Фрэнсис Бёрнетт — Таинственный сад

Глава XVIII. ВРЕМЕНИ ТЕРЯТЬ БОЛЬШЕ НЕЛЬЗЯ

На следующее утро Мэри рассвет проспала. Марте едва удалось поднять ее к завтраку. Пока девочка ела, она сообщала ей новости про Колина. По словам горничной, он, хоть и вел себя смирно, но «самочувствием совершенно не отличался».

– Его лихорадит, и голова мучает, – продолжала Марта. – Такое с ним после каждой истерики происходит. Но вчера ночью ты ему выдала, мисс Мэри! Кроме тебя, тут на такое никто не осмелился бы. Потому как все его избаловали прямо ужасно. Моя матушка говорит, с ребенком две плохие крайности могут произойти. Либо ему вообще ничего не велят, либо, напротив, все позволяют, и неизвестно, что из этого хуже. Но ты вчера не выдержала и сама ему закатила концерт. Так он сегодня ведет себя как ангел. Только я к нему захожу, а он вдруг и скажи: «Пожалуйста, Марта, попроси мисс Мэри, чтобы она зашла ко мне, когда сможет». Да он мне ни разу «пожалуйста» не сказал и ничего не просил, а только приказывал. Вот какие ты с ним чудеса проделываешь. И все по причине того, что ты очень ему полюбилась. Ну как, пойдешь ты к нему или нет?

– Вообще-то я хотела сперва повидаться с Дикеном, – задумчиво отозвалась девочка. – Хотя нет, – передумала она на ходу. – Пожалуй, все же сначала забегу к Колину и скажу… Я знаю, что надо сказать ему!

И, надев шляпу, она выбежала из комнаты.

Увидев Мэри в уличном облачении, Колин совсем приуныл.

– Я рад, что ты пришла, – грустно произнес он. – У меня голова болит и вообще все тело, и я очень устал. Ты, наверное, сейчас уйдешь?

Мэри заметила, что лицо у Колина сегодня даже бледнее, чем ночью, и под глазами залегли черные тени.

– Я уйду, но совсем ненадолго, – поспешила она успокоить его. – Мне надо увидеться с Дикеном. Это связано с Таинственным садом, – низко нагнувшись над Колином, шепнула девочка. – А потом я сразу вернусь к тебе. Даже в детскую заходить не буду.

Колин заметно повеселел, и Мэри показалось, что на щеках его начинает появляться румянец.

– Мэри, мне Таинственный сад сегодня всю ночь снился, – сказал он. – Ты говорила, там должно уже все зеленеть, и так в моем сне и было. На деревьях появились совсем маленькие зеленые листья, а между листьями сидели в гнездах красивые птицы. Ты уж тогда иди скорей, Мэри, а я, пока ты не вернешься, попробую представить себе еще немного Таинственный сад.

Пять минут спустя Мэри Леннокс уже повстречалась с Дикеном. Лисенок и ворон тоже были в саду, и еще Дикен захватил из дома двух ручных белок.

– Я ведь сегодня шел не пешком, – принялся объяснять он, – я приехал на своем пони. Зовут его Джамп. Он у меня отличный скакун. Вот я и решил, отчего бы этим двум белкам не прокатиться в моем кармане? Это Нат, – показал он на одну из белок, которая, услыхав свое имя, немедленно вспрыгнула на правое плечо мальчика. – А это Шелл, – показал пальцем Дикен на другую белку, и та моментально очутилась на левом его плече.

Так с двумя белками на плечах Дикен и расположился под деревом. Мэри села рядом. Капитан улегся у них в ногах, а Уголек устроился на ветке прямо над головой хозяина. Было так хорошо сидеть всем вместе в Таинственном саду! Мэри совсем не хотелось думать ни о чем грустном. Но она помнила, что Колин лежал один в своей комнате. Он нуждался в их помощи, и Мэри принялась рассказывать Дикену обо всем, что произошло этой ночью.

