Эдуард Успенский — Привидение из Простоквашино: Сказка

Глава первая. ПИСЬМО ДЯДИ ФЁДОРА

 

Весна в Простоквашино всегда приходила неожиданно. Вчера ещё зима была — метели там, морозы. И вдруг солнце на всё небо, лучи, ручьи, гололёд и всё — тепло стало.

Однажды ближе к весне кот Матроскин и пёс Шарик получили письмо из города от дяди Фёдора:

Московская область, деревня Простоквашино, Шарику и Матроскину.

Они очень обрадовались письму. Шарик надел очки, которые у них забыл почтальон Печкин, и начал читать:

«Дорогие мои друзья, лохматый Шарик и полосатый Матроскин!

Недавно мы с мамой и папой побывали в отпуске за границей, в Финляндии…»

Здесь Шарик сделал замечание:

— Некоторые в отпуск уходят, а некоторые даже не знают, что это такое.

— Это ты не знаешь, что это такое?! — поразился Матроскин. — Да ты всю жизнь в отпуске: хвостом вертишь и по полям бегаешь.

Он забрал письмо и сам стал читать:

«За границей жить очень интересно. Там очень чисто, и там всё есть. Но больше всего меня удивило, как много там сделано для детей. Есть детские водяные парки, где все плавают и качаются на искусственных волнах. Там есть музей Мумми-троля и «Диснейленд». Это такой развлекательный городок».

— Знаю, — сказал Шарик. — Я по телевизору видел.

— Конечно, — съехидничал кот, — ты у нас даже спишь без отрыва от телевизора.

Он стал продолжать:

«И ещё меня катали на специальной тележке, в которую был запряжён верблюд».

Шарик снова удивился:

— Почему это в Финляндии на верблюде катают? Там должны на оленях катать.

— Эх, ты! — говорит кот. — Это для экзотики. Оленей там каждый ребёнок видел, а верблюдов нет. У них верблюды редко встречаются. Как примерно у нас страусы. Вот они на верблюдах и катаются.

Дальше Шарик письмо до конца читал:

«Дорогие мои друзья, когда я приеду к вам на лето, мы должны в Простоквашино тоже что-то интересное устроить, чтобы дети могли развлекаться, а родители отдыхать. Правильно?»

— Всё, — сказал Матроскин. — Дожили. Наша спокойная жизнь в Простоквашино закончилась — будем Финляндию догонять.

Глава вторая. СОБАЧКА ДЛЯ ПОЧТАЛЬОНА ПЕЧКИНА

Почтальон Печкин много лет мечтал маленькую собачку завести. Но такую, чтобы была не очень кусачая, не из сторожевых, и чтобы была не очень лизучая, не из комнатных. Так, серединка на половинку.

— Мало ли что? — говорил Печкин. — Уйду я в деревню почту разносить, а кто-нибудь придёт и мой велосипед утащит.

Он всё время просил маму дяди Фёдора купить ему такую собачку.

Наконец мама дяди Фёдора собралась Печкину такой подарок сделать. Они с папой и с дядей Фёдором приехали на Птичий рынок.

На Птичьем рынке было очень скользко. Там продавцы и покупатели все за руки держались, чтобы не упасть. А упасть можно было только на собственную попу, потому что такая толкучка была.

Там много было собак всех сортов и всех размеров. Собаки прыгали, лаяли и скулили.

И продавцов было много самых разных: толстых и худых, причёсанных и непричёсанных, аккуратных и совсем драных. Они всё время своих собак расхваливали:

— Купите мою овчарку, не пожалеете. Лучший друг. Буквально от сердца отрываю за сто рублей.

— Нет, лучше возьмите моего ротвейлера. Замечательная собака, прекрасный сторож, очень строгая. Всю семью перекусала.

Мама папе говорит:

— Собаку надо покупать, глядя не на собаку, а на продавца. Мне вон тот гражданин в серебряных очках очень нравится. Давай подойдём к нему.

Гражданин в серебряных очках держал за пазухой плотную рыжую собачку — совсем щенка.

Мама спросила его:

— Что вы можете сказать об этой собачке? Чем она хороша?

Продавец ответил:

— Эта собака всем хороша. Это собака многоцелевого назначения. И охотничья, и сторожевая, и домашняя. Это особая порода тибетско-монгольская, ши-цу-цы называется. Её тибетские далай-ламы [титул первосвященника ламаистской церкви в Тибете] для жизни в суровых континентальных условиях вывели.

— Расшифруйте, пожалуйста, — просит папа.

— Тут и расшифровывать нечего, — говорит продавец. — Она может в мороз спокойно на снегу спать, и в жаркий день так же спокойно может по пустыне с верблюдами ходить.

— Нам именно такая собака и нужна, — решила мама. — У нас в Простоквашино другой погоды просто не бывает. Будет она и зимой, и летом Печкину помогать.

Дядя Фёдор тихо говорит маме:

— Мама, ты спроси фотографию родителей.

Мама спрашивает продавца:

— У вас фотография родителей есть?

— Есть, конечно, — говорит продавец. — Только дома. Я фотографию родителей с собой не ношу. Только фотографию жены, и то не всегда.

— Я про фотографию родителей собачки спрашиваю, — говорит мама.

— К большому моему сожалению фотографии нет, — отвечает продавец в серебряных очках. — У меня кто-то дома фотоаппарат сгрыз.

А собачка вертелась, вертелась в руках у продавца, потом как высунется, как лизнёт маму в нос. Мама и растаяла.

— Берём!

— Берите, берите, не пожалеете. Эта собака много, много радости вам и вашим детишкам принесёт. Таких собак во всей Европе, может быть, всего две штуки.

Дядя Фёдор спрашивает:

— А у вас родословная есть на собаку?

— Какая родословная, — говорит гражданин в серебряных очках, — если этих собак всего две штуки на Европу. Я вам говорю: берите, не пожалеете. Не раз вы меня добрым словом помянете.

— А как вас вспоминать добрым словом? — спросила мама.

— Очень легко запомнить: кандидат биологических наук Юрий Николаевич Колесников. Вот вам моя визитная карточка.

Мама купила собачку за сто рублей, и они с папой домой пошли.

В первый же день мама дяди Фёдора вспомнила Юрия Николаевича. Потому что собачка породы ши-цу-цы как только в доме оказалась, сразу у неё две пары самых дорогих туфель сгрызла.

Тогда мама сказала:

— Вот что, дядя Фёдор, ты уже не маленький, тебе девять лет скоро. Пока у тебя каникулы, бери-ка ты эту собачку и скорей отвези её Печкину в Простоквашино. Если она у нас ещё два дня проживёт, мы с папой на работу босиком будем ходить.

Глава третья. ПРЕОБРАЖЕНИЕ СОБАКИ КАШТАНКИ

Печкин очень обрадовался собачке и назвал её в честь писателя Антона Павловича Чехова Каштанкой. Он постоянно её обучал:

— Каштанка, ко мне! Каштанка, лапу! Каштанка, голос! Каштанка, принеси мне валенки.

Каштанка все команды выполняла с удовольствием, но почему-то всё делала на бегу. Она ни минуты не могла стоять на месте.

Она приносила Печкину валенки, но сразу же уносила их обратно. Потом снова приносила и снова утаскивала, а отдавать никак не хотела.

— Отдай валенки, кому говорю!

Ноль результата. Приходилось Печкину за своими валенками долго босиком по холодному полу гоняться.

Если рано утром Печкин начинал шевелиться, собака немедленно прыгала к нему на печь и начинала его облизывать. Снизу вверх и сбоку на сторону — Печкину и умываться не надо было.

Каштанка всё время бегала за Печкиным со своей алюминиевой миской — просила еды. И поэтому она очень быстро росла. У неё вытянулись ноги, вытянулся вперёд нос — и все как-то вдруг увидели, что это не Каштанка, а целый Каштан.

— Батюшки! — сказал Печкин. — Да это же кобель!

Так собачку Каштаном и назвали.

Хотя собаки обычно почтальонов не любят, Каштан своего Печкина сильно уважал и любил.

Глава четвёртая. НОВОЕ ДЕЛО КОТА МАТРОСКИНА

Весенние каникулы были в самом разгаре. Дядя Фёдор в Простоквашине жил. Днём дядя Фёдор Матроскину к лету готовиться помогал.

Они из сарая навоз вывозили, который корова Мурка за зиму наработала, и остатки снега убирали. А потом навоз по огороду раскладывали.

Дядя Фёдор сильно загорел. Ещё он всё время книжки читал, по тридцать страниц в день. Иногда и по шестьдесят, если интересно было. Он очень исторические книги любил читать и книги про зверей. А вечером всей компанией они телевизор смотрели.

Однажды все они сидели в домике дяди Фёдора и телевизор смотрели.

Диктор говорит:

— Больших производственных успехов добились труженики хозяйства «Новый прогресс», занятые выращиванием страусов.

Кот Матроскин насторожился и телевизор погромче сделал. Диктор продолжал:

— От одного страуса можно получить больше дохода, чем от двух коров, потому что страусы дают мясо, яйца и перья.

— Интересно, как они дают мясо? — спросил дядя Фёдор.

— Очень просто, — ответил Шарик. — Зовут парочку охотников с ружьями. Они — ба-бах! И всё!

— Не нравится мне это ба-бах! — говорит дядя Фёдор.

— И мне не нравится, — говорит кот. — Только вопросы заготовок — это не наши вопросы, наши вопросы — вопросы производства.

— Почему ты так говоришь? — спрашивает дядя Фёдор.

— Потому, что я хочу начать страусов разводить. От одного страуса больше дохода получается, чем от двух коров. Пойдём со мной, дядя Фёдор, в книжный магазин.

— Зачем?

— Книжку про страусов покупать.

