую каюту.

— Мистер Корнелиус Лудлов, мне бы уж разом следовало облачиться в морской мундир. Я так часто путешествую и притом таким неудобным манером на ваш крейсер, как вексель путешествует от одного инкассатора к другому для получения платежа по нем,— сказал не торопясь и с обычным спокойствием альдерман ван-Беврут, входя в каюту, между тем как его племянница упала на кресло, а сзади нее молча встали два лакея.— Это Алида настояла, чтобы я сопровождал ее сюда в столь неурочный час, хотя я, славу богу, вышел из таких лет, чтобы бегать за женщиной только потому, что природа наделила ее красивым личиком. Ну-с, а что касается мотивов, то если Сидрифт и своротил малость с прямого пути, это еще не велика беда, раз он имеет дело с таким любезным офицером, как вы.

Тут речь почтенного коммерсанта внезапно оборвалась. С изумлением посмотрел он на контрабандиста, который в эту минуту входил в каюту. Лудлов сразу сообразил, какова была причина неожиданного визита. Обратившись к альдерману, он сказал с невольной горечью:

— Мое присутствие здесь, я вижу, совершенно излишне. Располагайтесь, как у себя дома, а мне позвольте итти туда, куда призывает меня служба.

Молодой человек холодно раскланялся со всеми и поспешил оставить каюту. Проходя мимо Алиды, он встретился с ее устремленным на него взором, в котором ему почувствовалась благодарность.

УжасноПлохоНеплохоХорошоОтлично! (Пока оценок нет)
Понравилась сказка или повесть? Поделитесь с друзьями!
Категории сказки "Джеймс Фенимор Купер — Пенитель моря":

Отзывы о сказке / рассказе:

Читать сказку "Джеймс Фенимор Купер — Пенитель моря" на сайте РуСтих онлайн: лучшие народные сказки для детей и взрослых. Поучительные сказки для мальчиков и девочек для чтения в детском саду, школе или на ночь.