Едва вспомнив о скандале, который закатил Колин, Мэри опять начала сердиться. Но, к ее удивлению, Дикен не разделял ее чувств. Чем больше он узнавал об истерике Колина, тем серьезней становилось его лицо. Больной одинокий Колин вызвал у него сострадание. Когда Мэри умолкла, он вдруг сказал:

– Птицы в этом саду поют так, что прямо заслушаешься. Когда мы сидим с тобой здесь, мне кажется, будто весь мир полон песен. Мне вообще каждой весной представляется, словно все в мире друг друга зовет в какую-то красоту. Нам-то с тобой хорошо, Мэри. Мы можем это видеть, и слышать, и чуять носами. А бедняга Колин! Лежит взаперти и очень мало чего видит прекрасного. Потому и скандалит. Нет, так нельзя! – решительно махнул он рукой. – Мы должны вытащить его на свет Божий. И времени нам с тобой, Мэри, терять больше нельзя!

От волнения Дикен заговорил на йоркширский манер. Мэри теперь это стало нравиться, и она тоже попробовала ответить ему по-йоркширски:

– Врно, Дикен. Пторопимся и привзем Колина сюда.

Дикен расхохотался:

– Ты так хорошо говоришь по-йоркширски, Мэри, что я с трудом тебя понимаю. Давай-ка помедленней.

– Я о тебе рассказала Колину, – начала объяснять та, – и он говорит, что ты ему нравишься. Он очень хочет тебя увидеть и Уголька с Капитаном – тоже. Я скоро вернусь в дом и спрошу Колина, можно ли тебе будет зайти со своими зверями к нему познакомиться. А потом, если все будет хорошо, мы с тобой дождемся, когда тут побольше листьев распустится и цветов, и ты привезешь его в кресле.

– Верно, Мэри, – расплылся в улыбке Дикен. – А ты сейчас, как придешь к нему, обязательно поговори с ним хоть чуть-чуть по-йоркширски. Провалиться мне, если Колина это не насмешит. Знаешь, смех ему сейчас очень нужен, – серьезно добавил он. – Моя матушка как-то сказала, что полчаса хорошего смеха даже от тифа излечат.

– Ну, тогда я обязательно поболтаю немного с Колином по-йоркширски, – пообещала Мэри. – Мне и правда уже пора к нему, Дикен. До встречи.

Не успела Мэри сесть на табуретку рядом с кроватью Колина, как тот начал шумно принюхиваться.

– Ты прямо как Дикен! – удивилась Мэри. – Он тоже что-то все время нюхает.

– В комнате так хорошо вдруг запахло, – задумчиво отозвался мальчик. – Только не пойму, что это?

– Воздух с пустоши и весна, – ответила Мэри. – Колин, на улице все цветет, все ожило, и все потрясающе пахнет, – выпалила она на йоркширский манер, и Колин действительно расхохотался.

– Я и не знал, что ты говорить умеешь по-местному! – захлопал он от восторга в ладоши.

– Конечно, у меня не так хорошо получается, как у Дикена или у Марты, но я стараюсь, – с комической назидательностью ответила Мэри. – Я и тебе бы советовала поучиться. Ты ведь родился в Йоркшире и живешь тоже тут.

Тут оба они не выдержали и расхохотались. Миссис Мэдлок зашла проведать Колина в самый разгар веселья.

– Дела-а-а, – изумленно застыла она на пороге.

Потом Мэри стала рассказывать Колину, каких зверей привел сегодня Дикен с собой. Больше всех Колина заинтересовал пони по кличке Джамп.

– Дикен оставил лошадку в лесочке у парка, – говорила Мэри, – и повел меня с ней знакомиться. Джамп – это самый настоящий дикий пони из пустоши. Роста он очень низкого, а шерсть у него очень густая – специально для холодов. И челка тоже густая. Она свисает Джампу до самых глаз. Глаза у Джампа такие умные, мордочка симпатичная. Дикен мне объяснил, что этот конь сам добывает себе в пустоши всякие травы. Поэтому Джамп, хоть и маленький, но мышцы у него прямо стальные. И к Дикену он очень привык. Как только мы подошли, он сразу стал ржать и положил Дикену голову на плечо. А Дикен шепнул что-то на ухо Джампу. И Джамп тут же протянул мне правую ногу. Да, да, Колин! – заметив, что тот не очень-то верит, подтвердила девочка. – Джамп еще потом мне в щеку носом уткнулся. Знаешь, какой нос у него хороший и мягкий!