— Книжки по любому вопросу полезно покупать, — говорит дядя Фёдор. — А ты не подумал, Матроскин, сколько расходов идёт на одного страуса? Может быть, столько же сколько на двух коров.

Этим вопросом дядя Фёдор здорово испортил настроение Матроскину. Но кот всё равно на своём настаивал.

Он сказал:

— Ты же сам, дядя Фёдор, решил «Диснейленд» строить. Так знай, что детей интереснее катать не на верблюдах, а на страусах.

Глава пятая. ПОХУДАТЕЛЬНЫЕ ТАБЛЕТКИ ПОЧТАЛЬОНА ПЕЧКИНА

Весна в Простоквашино всем радость приносила. Например, почтальону Печкину неожиданно зарплату повысили, и у него сразу интерес к жизни резко возрос.

Он сразу стал все рекламные журналы покупать и внимательно прочитывать. А когда его старшая сестра — Акулина Ивановна Печкина ему старый телевизор из города привезла, он и вовсе рекламой увлёкся. Сидит себе на солнышке на завалинке у своей почты и журналы рассматривает.

Как только он увидит любую рекламу, сразу ей верит. Увидит рекламу, что наши автомобили самые лучшие, верит. Увидит рекламу, что от сосательных конфет «Чупа-чупс» зубы улучшаются, верит. Увидит рекламу, что «Витамин А+Б» мужчинам резко настроение поднимает, верит. И сразу бежит «Витамин А+Б» покупать.

Вот как-то вечером прибежал он к дяде Фёдору и кричит:

— Ой! Ой! Сегодня по телевизору опять новые таблетки для похудения показывали. Съешь такую таблетку — и по килограмму в день теряешь. Пять таблеток принял — и от тебя ничего не осталось.

— Да зачем вам, дядя Печкин, от себя ничего не оставлять? Вы и так у нас худощавый сверх всякой меры, — говорит дядя Фёдор.

— А как ещё таблетку для похудания примете, — добавил Шарик, — так вообще в одних трусах из аптеки уйдёте.

— Почему? — спрашивает Печкин.

— Потому что брюки у вас на пол упадут, — ответил Шарик. — От моментальной похудалости.

И тогда Печкин дяде Фёдору и Матроскину, как своим, признался:

— Это оттого я такой худощавый стал, оттого похудел, что меня зависть берёт.

— Какая зависть, к кому? — спрашивают Шарик и Матроскин.

— К соседке моей, Капустиной Пелагее.

— Почему вы ей завидуете? В чём?

— В том, что у неё всё растёт быстро. И в саду, и в огороде, и в сарайчике.

— Что у нее растёт в сарайчике? — спросил кот Матроскин.

— В сарайчике у неё кабанчик растёт, Борька. С большой скоростью, по два килограмма в день набирает. А у меня мой поросёнок Мишка никак больше килограмма в день прибавлять не хочет.

— Так вы ему таблетки для потолстения ищите, — говорит Матроскин. — Вот и догоните вашу соседку.

— Таких таблеток не изобрели ещё, — говорит Печкин. — Вот для похудания таблеток сколько хочешь. По всем телевизорам показывают. А давайте я одну вещь скажу по секрету. Только вы никому ни слова.

— Говорите, — сказал дядя Фёдор. — Мы умеем секреты хранить.

— Я хочу Пелагеиному кабанчику через окошко таблеток для похудения набросать.

— Зачем? — спрашивает Шарик.

— Чтобы справедливость восстановить.

— Ладно, — сказал дядя Фёдор. — Восстанавливайте вашу справедливость. Мы никому ничего не скажем.

Когда почтальон Печкин ушёл, кот Матроскин с Шариком на дядю Фёдора набросились:

— Как тебе не стыдно, дядя Фёдор, такие вещи ему разрешать! Надо принимать какие-то меры!

— Не надо, — говорит дядя Фёдор. — Во-первых, мы слово дали, а во-вторых, я ни разу в жизни не слышал, чтобы от похудательных таблеток кто-нибудь похудел.

Дядя Фёдор добавил для разъяснения:

— Помните вы тётю Тамару — сестру моей мамы?

Все тётю Тамару вспомнили. Она была очень толстая женщина — военный полковник. Для неё в армии даже парашюта не нашлось, хотя к тому времени на парашютах в десантных войсках уже танки сбрасывали.

— Так вот, — сказал дядя Фёдор. — Она была очень умная женщина — кандидат военных наук. И всю жизнь она похудеть старалась. Если бы где-нибудь во всём мире придумали похудательные таблетки, она бы первая их приобрела. Значит, нет таких таблеток.

И про происки Печкина быстро все забыли. Потому что более важные дела стали надвигаться: создание «Диснейленда» и увлечение кота Матроскина страусовыведением.

 

Глава шестая. НОВОЕ ДЕЛО КОТА МАТРОСКИНА (Продолжение)

Кот Матроскин целыми днями читал толстую книжку «Вопросы страусоведения и страусовыведения». Выпуск Берлинской академии. Издание второе и дополненное.

К сожалению, дядя Фёдор оказался прав: расходы на одного страуса превышали расходы на двух коров.

Для страусов нужен был большой загон, чтобы они могли бегать. Страусам нужно было тёплое помещение для стабильной яйценоскости и выведения птенцов. Страусам нужны были корма повышенной калорийности.

Дядя Фёдор говорит Матроскину:

— Ну ты сам подумай. Спрос на яйца в нашем районе никакой, своих кур хватает. А что касается перьев на шляпки…

— Что касается перьев на шляпки, это я скажу, — вмешался Шарик. — в нашей местности для женщин не шляпки с перьями требуются, а платки шерстяные, чтобы с головы до пяток закручиваться.

— Ну и что? — спорит Матроскин. — Зато из одного страусиного яйца можно яичницу для целого детского сада сделать.

Кот Матроскин так серьёзно страусами увлёкся, что целыми днями только страусами и бредил.

Он узнал, что температура высиживания у страусов 36,4 градуса. Что птенцов они высиживают сорок два дня. И что лучше всего выводить страусят стайкой не меньше трёх.

Он всё на Шарика посматривал: можно ли страусов при помощи Шарика высиживать.

А тут в журнале «Природа и усадьба» была напечатана маленькая реклама:

НОВОЕ В РАССЫЛОЧНОМ ДЕЛЕ:

ЯЙЦА ПОЧТОЙ!

СТРАУСИНЫЕ ЯЙЦА В КАЖДЫЙ ДОМ!

ВНИМАНИЕ: Предприятие «Новый прогресс» обеспечивает население страусиными яйцами.

Посылаем страусиные яйца по любому адресу.

Срок доставки не более трёх дней, после предварительной оплаты! Имеются яйца страусов Нанду, Эму и большого африканского страуса.

Стоимость одного яйца 100 руб.

Матроскин сразу разгорячился. Он написал письмо директору страусиного хозяйства «Новый прогресс»:

Уважаемый господин не знаю как Вас зовут!

Я мечтаю разводить страусов. Но у меня нет денег для предварительной оплаты.

Может быть, Вы пришлёте мне несколько страусиных яиц бесплатно? А потом, когда я получу от них дохода вдвое больше, чем от одной коровы, я с Вами рассчитаюсь.

Вы можете мне прислать даже самые-самые маленькие яйца, чтобы их больше вошло в одну посылку.

До свидания. С горячим сельскохозяйственным приветом кот Матроскин.

Матроскин понёс это письмо на почту.

Только почта была закрыта. На ней висела записка:

Почта не работает по причине весеннего размыва дорог. Ближайший трактор пойдёт через неделю. Я ушёл домой.

Печкин.

Матроскин очень расстроился. Но дядя Фёдор сказал:

— Не горюй, Матроскин. Мы твоё письмо по электронной почте отправим, через Интернет.

— Но у нас нет Интернета, — сказал Матроскин.

— У нас нет, а у профессора Сёмина есть.

И они пошли на дачу профессора Сёмина.

Профессор Сёмин недавно перебрался на дачу из города. У профессора Сёмина не было трактора, но у него были сапоги по пояс. И любимая племянница Катя, которую он на плечах принёс.

Профессор Сёмин очень уважал кота Матроскина.

И скоро письмо Матроскина уехало в «Новый прогресс» по электронной почте.

 

Глава седьмая. ДЕЛОВЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ ДЯДИ ФЁДОРА

Зима всё дальше уходила. Одни следы от неё оставались в теневой стороне леса. А кое-где уже трава зазеленела. Только что была серой и прошлогодней, и вдруг раз — зелёной стала.

Дядя Фёдор всё время размышлял — чем можно народ привлечь в Простоквашино и как развлекать детей, если они летом приедут. Какие аттракционы придумывать.

Он к этой работе Матроскина привлёк и Шарика. Они сидели втроём, размышляли и составляли список.

— А чего тут придумывать, — сказал Шарик. — Я уже один аттракцион знаю, он «Чапаев и Анка» называется. Чапаевым будет почтальон Печкин, а Анкой — Пелагея Капустина.

— А пулемёт? — спросил Матроскин.

— Пулемёт пусть Печкин из фанеры вырежет.

— Ага, — иронизирует кот. — И будут они от туристов из пулемёта отстреливаться.

— Верно, — соглашается Шарик. — Ещё лучше не фанерный пулемёт сделать, а фотографический и потом туристам фотокарточки раздавать.

Когда они потом эту идею Печкину рассказали, он сказал:

— Я готов быть Чапаевым, только Анку мне помоложе подберите.

Тут к ним девочка Катя зашла, племянница профессора Сёмина.

— Чего это вы тут делаете? Почему гулять не выходите?

Они ей всё объяснили:

— Мы «Диснейленд» в Простоквашино создаём.

— Ой, как интересно! Я тоже хочу создавать. Давайте мы дом с привидениями сделаем.

