Эдуард Шим — Верное время: Сказка

Попросили меня с Петькой сходить на станцию, взять почту. Отправились мы из дому рано и пришли на вокзал задолго до прибытия поезда.
Ждать на пыльной, грязной станции не хотелось. Мы решили посидеть у реки. Она близко, в двух шагах.
А может, думаем, еще и выкупаться успеем!
И пошли на берег.
Ну, а если я на реку попаду, то обо всём забываю. Так и на этот раз получилось.
Легли мы с Петькой на тёплый, оглаженный волнами камень, глядим в воду.
Тут неглубоко. На светлом песке посверкивают осколки раковин. Ленивое течение колышет мягкие, как зелёный дым, травы.
Мы лежим неподвижно, и вот мало-помалу собирается вокруг нас подводное население.
Ползунки-пескаришки засновали прямо под нами, поднимая плавниками песчинки.
Тёмный головастый налим вывернулся из норы под камнем и стрельнул в заросли. Видно, на охоту отправился. Или просто нас почуял.
Быстро, толчками проносится крупная плотва — блестящая, будто из консервной банки вырезанная. Глаза у неё красные, как от злости, хотя на самом деле она рыба тихая и смирная.
Горбатый окунёк, поднимаясь и опускаясь на одном месте, щиплет мох с узловатой коряги. Пасётся.
Под корягой вода мутнеет и, взбалтывая песок, высовывается чёрная клешня. Потом и сам хозяин вылезает — большущий усатый рак. Вылез, глазами-столбиками водит. Кто это его посмел тревожить?! Сейчас всем попадёт…
А вокруг уже и нет никого. Умчались мальки, окунишки и плотички. Попрятались кто куда.
Глядим мы с Петькой, глядим на всё это и до того увлеклись, что и про почту забыли, и про вокзал. И сколько прошло времени, — тоже не знаем. Может, — десять минут, а может, и целый час. До того ли! Вон перед глазами что делается… Белые кувшинки, речные лилии, распускаться начали.
Заметно, как медленно-медленно расходятся зелёные створки бутона, и фарфоровые лепестки разворачиваются в пышный цветок. И вдруг я вспомнил.
— Петька, — кричу, — бежим скорей! Уже десять часов, сейчас поезд придёт!
Прибежали мы даже чуть раньше, чем надо. Получили почту и направились домой. Я всё шёл и ждал, когда же Петька допытываться станет, откуда я верное время на реке узнал. А он так и не спросил.
Он хитрый, и ему, наверно, тоже известно, что белые кувшинки у нас распускаются в десять часов.