ГЛАВА 18. Моя труппа
Был полдень, когда я покинул центральные улицы Парижа и начал пробираться к мосту через Сену, чтобы выбраться из города. Когда я шел по улице Лурсии, то вспомнил Гарофоли и бедняжку Маттиа, сидящего перед горшком с крышкой, в котором варился суп… Вспомнил Витали, моего доброго и бедного учителя… И вдруг, к своему удивлению, я увидал Маттиа, стоящего на тротуаре. Я подошел к нему, чтобы лучше его разглядеть. Он узнал меня, и его бледное лицо осветилось улыбкой.
— Ты все еще живешь у Гарофоли? — спросил я. Он посмотрел вокруг, потом, понизив голос, ответил:
— Гарофоли на днях посажен в тюрьму. Его арестовали за то, что он засек почти до смерти одного из мальчиков. И вот, мы все разбрелись по улицам отыскивать себе пропитание милостыней.
— Что же ты будешь делать дальше?
— Не знаю. Хотел продать скрипку, да жаль расстаться с ней. Скрипка эта — единственная моя радость. Когда мне слишком грустно, я прячусь в уголок и играю. Тогда мне грезятся чудные, сладкие сны.
— Отчего же ты не играешь на скрипке на улице?
— Я играл, но никто ничего не давал мне. А ты что делаешь теперь?
Я сказал не без хвастовства:
— Теперь я хозяин труппы.
Я был отчасти лишь прав, потому что в моей труппе находился только один Капи.
— Возьми меня, пожалуйста, в свою труппу, — сказал Маттиа.
Мне стало стыдно за свою хвастливость, и я сказал, указывая на Капи:
— Вот вся моя труппа!
— Так что же, нас будет двое. Не покидай меня. Один я умру с голода. Я умею играть на скрипке, танцевать на веревке, прыгать через круг, петь. Возьми меня с собой!
Я объяснил ему, что и со мной вовсе не трудно умереть с голоду.
— Нет, — сказал он, — вдвоем мы, наверное, не умрем с голоду. Мы станем друг друга поддерживать и помогать.
— Хорошо, — сказал я, — пойдем вместе.
И через четверть часа мы вышли вместе из Парижа. Погода стояла довольно теплая, и мы смело пустились в путь.
Но куда? Мы сами не знали. Я решил идти не к северу от Парижа, а на юг. Мне хотелось увидать матушку Барберен. Много раз собирался я написать ей, что я не забыл ее, люблю и хочу с нею увидеться, но я боялся Барберена и не решался поэтому напомнить о себе. Теперь у меня созрел следующий план: когда мы придем в деревню Шаванон, Маттиа войдет в домик матушки Барберен один. Я останусь ожидать на улице, а Маттиа расскажет ей обо мне. Если она согласится, тогда я войду в дом. В том же случае, если Барберен будет дома, Маттиа вызовет матушку на улицу, и я тайком повидаюсь с нею.
По карте я видел, что до Шаванона дойти легко. По дороге мы будем давать в местечках и деревнях представления, заработаем на хлеб, чтобы не умереть с голоду.
Первое представление мы решили дать в деревушке, которая раньше встретится нам по пути. Войдя в деревню, мы начали искать подходящее для представления место и скоро увидели ферму, двор которой был наполнен людьми в праздничных платьях. Здесь была свадьба. Мы решили предложить обществу свои услуги.
— Музыканты, музыканты! — закричали гости при виде нас. — Вот отлично! Мы будем танцевать.
Танцующие стали ларами. Для нас вытащили из сарая телегу, опрокинули ее, и мы взобрались наверх. Мы играли до самой ночи без отдыха. Неутомимые танцоры вертелись и кружились. Казалось, им и устали не будет. Но я и Маттиа страшно утомились, особенно Маттиа, еле державшийся на ногах. К счастью, его бледность и усталый вид заметила новобрачная.
— Полно, — сказала она, — музыканты устали. Теперь раскошеливайтесь!
— Спасибо, — сказал я, соскакивая с телеги — деньги соберет наш кассир. И я бросил шляпу Капи, который взял ее в зубы.
За ту ловкость, с какою он раскланивался, ему стали хлопать в ладоши. Идя за ним, я видел, как падали в шляпу блестящие монеты. Новобрачная положила пять франков.
Нас угостили в кухне и устроили ночлег на гумне.
На следующий день мы вышли из этого гостеприимного дома с капиталом в двадцать франков.
— Этим я тебе обязан, мой милый Маттиа, — сказал я товарищу, — один я не мог бы составить оркестра.
Мы пошли дальше, подвигаясь все ближе к матушке Барберен.
Мне не хотелось теперь пойти к ней с пустыми руками. Я богат и могу сделать ей подарок. Что же я мог бы купить ей? Я думал недолго. Всего нужнее ей корова, которая заменила бы проданную Рыжулю. Это было бы величайшей радостью для матушки Барберен. Но сколько же может стоить корова? Я не имел об этом никакого понятия. Надо было во что бы то ни-стало узнать цену. Это было нетрудно. Во время наших странствований из деревни в деревню мы постоянно встречались с торговцами скотом, от них можно было узнать цену коровы.
И я узнал. За хорошую молочную корову надо заплатить не меньше ста пятидесяти франков. Но у меня не было и четверти этой сумы. Придется копить деньги и откладывать. Такую сумму соберешь не скоро. Я решил, поэтому, изменить маршрут. Пока у меня не будет ста пятидесяти франков, в Шаванон, к матушке Барберен, итти не стоит. Я решил побывать во всех местечках вдоль морского берега, где летом нарядные и богатые люди собираются для морских купаний. Там можно рассчитывать на обильную жатву.
Я не ошибся. Счастье благоприятствовало нам. Успеху нашему много содействовал Маттиа, который всматривался в публику, как будто изучая ее, и затем играл, согласно своим наблюдениям, то веселые, то грустные песни.
Странствуя по югу и взглянув однажды на карту, я увидел, что мы находимся не очень далеко от Варса. Там жил Алексей у своего дяди Гаспара. Я вспомнил свое обещание посетить его, и мы решили с Маттиа идти на Варе, с расчетом заработать в дороге недостающую сумму.