— Это как?

— Я в Америке видела. К нам автобус такой приезжал специальный. Там из каждого окна скелет торчал, а внутри всё ухало и выло. Дети доллар отдадут, войдут, а потом выходят и плачут.

— Почему?

— Страшно. Там со всех сторон на них привидения бросаются и пугают. Потом они снова берут доллар и снова идут. И так раз десять.

— А что же родители? — спрашивает дядя Фёдор.

— А ничего. Они, наверное, считают, чем больше ребёнок в детстве страшного увидит, тем закалённее будет.

— Где же мы такой автобус возьмём? — спросил кот Матроскин.

— А зачем автобус? — сказала Катя. — Он нам не нужен. Мы сделаем «Сарай с привидениями». Вон у нас на берегу речки какой сараище пустой стоит.

— Знаю я этот сараище, — сказал кот. — Я давно его под страусятник присмотрел. Да больно он мрачный какой-то.

Дядя Фёдор вот что придумал:

— Надо стариков поспрашивать. Может быть, у нас и в самом деле где-нибудь привидение живёт.

— Ой, — говорит Катя, — надо с моей бабушкой поговорить. Она здесь родилась, она всё про Простоквашино знает. И про привидения, и про живых.

Чтобы время не терять, Катя и дядя Фёдор сходу отправились к Катиной бабушке. А Матроскин с Шариком хозяйством занялись. Они в привидения не верили.

— Бабушка, — спросила Катя, — ты всё знаешь, скажи, есть на свете привидения?

— Конечно, есть. А как же без привидений, — ответила бабушка.

Катина бабушка никогда с веником не расставалась. Она всё время в доме чистоту наводила. Хотя дом и так сверкал чистотой, как поликлиника.

— Вот я недавно в «Сельскохозяйственной газете» читала, — сказала она, размахивая веником, — что в деревне под Переславлем-Залесским есть одно колхозное привидение — Бешеный барин называется. Я даже газету сохранила.

Бабушка пошаркала ногами, принесла газету и стала читать:

«Недавно нашему ярославскому корреспонденту Коркину стало известно, что в деревне Большие Бремболы под Переславлем-Залесским живёт привидение Бешеный барин.

Оно регулярно появляется в туманные дни и ходит вдоль покосов. Считается, что это привидение бывшего председателя колхоза Баринова.

— Он при жизни никому покоя не давал и сейчас не хочет успокоиться, — говорят пожилые колхозники.

Мы просим всех, кто что-нибудь знает о привидениях, немедленно сообщать нам».

Бабушка передохнула и дочитала до конца:

«На снимке — старая часовня, около которой похоронен неотпетый председатель. Справа от часовни крест, слева — контуры привидения».

— Вот, — закончила бабушка. — Даже читать страшно. А уж увидеть — не приведи, господь!

— Бабушка, — спросил дядя Фёдор, — а вы сами привидение видели?

— Нет, не видела. А вот Пелагея Капустина видела, и не так давно. Она потом от этого вида на три дня в больницу слегла. Сходите к ней, поспрашивайте, что она вам расскажет.

Ребята прямо с места побежали к Пелагее Капустиной.

 

Глава восьмая. ИСТОРИЯ ПЕЛАГЕИ КАПУСТИНОЙ

Пелагею Капустину в Простоквашино не столько любили, сколько уважали — как очень серьёзную женщину.

Простоквашинцы про неё говорили:

— Она какая-то не наша. Она всё время работает.

И действительно: бабушка Пелагея с утра до вечера не разгибала спины. То в огороде, то в поле работала, то дрова пилила.

Зато и в огороде у неё всё цвело и вырастало, как ни у кого в деревне. И астры были размером с капусту.

Когда ребята прибежали к ней, Пелагея бельё развешивала.

— Тётя Пелагея, — спросила девочка Катя. — Говорят, вы живое привидение видели.

— Живое — не живое, а видела. Совсем голое и с косой в руках.

— А давно это было? — спросил дядя Фёдор.

— Да нет. Летось. То есть прошлой осенью.

— Расскажите нам, — попросила Катя.

И Пелагея Капустина рассказала детям историю о голом привидении с косой.

Однажды она со своим приятелем Матвеем Звербоевым пошла на романтическую прогулку вдоль реки.

Время было вечернее, полутревожное. Солнце уже опускалось, где-то вдалеке выли волки и беспокойно кричал дергач.

— И вот, когда мы прошли мимо часовни, туда, где кладбище маленькое, и подошли к большому сушильному сараю…

— Зачем? — спросил дядя Фёдор.

Пелагея слегка застеснялась и ответила:

— Укрыться от дождя… Оттуда выскочило страшное привидение с косой и как закричит на нас: «У-у-у-у-у-у-у!»

— Может, это смерть была? — спросил дядя Фёдор.

— Может быть, и смерть, — сказала тётя Пелагея. — Только какая-то не очень костлявая.

— И что вы сделали? — спросил дядя Фёдор.

— Ничего! — сказала Пелагея. — Мы быстро убежали. Я потом заболела с этого ужаса на три дня.

Потом она добавила:

— Кроме нас это привидение и другие люди видели. И все очень боялись.

Катя и дядя Фёдор, наоборот, совсем не испугались — им сразу захотелось узнать ещё что-нибудь про привидения.

Дядя Фёдор всё пересказал коту Матроскину. Матроскин очень расстроился:

— Я сейчас жду ответа из «Нового прогресса» о страусах. Этот сарай я для страусиной фермы присмотрел. А если там привидения с косой бегают, они моих страусов распугают.

Вечером дядя Фёдор написал письмо в «Сельскохозяйственную газету»:

Дорогой корреспондент Коркин!

Вы просили писать о привидениях. Так вот, у нас в Простоквашино есть привидение, которое живёт в старом сарае у реки.

Оно выскакивает из сарая под видом смерти с косой и кричит: «У-у-у-у-у-у-у!»

Оно так напугало одну местную женщину Пелагею Капустину, что она попала в больницу.

Его видели многие другие люди.

Напишите о нём, чтобы к нам в Простоквашино больше туристов приезжало.

Ваш читатель дядя Фёдор.

Глава девятая. СОБАЧЬИ СТРАДАНИЯ ПЕЧКИНА

Почтальон Печкин человек был вредный, но грамотный. Он решил через книги узнать, что это за порода такая ши-цу-цы, которой его мама дяди Фёдора наградила. Да всё времени у него добраться до книг не было.

Но Каштан всё больше и больше его донимал.

Никогда раньше в жизни Печкин не встречал столь неуправляемых и столь грызучих собак.

Он говорил:

— Каштан, ко мне!

Каштан немедленно бежал в другую сторону. Если он не говорил ничего, Каштан постоянно лаял и скрёб Печкина лапами. У Печкина в ушах стоял звон, а на брюках появились дырки.

А в начале весеннего охотничьего сезона он начал снабжать Печкина охотничьей добычей — то курицу принесёт ему соседскую, то селезня здоровенного. И Печкин не знал: радоваться ему или плакать.

Однажды вбегает в дом весёлый и счастливый Каштан, а в зубах у него петух прикушенный.

А за ним — какая радость! — бежит соседка Пелагея Капустина с большой скалкой в руках.

— Твой ирод моего петуха загрыз! Плати за него двести рублей!

Печкин просто ошалел:

— Да мой ирод таких денег отродясь и не стоил, — отвечает Печкин Пелагее. — Его-то самого всего за сто рублей купили. И потом откуда я знаю, кто на кого напал. А может, твой петух сам напал на моего кобеля. Вот Каштан и загрыз его в качестве самообороны.

Тут Пелагея не выдержала и как треснет скалкой Каштана по голове.

Только Каштан был сделан из такого крепкого материала, что скалка рассыпалась в кусочки, а ему хоть бы чихнулось. Правда, он зарычал. Пелагея сразу замолкла и ушла.

— Ну вас к лешему!..

Каштан не мог ни секунды оставаться без Печкина. Если Печкин уходил и закрывал его в доме, Каштан немедленно принимался выгрызать дыру во входной двери и скоро в этом преуспел.

Однажды Печкин пришёл домой, смотрит — весь дом в пуху и перьях. Печкин подумал:

— Опять мой умелец чьего-то петуха притащил!

Но в этот раз всё было, на счастье, не так. Просто Каштан решил себе нору сделать, и стал её делать в перине Печкина.

Весь вечер Печкин был при деле: пух из перины собирал и дырку зашивал.

И он твёрдо решил, что на следующее утро к профессору Сёмину отправится для консультации: что это за порода такая ши-цу-цы. И для чего бы её приспособить, чтоб от неё польза была, а не вред.

 

Глава десятая. СТРАУСИНЫЕ СТРАДАНИЯ КОТА МАТРОСКИНА

Коту Матроскину очень скоро пришёл ответ из страусиного хозяйства «Новый прогресс».

Ответ был довольно ехидный:

Уважаемый господин Матросов!

Нам очень приятен Ваш интерес к получению доходов от страусиного производства.

Мы тоже хотим иметь доход и поэтому направо и налево яйца бесплатно не рассылаем.

Впрочем, мы можем послать Вам перепелиные яйца. Они такие маленькие, что в один спичечный коробок можно уложить несколько штук.

А когда Вы разбогатеете на перепелиных яйцах и приобретёте опыт птицеводства, Вы сможете приступить к производству страусов.

Кого-нибудь такой ответ мог бы обескуражить или выбить из колеи, но не кота Матроскина.

И тут ему повезло. Письмо для него пришло по электронной почте, и принёс его профессор Сёмин.

Он сказал:

— Если у вас, уважаемый господин Матросов, нет денег на страусиное яйцо, я, пожалуй, смог бы вам добавить. Или одолжить.