– Ты еще скажи, что Джампу все это Дикен велел! – усмехнулся Колин.

– Конечно, – без тени сомнения подтвердила девочка. – Он велел, и Джамп со мной поздоровался.

– Как же, интересно, этот пони Дикена понимает? – по-прежнему не очень-то верил Колин.

– Не знаю как, – пожала плечами Мэри. – Дикен говорит, если с кем крепко подружишься, друг тебя понимать станет, каким бы он существом ни был.

– Вот бы мне с каким-нибудь ручным существом подружиться! – мечтательно произнес Колин. – Но у меня всегда вокруг были одни только люди, – с досадой продолжал он, – а людей я не выношу!

– И меня тоже? – лукаво поглядела на него Мэри.

– Тебя как раз нет! – запротестовал он. – Ты мне почему-то сразу понравилась.

– Ну, мы с тобой просто как со старым Беном Уэзерстаффом! – снова захохотала девочка. – Он меня как увидел, сразу сказал, что мы с ним будто из одного материала скроены. И красотой оба не блещем и потом… Дай-ка вспомню. – Мэри задумалась и со смехом добавила: – Потом Бен Уэзерстафф поговорку сказал: «И с виду кисло, и в нутрях не сладко». Это он тоже про меня и про себя самого. «И нрав у тебя, – говорит, – моего не лучше».

– И людей ты раньше так же, как я, ненавидела? – спросил Колин.

– Конечно, – честно призналась девочка. – Если бы я тебя встретила, когда такая, как раньше была, я и тебя стала бы ненавидеть.

Колин виновато взглянул на Мэри.

– Жалко, я тогда так нехорошо говорил о Дикене. Но ты так расхваливала его, и я от этого разозлился. А теперь мне кажется, ты была права. Может, он и действительно ангел.

– Да ну, – отмахнулась Мэри. – Я ведь тоже тогда на тебя разозлилась, вот и сказала про ангела. А вообще, Дикен совсем на ангела не похож. Хотя, – внезапно пришло ей в голову, – если бы был такой Специальный Ангел Йоркшира, ему пришлось бы разбираться во всей природе вокруг не хуже, чем Дикен.

– Хочу познакомиться с Дикеном, – не сводя с Мэри глаз, сказал Колин. – Очень хочу.

– Ну и отлично! – воскликнула Мэри. – Потому что… Потому что…

Она никак не могла решиться и все же чувствовала: сейчас, именно сейчас надо рассказать Колину правду о Таинственном саде.

Ее волнение тут же передалось мальчику.

– Что «потому что»? – дрожащим голосом переспросил он.

Вскочив с табуретки, Мэри склонилась над Колином и стиснула ему руки.

– Ты сумеешь хранить настоящую тайну, Колин?

– Настоящую тайну? – отозвался тот, словно эхо, и побледнел сильнее обычного.

– Ну да, это же очень важно, – кивая после каждого слова, продолжала девочка. – Дикену я тайну сразу доверила. Ведь ему даже птицы доверяют свои секреты. А тебе я могу? Подумай как следует.

И Колин, немного подумав, одними губами выговорил:

– Можешь, Мэри.

Но Мэри и после этого не сразу решилась. Какое-то время она внимательно изучала мальчика. Он выглядел так, будто только что произнес клятву.

– Ладно, слушай, – начала Мэри. – Во-первых, Дикен придет к тебе завтра вместе со всеми своими зверями.

– Ух ты! – подскочил на кровати от радости Колин.

– А теперь самое главное, – понизила голос Мэри. – Я нашла дверь в Таинственный сад. Она скрывается под плющом.

– Ты нашла? – широко раскрыл глаза Колин. – Если бы только я смог попасть туда, Мэри! Как ты думаешь, я увижу Таинственный сад?

– И он еще сомневается! – хорошенько тряхнула его за плечи Мэри. – Конечно, увидишь!

Ее уверенность передалась Колину, и вдруг он почувствовал себя почти совсем здоровым.

