ГЛАВА 6. Я учусь читать
В Усселе мы пробыли три дня, а затем собрались идти дальше. Я спросил хозяину, куда же мы пойдем.
— Если я тебе скажу, — ответил он, что мы идем на Орилак, оттуда на Бордо и на Пиренеи, ты все равно ничего не поймешь.
— А вы знаете эту страну? — спросил я.
— Никогда здесь не бывал.
— А как же вы узнаете дорогу?
— Я тебе когда-нибудь покажу книгу, в которой написаны названия и описания местностей, по которым мы идем. Люди, которые ездили по этим странам, описали их в книге, а я, читая эту книгу, узнаю незнакомую местность, как будто видел ее раньше.
Эти слова меня поразили. Я совершенно не умел читать и никогда не думал, что, умея читать, можно узнать так много. У меня сейчас же загорелось желание научиться читать, и я решил спросить хозяина:
— А трудно научиться читать?
— Если у тебя есть охота и ты не очень глуп, то научиться читать нетрудно. Если хочешь, то попробуем.
Мне хотелось начать сейчас же. Я воображал, что стоило лишь открыть книгу, показать мне буквы, как я сразу начну читать.
Мой хозяин поднял с земли кусок доски.
— По этой книге ты будешь учиться читать, — сказал он мне.
Я посмотрел на него, думая, не смеется ли он надо мной. Но так как он был серьезен, то я стал внимательно осматривать его находку.
Это была простая деревянная дощечка. На ней не было ни надписей, ни рисунков.
Мы скоро дошли до рощицы, сняли с плеч наши мешки и сели на молодую травку. Обезьяна взобралась на дерево, а собаки улеглись возле нас.
Витали вытащил из кармана перочинный ножик и разрезал доску на небольшие квадратики.
— На каждом из этих небольших квадратиков, — сказал мне хозяин, — я вырежу завтра буквы. Ты сперва заучишь буквы, а потом будешь составлять из них слова. Если ты сумеешь составить слово, то сумеешь прочитать его и по книге.
На другой день я набил свои карманы деревянными буквами, вырезанными Витали из дощечки, и на каждой остановке заучивал их. Но складывать слова и читать оказалось довольно трудно и не давалось мне сразу.
Вместе со мной учился читать и Капи. Витали решил, что если собака запомнила цифры на часах, то, наверно, запомнит и буквы.
И вот Капи сделался моим товарищем по учению.
Во время учения буквы наши раскладывались на траве. И так Как Капи не умел говорить, то он лапой вытаскивал букву, которую называл учитель.
Сперва я делал более быстрые успехи, нежели он, но, если я быстро запоминал, то также быстро и забывал, тогда как Капи никогда не забывал того, что выучивал.
И поэтому, когда я был рассеян, мой учитель всегда говорил:
— Капи скорее выучится читать, нежели Рене.
Мне делалось обидно, и я напрягал все свое внимание, чтобы овладеть чтением. И в один прекрасный день, когда Капи умел только сложить из букв свое имя, я уже научился читать по книге.
— Теперь ты научился читать буквы, не хочешь ли научиться читать ноты?
На следующий день мой хозяин опять нарезал деревянные квадратики и вырезал на них ноты.
Затем снова начались уроки, и, признаться, более трудные, нежели уроки чтения. Не раз Витали, столь терпеливый с собаками, выходил из себя. Он поднимал руки к небу и опускал их, ударяя себя по коленям.
Обезьяна присутствовала на моих уроках, и так как она любила передразнивать все, что ей казалось забавным, то вслед за Витали и она поднимала руки к небу и опускала их, ударяя себя по коленям.
— Даже Проказник смеется над тобой, — говорил Витали.
После некоторых усилий я пропел песню, написанную Витали на клочке бумаги. В этот день он от радости потрепал меня по щеке и сказал, что если я подучусь, то из меня со временем выйдет великий певец. Я пользовался каждой остановкой, чтобы петь или читать по деревянным буквам.
Я многому научился у своего учителя.
Теперь я уже без труда совершал длинные переходы. Это оказалось очень полезным для моего здоровья. Я все время проводил на свежем воздухе, руки и ноги окрепли, легкие развились, лицо загорело. Я стал способен переносить без труда жар и холод, дождь и солнце, труд, лишения и усталость.