Первое предложение — «добавить» — понравилось Матроскину больше, чем второе — «одолжить». Он сказал:

— А что. Добавьте, сколько можете, на всю сумму. У меня совсем денег нет.

Пришлось профессору Сёмину добавить все сто процентов.

— Почему вы хотите добавить? — спросил дядя Фёдор.

— Я приступаю к изучению языка птиц, — ответил Сёмин. — Страусы в этом смысле — очень выигрышный материал. У них очень мало слов в языке. Птицы эти не самые разумные.

— Так, может, с курей начать, — вмешался Шарик. — Куры совсем уж дурочки.

— Это-то и плохо, — сказал Сёмин. — У кур полная отключка сознания наблюдается. У них мыслей совсем нет, одни инстинкты. А у страусов есть разум. Не зря же их в тележки запрягают, и гонки на них устраивают.

Матроскин так обрадовался тому, что Сёмин с ним вместе в страусовыведение включился, что обнял и расцеловал профессора.

Профессор отстранился:

— Простите, вы мышей сегодня не ели?

— Нет.

— Хорошо, — сказал Сёмин. — А то бы мне умываться пришлось.

— Каких мышей! — закричал Шарик. — Он у нас даже ливерную колбасу не ест. Он даже «Китикет» выплёвывает. Он только свежую рыбу употребляет и то нехотя.

К концу дня новая фирма по производству страусов «Матроскин и Сёмин» была создана.

И приступила к работе.

Между прочим, дядя Фёдор тоже ответ получил на своё письмо в газету, в котором он про привидения писал.

Уважаемый господин-дядя Фёдоров! Спасибо за письмо про привидения. Мы понимаем Ваше желание привлечь в деревню туристов. Но мы не можем напечатать его, потому что сведений недостаточно.

Вам надо опросить многих сельских жителей и взять у них показания. Нам необходим ещё снимок привидения.

На наше с Вами счастье в Вашей деревне живёт наш общественный фотокор господин Шариков. Он регулярно присылает нам снимки про природу.

Наш главный редактор Кукушкин А.Ф. послал ему распоряжение сфотографировать это привидение. Оно вложено в Ваш конверт.

Передайте это распоряжение господину Шарикову.

Ваш друг корреспондент Коркин.

В конверте лежал вкладыш:

Приказ-распоряжение

Господину товарищу Шарикову!

Предлагаем Вам сфотографировать привидение с косой. Материал обещает быть очень занимательным.

В таком материале чрезвычайно заинтересован отдел науки и отдел увеличения тиража. В случае удачи Вас ожидает большая премия.

Главный редактор Кукушкин А.Ф.

Господин дядя Фёдоров, то есть дядя Фёдор, немедленно вручил распоряжение-телеграмму господину-товарищу Шарикову.

И господин Шариков немедленно приступил к изучению местности около страусиного сарая. А дядя Фёдор приступил к изучению вопроса с опросом.

 

Глава одиннадцатая. ПОЧТАЛЬОН ПЕЧКИН У ПРОФЕССОРА СЁМИНА

На следующее утро после разгрызания перины собакой неизвестной породы Печкин прямо с печки решил к профессору Сёмину отправиться.

Он долго думал, на чём ему двигаться: на лыжах или на велосипеде. Потом пошёл пешком в больших калошных валенках.

Он знал, что у профессора Сёмина есть большая дачная библиотека и можно будет посмотреть по книгам — что это за порода такая загадочная ши-цу-цы и как с ней справляться.

Профессор Сёмин очень обрадовался Печкину:

— Заходите, заходите, великий труженик почты. Чем вы меня порадуете?

— Я за знаниями пришёл, — сказал Печкин. — Меня очень ши-цу-цы беспокоит.

— В каком смысле беспокоит? — спросил профессор Сёмин. Он подумал, что ши-цу-цы — это такая болезнь, как, например, ишиас или цыпки.

— Да во всех смыслах. И в смысле грызучести, и в смысле кусаемости. И в смысле поедаемости соседских кур. Это собака такой породы — ши-цу-цы.

Печкин долго объяснял профессору свои проблемы. В конце концов профессор понял, что беспокоит Печкина.

Он пошёл в библиотечную комнату и принёс ему «Справочник служебного собаководства».

Печкин начал внимательно его изучать.

В справочнике были овчарки, ризен-шнауцеры, ротвейлеры и даже гёте-шпицы — редкие шведские собаки, которых используют для разыскивания людей при завалах. Но никаких ши-цу-цы не было.

— Слабоватый справочник, — сказал Печкин. — Нет здесь ши-цу-цы.

Профессор Сёмин принёс Печкину другой справочник — «Справочник охотничьего собаководства». Печкин стал его внимательно читать.

В этом справочнике всяких собак было как собак нерезаных. И собаки по уткам, и собаки по зайцам, и собаки по волкам и даже там были собаки, воспитанные для ловли тигров.

Но там не было даже ни капельки про ши-цу-цы.

Печкин расстроился:

— Нет ши-цу-цы. Хоть плачь.

Тогда профессор Сёмин сказал:

— А мы с вами, дорогой мой исследователь быта, вот как поступим. Мы в Интернет залезем. Там любые сведения можно получить.

Между прочим, когда сельский народ узнал про Интернет, к профессору Сёмину не зарастала народная тропа.

То придёт глава администрации и спросит:

— Когда и где можно купить билет на Париж или Лондон? И сколько такой билет стоит? Мы хотим полететь на съезд администрации всей Европы.

То придёт Капустина Пелагея с вопросом:

— Какие кормовые добавки полагаются йоркширским чёрным свиньям в сентябре месяце при картофельном питании?

А то приплетётся совхозный сторож Матвей Зверобоев и попросит:

— Профессор, найдите мне в Интернете слово из пяти букв, означающее зимнюю болезнь чукотских следопытов, начинающееся на «цин». Мы всей бригадой не можем кроссворд решить.

Или школьник-кавеэнщик примчится и спросит:

— Какой великий русский поэт написал стихи: «Прохожие, я вас люблю, в дупло кладите по рублю»? Мы это ни в одной книге найти не можем.

И профессор Сёмин, желая помочь сельскому населению, часами не отходил от компьютера, выискивая добавки к свиньям, авторов стихов и стоимость билетов в Париж.

Чтобы помочь Печкину в его страданиях, Сёмин подсоединился к Интернету, и скоро на экране появились страницы специального, очень редкого издания. Это была «Ежегодная сводная таблица собак редких пород».

Здесь-то Печкин обрадовался. Там в таблице было даже несколько ши-цу-цы.

Ши-цу-цы монгольские, степные.

Ши-цу-цы тибетские, горные.

Ши-цу-цы смешанные.

Профессор Сёмин внимательно просмотрел таблицу, поколдовал в компьютере и скоро выдал Печкину на руки отпечатанные сведения:

Ши-цу-цы монгольские — собаки, выращенные в монгольских степях для охраны пастбищ от степных волков. Шерсть рыжеватая. В холке 40 см. Грудь широкая. Челюсти чрезвычайно развитые. Некоторые монгольские ши-цу-цы способны перекусить лошадиную кость.

— Ничего себе! — ахнул Печкин и посмотрел на свои валенки. — Я надеюсь, что у меня не монгольский ши-цу-цы.

— Я тоже надеюсь, — сказал профессор Сёмин.

Он отпечатал на принтере Печкину следующий кусок статьи:

Ши-цу-цы — тибетские собаки, выращенные для охоты на кабанов в предгорьях Тибета. В отличие от монгольских, чрезвычайно подвижные, с отличнейшим обонянием (они могут чуять кабана за километр). Легко передвигаются как в горизонтальном, так и в вертикальном направлении. Несмотря на кажущуюся легкость, необычайно сильны. Их можно запрягать в сани и повозки. Плохоуправляемы и трудно поддаются дрессировке.

— Годится? — спросил профессор Сёмин.

— А куда деваться? — ответил Печкин.

Он сразу понял, что у него именно тибетский ши-цу-цы. По плохоуправляемости его собака была первой в деревне.

А то, что они легко передвигаются в горизонтальном и в вертикальном направлении, Печкин знал и без справочника. Он ни разу в жизни не встречал такой собаки, которая запросто могла бы залезть на шкаф.

Его немного порадовало то, что они могут чуять кабана за километр.

— Хорошо, что хоть в этом повезло, — сказал Печкин. Хотя он ни разу в жизни даже не помышлял об охоте на кабанов.

У него настолько всё в голове прояснилось, что про смешанных ши-цу-цы он даже читать не стал.

Он поблагодарил профессора Сёмина за сведения и отправился домой.

 

Глава двенадцатая. ПОРОСЯЧЬИ СТРАДАНИЯ КАПУСТИНОЙ ПЕЛАГЕИ

У Капустиной Пелагеи кабанчик всё больше терял в весе. Было надувался, как воздушный шар. Потом вдруг притормозил, а потом и вовсе худеть начал.

— Не иначе сглазил кто, — думала Пелагея. — Надо пойти к Печкину. У него бабка когда-то колдуньей была. Может, он что ответит мне. Пойду-ка я схожу к нему.

На двери у Печкина висела записка:

Пелагея пошла на почту. Там тоже висела записка:

Ушёл домой

Пелагея Капустина никак не могла понять, как это он ушёл одновременно во все стороны.

Она снова вернулась к Печкину.

Дверь у Печкина никогда не закрывалась, потому что воровать у него было нечего, кроме собаки Каштана. Который, пожалуй, никому не был нужен.

Пелагея вошла в сени, прошла в комнату и прокричала:

— Иваныч!

Никого нет.

— Иваныч, ты дома?

Ответа не было, и стыдливая Пелагея повернулась, чтобы выйти.

Но на пороге лежал Каштан.