– Скажи, каким же действительно оказался сад? – спросил он.

Мэри стала рассказывать. Колин внимательно выслушал.

– Но это же все то же самое, что ты видела в своем сне про сад! – воскликнул он.

– Я… – Мэри на мгновение запнулась и вдруг громко и очень решительно проговорила: – Колин, я уже давно нашла ключ от сада. Просто я тогда боялась еще доверить тебе настоящую тайну!

Глава XIX. СБЫЛОСЬ

Когда у Колина случались истерики, обычно тут же вызывали доктора Крейвена. На этот раз доктор был где-то в отъезде и появился лишь после полудня.

– Опять с ним истерика, – пробормотал он.

Лицо его стало кислым. Он не выносил визитов к Колину после истерик. Из раза в раз доктору Крейвену предоставлялась возможность наблюдать примерно одно и то же. Обессиленный Колин лежал на кровати. Однако стоило кому-нибудь из присутствующих произнести хоть слово, которое ему не нравилось, и он тут же закатывал новый скандал.

– Как он? – с опаской осведомился доктор у миссис Мэдлок, когда они подходили к комнате Колина. – Когда-нибудь во время одной из таких истерик у него лопнет аорта, – сердито продолжал он. – Этот мальчишка просто обезумел от того, что ему все сходит с рук. Вот погодите. Он сейчас нам с вами задаст.

– Нет, сэр, сейчас не задаст, – отвечала к удивлению доктора экономка. – Вы не поверите. Эта девчонка (вообще-то она сама не лучше, чем Колин, и на всех вечно дуется) его прямо заколдовала. Красоты никакой в ней нет и лишнего слова не скажет. А Колин просто от нее без ума. И она себе с ним позволяет такое, чего никто бы из нас не посмел. Когда он нынешней ночью истерику начал катать, эта Мэри Леннокс ворвалась к нему в комнату, как дикая кошка. Она на него топала ногами и кричала, чтобы он прекратил. И мистер Колин тут же утих. А сегодня… Нет, сэр, не стану рассказывать. Лучше сами взгляните.

Войдя в комнату Колина, доктор Крейвен глазам не поверил. Юный его пациент преспокойно сидел себе на диване, и спина его явно не нуждалась в опоре! Но самое главное, он весело болтал с Мэри Леннокс, то и дело разражаясь веселым смехом. Доктор перевел взгляд на девочку. Она рассматривала картинку в книге. Лицо ее было оживлено, глаза блестели. Доктор сейчас никак не назвал бы ее некрасивой.

– Вот! Вот! – тыкал пальцем Колин в цветы на картинке. – Надо посадить их побольше. Ну-ка, как они называются? – уткнулся он в текст. – Нашел! Дельфиниумы!

– Да там уже много таких растет, – ответила Мэри. – Только Дикен зовет их не «дельфиниумы», а «большой шпорник».

Тут оба заметили доктора Крейвена и умолкли. Мэри поджала губы, отчего лицо ее сразу же подурнело, а Колин недовольно уставился на посетителя.

– Я сожалею, мой мальчик, что это опять случилось вчера, – скорбно проговорил он.

– Мне лучше. Намного лучше, – свысока отозвался Колин. – Если погода в ближайшие дни не испортится, я отправлюсь в кресле на улицу. Мне следует подышать свежим воздухом.

Доктор Крейвен в полном недоумении опустился на край кровати. Меряя Колину пульс, он украдкой его разглядывал. Что произошло с его пациентом? Еще недавно Колин и слышать не хотел о прогулках на свежем воздухе.

– Ничего не имею против, мой милый, – с большой осторожностью произнес доктор. – Только день следует выбрать посуше и потеплее. Ты сам ведь боялся, что на улице у тебя разыграется насморк. Кроме того, надо гулять совсем понемногу, иначе это тебя утомит.

– Свежий воздух не утомит меня, – с величием, достойным юного раджи, отвечал Колин.

Доктор Крейвен рот разинул от удивления.

– По-моему, ты раньше придерживался иного мнения, – попытался напомнить он.

– Потому что я тогда был один, – внес полную ясность юный раджа, – а теперь со мной обещала гулять кузина Мэри.

– Наверное, и сиделку тоже следует пригласить с собой, правда, мой милый? – решил внести кое-какие поправки в план Колина доктор.

– Сиделки мне там не надо! – свирепо возразил пациент. – Кузина Мэри лучше всех вас знает, как со мной обращаться. А один знакомый мальчик согласился катить мое кресло.

– Как? Как? – встревожился доктор. Потому что, хотя он действительно мечтал после смерти мальчика унаследовать Мисселтуэйт, все же отличался порядочностью и никогда бы не позволил себе принести вред больному. – Предупреждаю, кому попало я тебя не доверю, – продолжал он. – Я должен знать, что это за мальчик.

– Да это же Дикен! – вмешалась неожиданно Мэри. Она считала, что все в этих местах непременно должны его знать.

Доктор действительно облегченно вздохнул.

– Ну, с Дикеном мне тебя отпустить не страшно, – с улыбкой ответил он. – Этот мальчик надежен, вынослив и крепок, как местные пони.

– Конечно, надежен, – немедленно согласилась Мэри и, старательно подражая йоркширскому выговору, добавила: – Надежней мальчика не сыскать.

Доктор Крейвен расхохотался.

– Это Дикен тебя научил так говорить?

– Я сама учусь у всех понемногу, – серьезно ответила Мэри. – По-моему, это надо обязательно знать. Ну, как французский или местные диалекты в Индии. И вообще, – с вызовом поглядела она на доктора, – мне нравится так говорить! И Колину тоже нравится! И мы будем!

– Да я ведь не против! – согласился поспешно доктор. – Говорите себе на здоровье. В этом нет никакого вреда. А вот бром ты вчера не забыл выпить? – повернулся он к Колину.

– Сперва я не хотел его принимать, – начал объяснять мальчик. – А потом мне Мэри стала рассказывать про весну в саду, и я сам, без брома заснул.

Доктор Крейвен ожидал от Колина всего, кроме такого ответа.

– Ну, если ты от бесед про сады засыпаешь, – ошеломленно пробормотал он, – значит, тебе действительно лучше. Правда, я на твоем месте все равно помнил бы…

– Надоели мне эти ваши «все равно помнил бы»! – перебил Колин. – Вот когда Мэри Леннокс приходит, я как раз забываю, и мне становится лучше.

Ни разу до сего дня визиты доктора Крейвена к Колину не проходили подобным образом. Обычно мальчика после истерики было нелегко успокоить. Доктор проводил в его комнате много часов подряд, осматривая и назначая новые средства. Но сегодня он удалился, не дав ни единого указания.

Миссис Мэдлок пошла провожать его вниз. Они спускались по лестнице. Доктор Крейвен смущенно молчал.

– Ну как, сэр? – не выдержала наконец экономика. – Говорила же вам, что прямо не верится!

– Да уж, – пожал доктор плечами. – Ведь его состояние действительно лучше.

Миссис Мэдлок торжествующе хмыкнула:

– Значит, снова права подружка моя Сьюзен Соуэрби. Мы вместе с ней еще в школу ходили. С тех пор и дружим. И не бывало еще случая, чтобы Сьюзен в чем-то ошиблась. А вчера я по дороге в Туэйт как раз к ней в коттедж поболтать завернула. Я ей на Мэри пожаловалась, а она мне и говорит: «Слушай-ка, Сара Энн, девочка, может, и впрямь не подарок, но она другой просто стать не могла». Я удивилась и спрашиваю: «Как так – не могла, Сьюзен?» И тогда Сьюзен такое ответила, что я до сих пор в себя не могу прийти, сэр. «Не может ребенок, – говорит, – стать хорошим, если у него настоящего детства не было и со своими ровесниками он не общался».

– Н-да, – задумчиво протянул доктор Крейвен. – И сиделки лучшей, чем Сьюзен Соуэрби, трудно сыскать. Когда она соглашается ухаживать за кем-нибудь из моих тяжелых больных, я бываю спокоен.

Миссис Мэдлок горделиво вздернула голову. Она всегда восхищалась подругой.