— Каштан, Кашташа, — ласково сказала Пелагея Капустина, — выпусти меня.

Кашташа даже не подумал пропустить её.

От нечего делать Пелагея села на табуретку у стола и стала рассматривать журналы и газеты на столе. И везде она видела рекламу похудательных таблеток.

— Почему это наш Печкин этой темой интересуется? Он и без того у нас такой тощий, словно гвоздь.

Ей и в голову не могло прийти, почему Печкин этим интересуется.

От нечего делать Пелагея подмела в избе у Печкина. Потом перемыла как следует шершавую печкинскую посуду.

Потом растопила печку и сделала обед. И очень ей Печкина было жалко:

— Бедный Печкин! Такой запущенный живет и неухоженный.

Когда Печкин домой явился, он просто потрясён был чистотой и порядком. Он даже Пелагею домой выпускать не хотел.

— Всё, Пелагея, сиди здесь. Считай, что арестованная.

И тут арестованная Пелагея увидела в окно, что её тощий кабанчик Борька из под двери сарая выполз, в огород к Печкину через штакетник пролез и молодой чеснок, посаженный на зиму, доедает.

Она хотела сказать:

— Смотри, Печкин, что мой кабанчик в твоём огороде делает.

Но сразу поняла, что если она так скажет, у них вся дружба с Печкиным враз закончится.

Пелагея шторочки на окне так незаметно закрыла и домой собралась.

Сразу она своего кабанчика отзывать не стала, чтобы лишнего шума не поднимать. Она его к вечеру отозвала, уже в темноте. К тому времени он так печкинский огород перепахал, что на нём живого места не осталось.

Когда Пелагея Капустина домой пришла, она очень задумалась:

— Почему это у Печкина столько похудательных таблеток на столе лежит?

Она все события в один узел связала и многое поняла. Она сказала сама себе:

— Хорошо, что я у Печкина не спросила, кто это моего кабанчика сглазил. Да сам он его и сглазил своими таблетками.

Потом она сама себе ещё сказала:

— Интересно, целы ли у меня в сарае ходули детские племянницкие? Интересно, а ходить на них я не разучилась?

Что-то Пелагея задумала.

Глава тринадцатая. ЯИЧНИЦА ПРИЕХАЛА

Между тем к коту Матроскину посылка пришла из «Нового прогресса».

В посылке лежало три страусиных яйца и была приложена инструкция:

Страусиные яйца высиживаются 42 дня при температуре 36,4 градуса. Выкармливать страусят можно так же, как и обыкновенных цыплят, но в сто раз больше.

Страусиные яйца обратно не принимаются и не обмениваются. Всхожесть яиц десять дней.

Кот Матроскин с этой бумажкой к профессору Сёмину побежал:

— Что будем делать?

— Как что? Высиживать.

— А кто будет высиживать? — спросил Матроскин.

— Ну, не я же, — сказал профессор Сёмин. — Профессора яйца не высиживают.

— Коты тоже не высиживают.

— Может, на столе, под лампой их вылупить, — предложил профессор. — Как в книжке у писателя Носова.

— А как в книжке у писателя Носова? — спросил Матроскин.

— Там ребята яйца под лампой на столе держали двадцать один день.

— Так это ж сколько электричества нужно! — испугался кот. — А если лампочка ночью перегорит, тогда всё вообще пропадёт.

Тут бабушка профессора вмешалась:

— Может, яичницу сделать на всё Простоквашино — и дело с концом?

Кот от таких слов даже за сердце схватился.

— Не может быть, чтобы мы не нашли решение!

И они нашли решение. Решили высиживать при помощи Шарика.

Профессор Сёмин:

— Где теперь ваш Шарик?

— Он к засаде с фоторужьём готовится, привидение с косой хочет сфотографировать, — объяснил кот.

— Вот пусть на яйцах и сидит. Мы ему в засаде гнездо совьём.

Только Шарик высиживать птенцов категорически отказался:

— Я вам не курица!

Пришлось дядю Фёдора в дело включать.

Дядя Фёдор сказал:

— Эх, вы! Зачем же вы страусиные яйца взяли? Надо было брать готовых цыплят страусиных. Берите сейчас эти яйца, садитесь на тр-тр Митю и поезжайте их на цыплят обменивать. Да поспешите, пока у них всхожесть не кончилась.

— А так можно?

— Конечно, можно. У них наверняка инкубатор есть. Правда, за электричество придётся доплатить.

Они так и сделали. Сели на тр-тр Митю и в страусиное хозяйство поехали.

А кот Матроскин сказал:

— Когда я на страусах разбогатею, я себе тоже инкубатор куплю.

 

Глава четырнадцатая. ПЕЧКИН ВЫХОДИТ НА ТРОПУ ВОЙНЫ С КАБАНАМИ

Когда Печкин утром вышел в свой огород, он был потрясён:

— Кто такой танковый полигон мне устроил?

Он к Пелагее Капустиной побежал:

— Слушай, это не твой кабанчик у меня в огороде поработал?

— Да что ты, Иваныч! Да разве ж мой кабанчик сможет в твой штакетник пролезть? Ты же знаешь, какой он у меня толстый. Это всё дикие кабаны устроили.

— Дай я на твоего кабанчика взгляну, — просит Печкин. — Может, он у тебя и не такой уж толстый сейчас, как тебе кажется.

— Толстый, очень толстый, — сказала Пелагея. — А взглядывать на него нечего — сглазить можно. Ты лучше дикими кабанами займись. Вот и собака у тебя для этого специальная есть. Ты сходи посмотри — нет ли там у тебя следов кабаньих из леса.

Печкин пошёл смотреть. И точно, видит: целое стадо кабанов к его забору ночью приходило.

— Ничего себе! Да тут целый налёт был!

Пелагея Капустина была женщина простая, но предусмотрительная. В ту самую ночь, когда её кабанчик весь огород Печкину перекопал, она на невысоких детских ходульках два раза по полю прошла от леса до огорода Печкина.

— Ну, кабаны, я вам покажу! — решил Печкин.

Он пошёл к охотничьему псу Шарику ружьё для охоты просить.

Между прочим, Печкин уже не ходил по селу, а ездил в старой детской коляске. Он научился в коляску Каштана запрягать и ездить на нём в сухую погоду по деревне.

 

Глава пятнадцатая. ОПРОС НАСЕЛЕНИЯ

Дядя Фёдор тем временем население опрашивал по поводу встреч с привидениями.

Населения в Простоквашино было немного. Всего-то жителей и было что: почтальон Печкин, Пелагея Капустина, дед Сергей с горушки с бабкой Евсеевной, бабушка Сергеевна с дедом Александром за церковью и хромой сторож Шуряйка с лесопилки — гармонист свадьбешный.

Остальные все дачники были.

Правда, там был ещё сторож Матвей Зверобоев. Только он из другой деревни сторожить приходил. Из Троицкого.

Опрос немного дал дяде Фёдору.

Дед Сергей с горушки сказал:

— Что тебе, сынок, сказать про привидения. Привидения — это барские штучки. Они у господ бывают, у графов разных, у генералов. А у нас, у колхозников, какие привидения: так, бригадир какой довоенный во сне явится.

— А почему довоенный? — спросил дядя Фёдор.

— Потому, что до войны бригадиры были больно сердитые. И председатели.

— Что, совсем нет никаких привидений? — спросил дядя Фёдор.

— Ну, не совсем, чтоб никаких, — сказал дед Сергей. — Бывает порой, привидится тебе чёрт с рогами или дьявол, а оказывается, это баран в окно заглянул или козёл. Дашь ему по рогам сковородкой, вот и всё привидение. Да говорят ещё, что бабке Евсеевне нашей как-то видение было. Видела она красную птицу в небе в форме трусов мужицких.

Примерно так же говорили и остальные колхозники:

— Каки таки привидения? Так, померещится что в кустах, а это корова заблудшая.

— Нет. У нас здесь ничего интересного не бывает. Это только в кино привидения. У нас, в лучшем случае, приводы.

Бабушка Евсеевна о красной птице в виде трусов мужицких говорить категорически отказалась.

— Не буду я ничего говорить. Люди скажут, что это мне с одиночества примерещилось! И всё!

Самые интересные показания дал хромой сторож Шуряйка — гармонист с лесопилки.

Он сказал:

— Был случай, когда я привидение видел.

— Ой, расскажите, пожалуйста, — попросил дядя Фёдор.

— Отчего не рассказать. Расскажу. Помню, мне зять с тестем бинокль подарили. Я решил его опробовать. Решил я за Матвеем Зверобоевым понаблюдать с Пелагеей Капустиной. Они дружили тогда, только совсем неправильно.

— Как так неправильно?

— Ты ещё маленький, не поймёшь. У него своя жена была в Троицком, а он с Пелагеей всё время за грибами ходил. Мне всё это не нравилось. И решил я их на чистую воду вывести.

— Зачем? — спросил дядя Фёдор.

— Не зачем, а почему.

— Почему? — спросил дядя Фёдор.

— Потому что я — совесть народная. Я всё время за ними наблюдал. И вот…

 

Глава шестнадцатая. И ВОТ…

— Залёг я на крыше лесопилки с биноклем, с биноклем всё видно, и смотрю.

Хромой Шуряйка подумал и предложил дяде Фёдору:

— Давай залезем на крышу, я тебе всё и расскажу.

Шуряйка вытащил из-под навеса деревянную лестницу, приставил её к крыше лесопилки, и они влезли наверх.

Им сверху было видно всё. Под голубыми небесами великолепными коврами, блестя на солнце, лежали остатки снега. Прозрачный лес один чернел голыми берёзовыми ветками. И сквозь утренний иней зеленели в лесу ёлки.

Речка Простоквашка, скрюченная как лента гимнасток, то исчезала в поле, то появлялась.

— Хорошо здесь! — сказал дядя Фёдор. — Птички! Природа!

— Хорошо, — согласился народная совесть Шуряйка. — Всё про всех видно!

Крыша лесопилки была тёплая и нагретая солнцем. За кирпичной трубой лесопилки у Шуряйки был спрятан завёрнутый в целлофан бинокль. Он дал его дяде Фёдору и стал рассказывать:

— Видишь тот берег речки?

— Вижу.

— Видишь сарай?

— Вижу.

— Точно так же всё и было в прошлый раз. Только был вечер такой затуманенный. И вижу я в свой бинокль, как

Матвей и Пелагея к сараю подходят. Вдруг оттуда как выскочит привидение, как начнёт косой размахивать! Мне самому страшно стало. А уж Пелагея с Матвеем сразу наутёк бросились. Вот только что были на берегу — и уже нет, как не было!

— А что привидение? — спросил дядя Фёдор.

— Оно обратно в сарай утянулось.

— А что потом?

— А ничего потом. Потом сумерки сгустились и вечер наступил.

— И больше вы это привидение не видели? — спросил дядя Фёдор.

— Не видел и не хотел, — ответил сторож Шуряйка. — Вот, говорят, под Переславлем есть привидение так привидение — Бешеный барин называется.

Но про Бешеного барина дядя Фёдор уже слышал.

Он договорился с Шуряйкой, что будет здесь дежурить по вечерам вместе с Шариком, чтобы Шарик своим фоторужьём привидение мог сфотографировать. Скоро полнолуние приближалось, а в полнолуние привидения большую активность развивают.

 

Глава семнадцатая. СТРАУСЫ ПРИЕХАЛИ

Кот Матроскин и профессор Сёмин очень гордые приехали. Им в «Новом прогрессе» вместо трёх яиц трёх страусят выдали. Причём доплачивать совсем мало пришлось — всего лишь десять процентов.

Страусята сидели в ящике с сеном. Они были толстые, с длинными шеями и всё норовили Матроскина в чёрный нос клюнуть. Нос у Матроскина даже распух сильно, будто он боксом занимался — против мастера боксировал. А у профессора Сёмина страусята все пуговицы от пальто отклевали.

К дяде Фёдору в дом вся деревня сбежалась страусят смотреть.

— Вот это индюки!

У бедного Матроскина вместо доходов сразу расходы начались. Кроме пуговиц страусятам надо было давать яйца, сваренные вкрутую, творог, пшённую кашу, тёртую морковь и всякие витамины. Короче, всё то, что Матроскин сам бы мог преспокойно есть.

— Ничего, ничего! — говорил Матроскин. — Года не пройдёт, как вы все меня благодарить будете.

Но его благодарить стали значительно раньше. Дело в том, что страусята вовсе не собирались сидеть в ящике. Они стали как угорелые носиться по дому, склёвывая всё, что ни попадя и производя большое количество помёта.

Помёт, он потому помётом и называется, что его метают в разные стороны. Скоро все окна, столы и полы были забросаны этим самым помётом.

Девочка Катя, которая над страусятами шефство взяла, не успевала окна и столы вытирать.

— Ну, вот что, — сказал Шарик. — Ты своим орлам в попки затычки сделай. Как в курятнике живём!

— Так они затычками стрелять начнут, — ответил Матроскин. — Думаешь, лучше будет?

— И правда, — сказал дядя Фёдор. — Есть же большой сарай у реки. Делай там себе страусятник.

— Там привидение с косой живёт, — возразил Матроскин.

— Страусы привидений не боятся, — заметил Шарик.

— А я очень боюсь, — сказала девочка Катя.

— Я не очень, но тоже боюсь, — сказал Матроскин.

— А я боюсь, что у вас не будет другого выхода, как переехать в сарай, — сказал дядя Фёдор. — Шарик прав, здесь у нас не курятник.

И тут к ним почтальон Печкин явился.

Глава восемнадцатая. С ПЕЧКИНЫМ ШУТКИ ПЛОХИ

— Шарик, — сказал он. — Дай мне твоё ружьё, с которым ты по полям бегаешь.

— Зачем? — спросил Шарик.

— Я хочу кабанами заняться. Житья от них нет.

— Вам какое ружьё нужно, — спрашивает Шарик, — фотографическое или настоящее?

— Конечно, настоящее, — говорит Печкин. — То самое, из которого ты мне в шапку стрелял.

Был такой случай, когда Шарик на охоту шёл, а Печкин его на телеге подвозил. Он тогда Шарику сказал:

— Как, охотник, стреляешь — хорошо?

— Хорошо, — ответил Шарик.

— Если я шапку подброшу, ты в неё попадёшь?

Шарик на задние лапы встал:

— Бросайте, — сказал, — вашу шапку. Сейчас от неё ничего не останется, одни дырочки.

Конечно же Шарик эту шапку Печкина подстрелил. С тех пор Печкин так в этих дырочках и ходил.

— А вы кабанов не боитесь? — спрашивает дядя Фёдор.

— Чего мне их бояться, — говорит Печкин. — Пусть они меня боятся. У меня против них собака есть специальная, породы ши-цу-цы. Каштан называется.

— А если ваша собачка вас на лося выведет? — спрашивает кот Матроскин.

— Я такой горячий, — отвечает Печкин. — Я при случае и лося завалить могу.

— А охота на кабанов разрешена? — спрашивает Шарик.

— А кто его знает, — говорит Печкин. — И вообще, вы меня не отговаривайте. Я не охотиться хочу. Я хочу этих кабанов напугать и выгнать из нашего леса. Они с моим огородом чёрт-те что сделали. Одни окопы да рытвины остались.

Шарик достал Печкину ружьё из-под шкафа. Дал патроны против зайца и уток, других у него не было, и сказал:

— Кабана убить этими патронами нельзя, но напугать можно как следует. А если вам настоящие патроны нужны, идите к сторожу совхозному — Матвею Зверобоеву. У него любые патроны должны быть.

У Матвея Зверобоева патроны и вовсе безобидные были, солью заряженные, чтобы всяким хулиганам, которые яблони трясут, заднее место подстреливать.

Когда таким зарядом хулигана подстреливали, хулиган долго не мог своим солёным местом никуда присаживаться.

Кабанчику Борьке так понравился чеснок в огороде почтальона Печкина, что он снова туда залез и снова всё перепахал.

Он теперь не был такой тощий, как от таблеток Печкина, поэтому он забор между Пелагеей и Печкиным просто повалил.

Бедная Пелагея Капустина еле-еле его обратно в сарай затолкала. Он так в огороде в удобрениях перемазался, что из рук выскальзывал.

Когда Печкин пришёл, он закричал:

— Пелагея, Пелагея, кто это был в моём огороде? Ты не видела?

— Как не видела! — ответила Пелагея. — Два кабанища были размером с танк и кабанёнок маленький размером с тумбочку.

— А почему забор цел? — спросил Печкин. — Они что — через забор перепрыгивали?

— Это тебе кабаны, а не лоси, — ответила Пелагея. — Ну ты сам подумай. Как они могут через забор перепрыгивать! Они через калитку вошли.

— Через какую калитку? — ещё больше удивился Печкин. — Калитка же у меня на защёлке!

— Ой, я совсем забыла, — хватилась Пелагея. — Это я твой забор поправила, когда кабанов выгоняла. А так он — твой забор — на земле валялся.

— Ну, всё! — решил Печкин. — Сегодня же иду на охоту!

 

Глава девятнадцатая. СОБЫТИЯ СГУЩАЮТСЯ И СОЕДИНЯЮТСЯ

Дядя Фёдор и пёс Шарик лежали на крыше лесопилки с разрешения сторожа Шуряйки. Крыша была тёплая, хорошо прогретая.

Дядя Фёдор смотрел на сарай в бинокль, а Шарик — в прицел фоторужья.

— Чует моё сердце, что что-то будет! — сказал дядя Фёдор.

— И мой нос чует! — согласился Шарик.

Почтальон Печкин в эту минуту выходил на тропу войны с кабанами. Вернее не выходил, а выбегал. Потому что антикабаний ши-цу-цы Каштан так рванул, что Печкин никак не мог затормозить и побежал за ним. И бежал всё быстрее и быстрее.

Как неопытный собачник, он намотал поводок на руку и теперь не мог его отпустить.

Сначала Каштан тащил его по зелёным полянам. Потом — через еловые посадки. Там Печкин потерял охотничью куртку. Потом он бежал через ореховые кусты. Там он потерял ружьё. Потом — через крапиву и малину. Там он потерял патронташ. Потом он бежал через болото и борщевик. Там он потерял охотничьи сапоги.

Каштан нигде ни на секунду не тормозил. Наконец он протащил Печкина через еловый бурелом. Там Печкин потерял последние трусы и нашёл трёх кабанов.

Увидев кабанов, Печкин так же быстро побежал обратно. Потому что кабаны побежали за ним.

Он пробежал через болото, где потерял сапоги. Но он не стал задерживаться. Потом он побежал через малину и крапиву, где потерял патронташ, но патронташ подобрать не успел. Потом он рванул через ореховые кусты. Где успел подхватить ружьё, но стрелять в кабанов не стал, было некогда. Он бежал буквально быстрее лани.

На его счастье тренированный на кабанов Каштан бежал сзади и всё время кусал их за ноги. Он буквально повисал на них. Кабанам неудобно было бежать с Каштаном на ноге, и они один за одним отставали.

Таким образом, к реке Печкин выбежал абсолютно без одежды только с ружьём в руках. Бежать в деревню в таком виде было неудобно, и Печкин бросился к «страусиному» сараю.

Он влетел в сарай, закрыл за собой скрипучую дверь, упал на сено, сваленное в углу, и решил ждать вечера.