– А вы бы слышали, сэр, как Сьюзен дальше мне объясняла, почему дети должны со своими сверстниками играть. «Однажды, – говорит, – когда мы еще с тобой в школе учились, учительница географии сказала, что наша земля похожа на апельсин. Мне тогда еще десяти лет не исполнилось, но я крепко запомнила: если так, значит, не может один какой-нибудь смертный завладеть всем апельсином сразу. Кому-то достанется долька, кому-то косточка, а кому-то – вообще ничего. Дети, когда они вместе, друг другу это все время доказывают. И хорошо делают. Жизнь-то потом все равно научит, да только тому, кто с апельсином в детстве не разобрался, потом очень туго приходится». Вот какая мудрая моя Сьюзен! – добавила в заключение миссис Мэдлок.

– Проницательная она у вас женщина, – глухо откликнулся доктор и стал надевать пальто.

– Этого у нее не отнимешь, – зарделась от гордости экономка. – Я ей часто твержу: «Если бы ты только, Сьюзен, отделалась от йоркширского произношения и жила бы получше, то умнее тебя вообще никого в мире бы не сыскать».

Всю эту ночь Колин проспал спокойно и крепко. А утром, едва открыв глаза, улыбнулся. Словно тяжелый груз свалился с него, и теперь ему было легко и уютно. Доктор Крейвен мигом растолковал бы Колину, что это просто нервы наконец стали приходить в норму. Сам Колин, однако, в такие тонкости не вдавался. Повернувшись на другой бок, он испытал еще большее удовольствие. Он тут же вспомнил о плане, который они выработали вчера вместе с Мэри. Едва представив себе, что сегодня встретится с Дикеном и его зверями, Колин вновь улыбнулся.

А минут через десять в комнату влетела Мэри.

– Ты прямо с улицы! Прямо с улицы! – воскликнул мальчик. – От тебя пахнет травой и свежими листьями!

Мэри подбежала к его кровати. Волосы ее растрепались. Щеки алели от быстрого бега и свежего воздуха.

– Да, я к тебе прямо с улицы, – тяжело дыша, проговорила она. – Там так хорошо! Я думала, весна пришла уже прошлым утром, а оказывается, по-настоящему она началась только сегодня. Дикен тоже так говорит.

– Правда? – широко раскрыл глаза Колин.

Хотя он еще мало что смыслил в приходе весны, сердце его часто забилось.

– Открой-ка окно, Мэри, – прошептал он и, немного стесняясь радости, которая охватила его, со смехом добавил: – Послушаем, как весна шествует под звуки золотых труб!

Одним прыжком достигнув окна, Мэри распахнула его. Комната разом наполнилась запахом зелени и пением птиц.

– Это и называется «пришла весна», – стала самым серьезным образом втолковывать девочка Колину. – Теперь тебе надо лечь поудобнее и поглубже дышать, как всегда Дикен делает в пустоши. Он говорит, когда так подышишь, прямо чувствуешь, будто воздух гуляет по жилам и жизни внутри скапливается на целую вечность.

– Жизни на целую вечность? – переспросил Колин. – Как, ты сказала, мне нужно лечь?

Послушно вытянувшись, он старательно начал дышать. Голова у него слегка закружилась, но от этого ощущение легкости стало только острее.

Мэри тем временем опустилась на свою любимую табуретку возле кровати.

– Растения в саду из земли так и лезут, – торопливо проговорила она, – и бутоны набухают на стеблях. Серые ветки теперь тоже все в зелени. А птицы так спешат выстроить гнезда, что даже дерутся. По-моему, им всем хочется в Таинственном саду жить. И розы почти все оказались живые. И вдоль аллей появились примулы. И семена, которые мы сажали с Дикеном, уже взошли. И Дикен сегодня привел снова зверей – лисенка, ворона, белок и маленького ягненочка.

Мэри остановилась и перевела дух. Затем она рассказала, что ягненка Дикен нашел в пустоши всего три дня назад. Мама ягненка умерла, но Дикен уже не раз выхаживал таких детенышей и уверенно взялся за дело. Он отнес ягненка к себе в коттедж, устроил в тепле у очага и поил теплым молоком.