 

Глава двадцатая. СТРАШНОЕ ПРИВИДЕНИЕ ВЫХОДИТ НА ПРОСТОР

Вечер был совсем, совсем весенний. Земля уже просохла и по ней можно было быстро бегать.

Кот Матроскин оставил своих страусят на попечение девочки Кати и отправился к заброшенному сараю поразмыслить на предмет создания там страусятника.

Лёгкие сумерки начинали надвигаться со стороны леса. Восемь сумерков уже кружились в воздухе. Где-то жутко подвывала сова.

Матроскин подошёл к заброшенному сараю и стал осматривать его снаружи.

Сарай был прочный, крыша железная, много окошек. Матроскин решил зайти внутрь.

— Ой! — сказал дядя Фёдор Шарику, лёжа на крыше лесопилки и глядя в бинокль сторожа Шуряйки. — Вижу, Матроскин к сараю приближается. Очевидно, пришёл по страусиным делам. Вот ворота открывает, вот в сарай входит. Видишь?

— Вижу, — отвечал Шарик, глядя в фотоприцел. — Может, он своих какающих куриц туда переведёт.

— Ой, что это? — удивился дядя Фёдор. — Он обратно бежит.

Матроскин вошёл в сарай и стал ходить, осматривая стены и пол. Вдруг он наступил на что-то живое и мягкое. Кто-то под ним дико завопил:

— У-У-У-У-У!

И бросился вон из сарая.

— Привидение! — завопил Матроскин и тоже бросился из сарая, но уже через окно.

Это было не привидение. Это был почтальон Печкин. Ему показалось, что на него наступил кабан, поэтому он подскочил, как укушенный, и полетел в сторону деревни!

— Фотографируй! — кричал дядя Фёдор Шарику. — Привидение бежит!

Шарик успел несколько раз щёлкнуть своим фоторужьём, прежде чем привидение скрылось из глаз.

— Всё, — сказал Шарик, — не зря мы здесь сидели. Привидение у нас в кармане.

 

Глава двадцать первая. ПРОСТОКВАШИНСКОЕ ПРИВИДЕНИЕ ВЫХОДИТ НА БОЛЬШУЮ ДОРОГУ

Кот Матроскин прибежал домой весь взволнованный, шерсть дыбом. Он сказал девочке Кате:

— Нет, ни за что в этом сарае я со своими страусятами не поселюсь. Лучше я их в Шариковой будке держать буду и сам буду греть их по ночам.

— Почему?

— Потому что там привидение живёт. И не простое, а звуковое.

— Звуковых привидений не бывает, — сказала девочка Катя.

— Ещё как бывает! — возразил кот. — Я своими ушами слышал, как оно вопило. Почище твоей электрички!

Скоро и дядя Фёдор с Шариком вернулись.

— А мы привидение видели, — радостно сообщили они.

— Подумаешь, — сказал кот. — Вы его только видели, а я на него наступил. Хорошо, что у меня нервы крепкие и я героически оттуда ушёл твёрдым шагом.

— Видели мы, как ты героически ушёл оттуда твёрдым шагом, — сказал Шарик. — Ты хоть оконную раму с себя сними.

Матроскин стал страусят в конуру Шарика перетаскивать, чтобы они не стрелялись какашками. Шарик в город помчался фотоплёнку проявлять, а сам дядя Фёдор сел и стал заметку писать в «Сельскохозяйственную газету»:

Уважаемый корреспондент Коркин!

Наконец-то мы выполнили Ваше задание. Мы опросили местных жителей про привидение, и они подтвердили, что оно у нас живёт.

Показания дали сторож Шуряйка с лесопилки, и колхозница Пелагея Капустина, и другие.

Пелагея Капустина из-за этого привидения чуть не померла в сарае вместе со сторожем Матвеем Зверобоевым.

Привидение имеет вид скелета с косой.

Сегодня мы сфотографировали это привидение. Сейчас плёнка проявляется. Когда она будет окончательно проявлена, мы её Вам пришлём.

Дядя Фёдор

и господин Шариков — фотограф.

 

Глава двадцать вторая. ВСЯ ДЕРЕВНЯ ЛЕЧИТ ПЕЧКИНА

Когда кот Матроскин на Печкина наступил, Печкин сразу в поле бросился и в копне сена зарылся. Копна была крепкая, хорошо перевязанная. Она хорошо на Печкине сидела. Так в ней Печкин домой перебежками и отправился, чтобы не светиться на всю деревню.

Печкин был весь исцарапанный. Во время охоты на кабанов его и ветки хлестали, и крапива кусала, и бурелом царапал. Он всё время охал и ахал:

— Ох! Ах! Ох! Ах! Не любят кабаны почтальонов! Ох! Ах! Ох! Ах! Зато теперь и почтальоны не любят кабанов!

Одно Печкина обрадовало. У входа в его дом сидел Каштан и в зубах держал его куртку. Рядом лежали охотничьи сапоги и патронташ. Видно, Каштан времени зря не терял — по запаху вещи находил и притаскивал.

А вокруг Каштана маленький кабанчик бегал. Его Каштан впопыхах во время охоты прихватил и в зубах принёс самым первым.

Печкин вошёл в дом и рухнул на кровать. К нему Пелагея Капустина пришла. Спрашивает:

— Ну, как, охотник, добыл кабана?

А охотник еле жив лежит.

— Какое там добыл! Это меня кабаны добыли. Вон я на кого похож, будто мне Бешеный барин сто плетей выписал. Из меня занозы во все стороны торчат, как из ежа.

— Какой такой Бешеный барин? — спрашивает Пелагея.

— Да Бешеный барин, из газеты, который привидением стал.

— Бедный Печкин, — сказала Пелагея, — совсем заплохел.

И начала Печкина смазывать и перебинтовывать, и занозы из него вытаскивать. Потому что она чувствовала себя виноватой, ведь это она Печкина на охоту отправила.

Печкин между тем всё сильнее и сильнее заболевал. У него температура поднялась.

Пелагея Капустина в окно вылезла, чтобы Каштан ей не мешал, и к профессору Сёмину побежала. Всё-таки учёный человек, может быть, вылечит Печкина.

Профессор Сёмин даже глаза вытаращил от изумления:

— Где это видано, чтобы профессора этологии, которые язык зверей изучают, лечением занимались?

— А как же быть?

— Вызовите «скорую помощь». Вот как быть.

— Это у вас в городе вызывают «скорую помощь», — сказала Пелагея. — У нас можно только катафалк вызывать, такие у нас дороги.

Профессор Сёмин сразу про тр-тр Митю вспомнил:

— Вот что, идём к дяде Фёдору!

Тот час же дядя Фёдор и кот Матроскин выкатили из сарая тр-тр Митю, накормили его супом вчерашним и в город отправились — доктора привозить.

Тр-тр Митя лучше всякого механизма работал…

Очень скоро они к Печкину доктора привезли.

И Печкин очень быстро на поправку пошёл. И очень Печкина радовал кабанёнок трофейный в сарае. Вместе с кабанчиком Мишкой они капустинопелагеиного кабанчика Борьку килограммов на двадцать перетянули.

Глава двадцать третья. ВСЕРОССИЙСКАЯ СЛАВА ПРОСТОКВАШИНСКОГО ПРИВИДЕНИЯ

Через несколько дней рано-рано утром с первыми криками петухов и мычанием коровы Мурки в Простоквашино испуганные папа с мамой приехали.

Вернее, не приехали, а пришли. Из-за плохой дороги весенней им пришлось «Запорожец» недалеко от деревни, за десять километров бросить.

— Дядя Фёдор, мы приехали тебя забирать.

— Почему? Зачем?

— Как это зачем? — сказала мама. — А вот это ты читал?

Они показали мальчику «Сельскохозяйственную газету». Дядя Фёдор стал читать:

СТРАШНОЕ ПРИВИДЕНИЕ

ИЗ ПРОСТОКВАШИНО

Сенсация! Нашим корреспондентам наконец-то удалось сфотографировать настоящее привидение.

Это привидение начало терроризировать деревню Простоквашино ещё в прошлом году.

Однажды молодая колхозница Пелагея Капустина (42 года) со своим юным другом Матвеем Зверобоевым (50 лет) дружно собирали грибы. И вдруг из тёмного леса, навстречу им, из огромного сенного сарая выбежало чудовище с косой и с диким криком набросилось на них. Еле-еле нашим героям удалось убежать.

С тех пор колхозники обходили сенной сарай за пять километров. Даже сено осталось нетронутым.

И вот совсем недавно корреспондент Шариков, сидя в засаде пять дней, сумел схватить привидение своим фотообъективом.

Вот оно, это привидение, на фотографии! И, как вы видите, уже с ружьём. (Впрочем, это может быть автомат Калашникова.) Очевидно, прогресс не чужд и привидениям.

Многие колхозники в ужасе хотят покинуть Простоквашино и переехать в село Троицкое, которое стоит в трёх километрах от Простоквашина.

— Уж там оно нас не достанет, — говорят они.

Корреспондент Коркин

и фотокорреспондент Шариков.

— Многие колхозники хотят переехать в Троицкое, а ты, дядя Фёдор, переедешь в город, — сказала мама.

— Я не боюсь привидения, — сказал дядя Фёдор.

— Ты не боишься, а мы с папой боимся, — сказала мама. — Тем более что ваше привидение с автоматом Калашникова бегает.

Делать нечего, дядя Фёдор понял, что мама с папой его заберут, что с привидением вышел перебор. Мама, может быть, была не права, но она была мама, а мама всегда права. И он пошёл прощаться со всеми колхозниками.

Сначала он простился с профессором Сёминым и девочкой Катей.

Профессор Сёмин сказал:

— Жаль, что вы уезжаете, молодой человек. Без вас жизнь в Простоквашине станет скучнее. Одно меня радует, что страусята заговорили. Я начинаю словарь страусиный составлять.

Потом дядя Фёдор простился с Пелагеей Капустиной и её потолстевшим кабанчиком Борькой и пошёл прощаться к почтальону Печкину.

Выздоравливающий Печкин лежал на чистой-пречистой кровати, а рядом на табуретке стоял чугунок со свежими щами, которые ему Пелагея Капустина из капусты сварила.

— Всё, Печкин, я уезжаю. И всё из-за привидения. Оно моих маму с папой напугало.

— Какое такое привидение? — спросил Печкин.

— Про которое в газете написано.

— В какой газете?

— В «Сельскохозяйственной». В сегодняшней.

Печкин сегодняшней газеты ещё не получал. Она в деревню позже приходила, чем в город. Он попросил:

— Дядя Фёдор, принеси ты мне эту газету.

— Игорь Иванович, к вам же два километра идти. А мне вещи собирать надо.

— Я некоторым всю жизнь газеты разношу, — сказал Печкин. — Больше тысячи газет разнёс. А некоторые мне одну газету принести не могут.

Дяде Фёдору стало неудобно, и он сказал:

— Хорошо, уважаемый Печкин. Я пошёл за газетой.

 

Глава двадцать четвёртая. ВОЗВРАЩЕНИЕ ДЯДИ ФЁДОРА

Дело близилось к обеду. Грустный дядя Фёдор укладывал свои вещи в рюкзак. В углу Матроскин вытирал слезу лапой. Папа, как всегда, искал свои автомобильные права.

Дядя Фёдор не хотел уезжать, но строгая мама твёрдо велела ему ехать домой.

Пели дневные птицы. Куковала кукушка, и Вдалеке были слышны вопли электричек.

И вдруг послышался стук. Кто-то тарахтел колёсами по камням.

Это был Каштан, запряжённый в старую детскую педальную машину. В машине сидел гордый почтальон Печкин — не зря он дрессировал своего тибетского ши-цу-цы на ездовую собаку. Печкин кричал:

— Стойте, стойте! Не увозите дядю Фёдора! Я вам всё про привидение расскажу.

Папа с мамой пригласили Печкина в дом. Быстро вскипятили чай и начали слушать искренний рассказ почтальона Печкина. Дело было так.

Однажды Печкин на берегу реки Простоквашки косил зелёную траву. А был одет он в любимые красные трусы по колено, которые ему по окончании школы старшая сестра Акулина подарила.

День был жаркий и безлюдный.

— И вот я решил искупаться, — говорит Печкин. — Снял я эти красные трусы и полез в воду голышом.

Потому что никакого народа вокруг не было. Светило жаркое солнце, вокруг была сельская благодать.

И вдруг прилетел огромный ястреб или коршун, схватил эти подарочные трусищи по колено и унёс их в небо.

— Ой! — в ужасе воскликнул папа.

— Ой! — воскликнула мама.

— Так я и остался голышом и с косой, — сказал Печкин. — Как мама родила. И полдня в таком виде около деревни скрывался. Люди изредка меня видели и боялись: думали, что это смерть с косой. Многие по погребам попрятались. Вот откуда взялось привидение.

— А это что за фотография? — спросила мама про фотографию из газеты.

— Это тоже я, — сказал Печкин. — Это когда я на кабанов ходил, которые мой огород разворовали. Меня мой Каштан бегом через весь лес протащил, а лес с меня всю одежду ободрал. Я ещё и сейчас весь в занозах, как тёс пересохший.

— Значит, не было никакого привидения? — спросила мама.

— Не было, — ответил Печкин.

— Жалко, — сказал папа.

— Дядя Печкин, — попросил мальчик, — только вы никому всё это не рассказывайте. Пусть будет так, как будто привидение есть.

— А зачем? — спросил папа.

— Мы в нашей деревне хотим «Диснейленд» построить. Привидение будет к нам туристов привлекать, — объяснил дядя Фёдор.

— Какая прекрасная идея! — сказал папа. — Оказывается, я всю жизнь мечтал детский городок строить, только я об этом не догадывался. Давайте скорее эту идею разрабатывать!

 

Глава двадцать пятая. БОЛЬШОЕ СОВЕЩАНИЕ В ВЕРХАХ

На следующее утро был собран большой хурал [народное собрание] в лице основных жителей деревни Простоквашино. Ставилась задача выработать генеральный план превращения Простоквашина в большой туристский детский городок.

В инициативную группу колхозников вошли:

1. Житель деревни почтальон Печкин.

2. Дачник дядя Фёдор.

3. Дачник папа Дима.

4. Дачница мама Римма.

5. Дачник профессор Сёмин.

6. Дачница девочка Катя.

7. Жительница деревни колхозница-ударница Пелагея Капустина.

8. Глава администрации района товарищ Сундуков-Васильев.

9. Житель деревни кот Матроскин.

10. Житель деревни пёс Шарик.

Главным излагателем идеи был папа дяди Фёдора.

Он сказал:

— Дорогие простоквашинцы, надвигаются другие времена. Сейчас уже государство не заботится о нас, как в пионерское время. Сейчас мы должны заботиться сами о себе и о нашем государстве. Мы должны привлечь в Простоквашино туристов. Для примера расскажу, что в бедной дореволюционной Румынии ничего не было выдающегося, кроме вампира-полупокойника — графа Дракулы. Этот тип по ночам выходил из кладбища и кусал прохожих. Так вот, на базе этого Дракулы румыны сейчас создают целый туристский комплекс.

— Так у них Дракула, — сказал Сундуков-Васильев. — А у нас что?

— А у нас собственное привидение с косой. У нас природные просторы, — возразил папа. — У нас чистая река.

— Как только туристы приедут, у нас ни просторов, ни чистой реки не будет, — сказал Сундуков.

— Тогда мы их штрафовать начнём, — предложил Печкин. — С одних штрафов хорошо заживём.

— А туристы пьют козье молоко? — спросила Пелагея Капустина.

— Пьют, — ответил папа. — Что вы ещё можете предложить?

— Я могу молоко предложить и ещё грибы, — сказала Пелагея. — Могу и картошку жареную.

— Я говорю о конструктивных предложениях для детского городка, — заметил папа.

— Мы можем предложить сарай с привидениями, — сказала девочка Катя.

— Не можете, — сказал Матроскин. Потому что в этом сарае будут страусы жить.

— Страусы там будут жить ночью, — сказал дядя Фёдор. — Днём они в страусиных бегах будут участвовать.

Матроскин шепнул Шарику:

— А ты говорил, что от страусов доходов не будет. Вот они доходы-то!

— Какие ещё мы знаем аттракционы? — спросил папа.

— Надо небольшой зоопарк организовать, — предложил Печкин. — У меня уже есть один лесной экземпляр в доме, кабан обыкновенный называется. Вон, в огороде на цепочке сидит. И название у меня есть замечательное — «Русские звери на свободе в зоопарке».

— Какая же это свобода, если они в зоопарке! — удивился Шарик.

— Они же ведь не в наручниках, — ответил Печкин. — Они просто так бегают.

— Для зоопарка нужно что-нибудь экзотическое, — сказал папа.

— У меня есть ещё предложение, — сказал Печкин. — Сибирские крокодилы.

— Это что такое?! — поразился профессор Сёмин. — Да таких крокодилов не бывает.

— У нас будут, — сказал Печкин. — Мы их из брёвен сделаем и покрасим.

— Брёвна мы вам дадим, — сказал Сундуков. — И краску дадим зелёную. У нас от сельсовета осталась.

— Так и запишем, — сказал папа. — Выстругать пять сибирских крокодилов и покрасить в зелёный цвет. Ответственный товарищ Сундуков.

— А я вам дам чертежи крокодилов, — сказал профессор Сёмин. — Я их из Африки привёз, когда туда ездил язык слонов изучать.

— А что, — шепнул Матроскин Шарику. — Крокодилы всегда лежат как брёвна. Руками их трогать никто не захочет.

— В крайнем случае скажем, что это ископаемые, — шепнул в ответ Шарик.

— А вы что можете предложить? — спросил папа Шарика.

— Фотоателье. Фотографирование в обнимку с привидением. Фото с чучелом президента. Фото верхом на страусе.

— Неплохо, — сказал папа. — А где мы возьмём чучело президента?

— В этом я вам помогу, — сказала мама. — Я его из фанеры выпилю и раскрашу. Я это умею.

— А чем вы порадуете народ? — спросил папа Матроскина.

— Народными промыслами, — ответил кот. — Вышивка, резьба по дереву. Доение коровы. Глубокий сон на сеновале.

— Неплохо, — сказал папа.

— А что вы сами предложите? — спросил Матроскин папу.

Папа задумался, а потом сказал:

— Катание-сафари на «Запорожце» по пересечённой местности в окружении волков и кабанов.

— Ух! — сказали все.

— Где ж нам взять столько волков и кабанов? — ахнула мама.

— Как где? — сказал глава администрации товарищ Сундуков-Васильев. — Да в краеведческом музее! У нас там в подвале десятки экземпляров чучел завалены.

На этом совещание по превращению Простоквашино в большой туристский центр было закончено.

— Ура! — сказал папа. — Кажется, все при деле. Можно начинать штурм.

 

Эпилог

Этим летом я захотел побывать в Простоквашине и узнать, что там нового.

Я легко доехал до города Простоквашинска и повернул к деревне.

На развилке стоял указатель:

ПРОСТОКВАШИНО

ДЕТСКИЙ РАЗВЛЕКАТЕЛЬНЫЙ ЦЕНТР

20 КМ

Около указателя стояли сотни машин, была огромная пробка. Во всех машинах сидели дети.

Так я и не сумел добраться до «Простоквашино».