– Этот ягненочек такой симпатичный! И мордочка у него такая хорошенькая, – продолжала с восторгом Мэри. – Дикен принес для него в кармане бутылку с молоком. Мы сели под дерево. Дикен доверил мне подержать на коленях ягненка, а сам стал поить его из бутылки. Ты только представь себе, Колин: я недавно держала на коленях настоящего живого ягненка!

Колину это событие показалось еще более необычайным, чем самой Мэри.

– Даже как-то не верится, – тихо ответил он и снова взялся за свои дыхательные упражнения.

В этот момент появилась сиделка.

– Ну и ну! – в замешательстве поглядела она на распахнутое настежь окно.

Сиделка тотчас же вспомнила, сколько мучительных дней провела в душной комнате Колина только из-за того, что тот ни под каким видом не разрешал проветривать.

– Ох, сэр! – пряча улыбку, сказала она. – Как бы у вас от свежего воздуха насморк не начался!

– Не начнется! – последовал категоричный ответ Колина. – Неужели вы сами не видите? Я вдыхаю глубоко свежий воздух. От этого жизни внутри скапливается на целую вечность.

Сиделка не смогла удержаться и фыркнула.

– Ничего не вижу смешного, – обиделся Колин. – Лучше позаботьтесь о моем завтраке. Кузине Мэри тоже надо накрыть в этой комнате. Она позавтракает вместе со мной.

Сиделка пошла распорядиться насчет завтрака. В комнату для слуг она входила теперь с большим удовольствием. С тех пор как на Колина наконец отыскалась управа в лице Мэри Леннокс, каждую новость, принесенную из покоев юного мистера Крейвена, слуги встречали с восторгом. Разумеется, при таком положении дел сиделка пользовалась заслуженным успехом и славой, – ведь она приносила самые последние новости о молодом хозяине. Ее сегодняшнему сообщению о свежем воздухе и распахнутом настежь окне больше других радовался старый дворецкий.

– Эта девочка Мэри Леннокс настоящая умница! – довольно потер он руки. – Я давно говорил: Колину необходима добрая порка.

Когда сиделка подала завтрак на двоих, Колин уже перебрался на диван. Мэри сидела рядом.

– Должен вас предупредить, – тоном юного раджи обратился Колин к сиделке, – что ко мне вскоре пожалуют посетители. Это мальчик с лисенком, вороном, двумя белками и ягненком, который совсем недавно родился. Как только они появятся, прошу незамедлительно проводить их ко мне. Я буду очень недоволен, если кто-нибудь из слуг задержит зверей или захочет сам поиграть с ними.

Сиделке стало очень смешно. Чтобы Колин ничего не заметил, она громко закашляла.

– Видите ли, – продолжал тем временем юный раджа, – Дикен – это брат нашей Марты. Вот вы ей и передайте, чтобы она проводила Дикена и зверей ко мне.

– Надеюсь, животные не станут кусаться? – с некоторой опаской осведомилась сиделка.

– Ну, вы совсем ничего не поняли, – с досадой махнул рукой Колин. – Мальчик, который ко мне придет, заклинатель животных. Вы когда-нибудь видели, чтобы у заклинателей звери кусались?

– Да я ни одного заклинателя никогда не видела, – призналась сиделка.

– Вы их и не могли видеть, – тоном бывалого человека проговорила Мэри. – Заклинатели водятся в Индии. Там их довольно много. Они учат змей, а потом кладут их головы себе в рот.

– Гадость какая! – содрогнулась сиделка и вышла из комнаты.

Дети принялись завтракать. Сегодня Колин ел с большим аппетитом. Мэри это заметила.

– А ты уже выздоравливать начинаешь, – сказала она. – Это я по себе знаю. Пока я жила в Индии и болела, мне вообще ничего на завтрак есть не хотелось.

– По-моему, я сейчас съел бы еще целый завтрак, – усиленно жуя, отозвался Колин. – Как ты думаешь, Дикен скоро придет?

– Дикен? – переспросила Мэри. – Подожди, подожди, – прислушалась она к какому-то странному звуку.

Колин тоже прислушался. Из коридора доносилось карканье.

– Это Уголек, – объяснила Мэри. – А теперь я слышу, как блеет ягненок!

– Я тоже слышу, – кивнул мальчик. – Значит, Дикен уже пришел?

Не успел он это спросить, как за дверью раздался топот. Как ни старался Дикен идти потише, ботинки у него были слишком тяжелые и стучали. Колин и Мэри слушали эти шаги, как музыку. А потом дверь открылась, и Марта ввела в комнату Дикена.

– Вот, сэр, – почтительно обратилась она к Колину. – Это Дикен, – указала она пальцем на брата, – а это все Дикеновы друзья.

Дикен расплылся в улыбке. На правом плече у него сидел Нат, на левом – Уголек. Шелл с любопытством выглядывал из кармана куртки. Ягненка мальчик держал на руках. А лисенок чинно примостился у его ног.

Колин смотрел на Дикена во все глаза. Сколь ни много он слышал о нем и его зверях, действительность показалась ему выше рассказов Мэри. Звери были послушны и преданы хозяину, а от него самого веяло такой добротой, какой Колин даже не подозревал в людях. Ему хотелось как можно скорее завести беседу, но он никогда в жизни не разговаривал с мальчиками и, не зная с чего начать, смущенно молчал. Зато Дикен не растерялся. Звери и птицы, с которыми он знакомился в пустоши, тоже сперва вели себя странно, а иногда и боялись его. Но он-то хорошо знал, что стоит проявить немного ласки и завяжется настоящая дружба. Так Дикен решил поступить и на этот раз. Подойдя к дивану, он бережно опустил ягненка Колину на колени. Ягненок тут же зарылся поглубже носом в складки бархатного халата и требовательно потыкал в ногу Колина лбом.

– По-моему, он что-то просит, – боясь спугнуть ягненка, прошептал Колин.

– Точно, просит, – усмехнулся Дикен. – Он думает, будто ты его мама. Ему пришла охота попить молочка. Ему уж давно есть пора. Но я решил подождать до тебя, Колин. Наверное, тебе интересно, как этот ягненок ест?

– Еще как! – подался поближе к Дикену Колин.

– Ну, тогда и начнем, – деловито ответил тот и опустился на колени возле дивана.

Он извлек из куртки бутылочку с соской.

– Ну-ка, давай сюда, – повернул он ягненка к бутылке. – Тут тебе достанется больше, чем от халата.

Пока ягненок, причмокивая, сосал молоко, мальчики незаметно разговорились, и Колин задал Дикену столько вопросов, что у того голова пошла кругом. Потом Дикен устроился на коврике возле камина. Пока он рассказывал Колину о повадках зверей, Уголек несколько раз слетал на улицу, а Нат вместе с Шеллом вдоволь полазили по большим деревьям, которые росли возле распахнутого окна. Только лисенок с ягненком никуда не стремились. Они крепко спали. Один – на коврике возле Дикена, другой – крепко прижавшись к ноге Колина.

Дикен подробно поведал о том, как ему удалось найти в пустоши такого замечательного ягненка. Вообще-то Колин обо всем этом знал со слов Мэри, но и второй раз ему было интересно послушать. Когда же беседа немного увяла, были извлечены на свет книги о садоводстве. Все трое принялись самым внимательным образом разглядывать цветные картинки и читать подписи.

– Ну и ну! – вдруг удивленно ткнул пальцем Дикен в слово «Aquilegia». – Как странно. Я это название даже выговорить не могу. А растение знаю. Оно у нас называется водосбором. А вот это, – показал он на другой цветок, – львиный зев. Он бывает полевой и садовый. Садовый, конечно, и покрупней и красивей. Мы с Мэри много посадили и водосбора и львиного зева. Вот распустятся, и красота будет. Словно бабочки над клумбами запорхают.

– И я их увижу? Увижу? – с надеждой взглянул Колин на Мэри и Дикена.

– Конечно, – решительно тряхнула головой девочка. – Тебе обязательно надо увидеть. И так слишком много времени потратил зря, пока тут сидел взаперти.