Былина про Илью Муромца
Посреди поля чистого,
На закате красна солнышка,
На восходе ясна месяца
На заставу богатырскую
Собирались на походный совет
Славнорусские богатыри.
Думу думали, раздумывали,
По нарядам снарядилися.
Доставалось Илье Муромцу
Ехать в Западную сторону
На великий богатырский дозор.
Выезжал Илья Муромец,
Доезжал он до росстани,
Под ночной тучей западной.
Наезжал на белый камень Илья.
Из-за тучи месяц выглянул:
Прочитай вон, на камени
Придорожном надписочка
Четко-ясно повысечена:
«Прямо ехать — убитому быть!
Влево ехать — женатому быть!
Вправо ехать — богатому быть!
Все судьбой сие предписано! »
Во глубоком раздумье Илья.
Он стоит, сам себе говорит:
«Это бог с тобой, что — судьбой:
Я готов и с судьбиной на бой!
Только выбрать какую судьбу,
Чтобы с нею вступить мне в борьбу?
Мне в походах жена не нужна,
Мне богатство ненадобно.
Ах, поеду, молодец, я туда,
Где показано убитому быть! »
Навалилась туча черная,
Поглотила светлый месяц она.
И поехал Илья Муромец
На погибель на предписанную
Ночью темною-растемною.
Вдруг тут из ночной темноты
Из-за кустиков низовеньких,
Из-за камушков кремневеньких
Выглядывали, выскакивали
Ходовитые разбойнички,
Псы ночные подорожнички.
Голоса у них горластые,
А щиты у них крестастые,
На них шлемы, будто ведра вверх дном,
Кони-лошади в булатной броне.
А заглавный пес-разбойничек
Наседает, угрозой грозит:
«Стой! Куда, деревенщина?
Помолись перед погибелью!»
Добрый молодец не молится,
Перед псом он не клонится.
Светлый месяц опять выходил,
Все убранство на Илье озарил:
Заблистал в сорок тысяч шлем,
Засияли камни-яхонты
Во сто тысяч во гриве у коня,
Сам конь выше цен, выше смет!
Вот тут-то разбойнички
На богатство и обзарилися,
Друг друга подзадоривают,
Подстрекают, подзуживают:
«Мы убьем его, пограбим-ко,
Со конем его разлучим-ко!»
Илья палицей размахивался
Да слегка и приударил вожака.
А размяк от удара вожак,
Покачнулся, упал, не встал.
Из налучника лук тугой,
Из колчана калену стрелу
Вынимал да пускал Илья
В дуб корявистый разрывчатую.
Разрывала, расщепляла стрела
Старый дуб во щепу, во черенки.
Череночки да щепочки
Разлетелись, угодили они
Во разбойников да всех до одного
В одночасье погубили подряд!
Повернулся ко камени Илья.
Надпись старую вычеркивал,
Надпись новую надписывал:
«Богатырь Илья Муромец,
Там был, да убит не бывал.
Поразъездил дороженьку,
Порасчистил широкую!»
— Ну, поеду теперь, где женатому быть!
Как проехал Илья три версты, выехал на лесную поляну. Там стоят терема златоверхие, широко раскрыты ворота серебряные, на воротах петухи поют.
Въехал Илья на широкий двор, выбежали к нему навстречу двенадцать девушек, среди них королевична-красавица.
— Добро пожаловать, русский богатырь, зайди в мой высокий терем, выпей сладкого вина, скушай хлеба-соли, жареной лебеди!
Взяла его королевична за руку, повела в терем, посадила за дубовый стол. Принесли Илье мёду сладкого, вина заморского, жареных лебёдушек, калачей крупитчатых… Напоила-накормила богатыря, стала его уговаривать:
— Ты устал с дороги, умаялся, ложись отдохни на кровать тесовую, на перину пуховую.
Повела королевична Илью в спальную горенку, а Илья идёт и думает:
«Неспроста она со мной ласкова: что королевичне простой казак, старый дедушка! Видно, что-то у нее задумано».
Видит Илья, что у стены стоит кровать точёная золочёная, цветами расписана, догадался, что кровать с хитростью.
Схватил Илья королевичну и бросил на кровать к тесовой стене. Повернулась кровать, и открылся погреб каменный, — туда и свалилась королевична.
Рассердился Илья:
— Эй вы, слуги безымянные, несите мне ключи от погреба, а не то срублю вам головы!
— Ох, дедушка незнаемый, мы ключей и в глаза не видывали, ходы в погреба покажем тебе.
Повели они Илью в подземелья глубокие; сыскал Илья двери погреба; они песками были засыпаны, дубами толстыми завалены. Илья пески руками раскопал, дубы ногами растолкал, открыл двери погреба. А там сидят сорок королей-королевичей, сорок царей-царевичей и сорок русских богатырей.
Вот зачем королевична зазывала в свои терема златоверхие!
Говорит Илья королям и богатырям:
— Вы идите, короли, по своим землям, а вы, богатыри, по своим местам и вспоминайте Илью Муромца. Кабы не я, сложили бы вы головы в глубоком погребе.
Вытащил Илья за косы на белый свет королевичну и срубил ей лукавую голову.
А потом вернулся Илья к белому камню, стёр старую надпись, написал новую: «Прямо ездил-женатым не бывал».
— Ну, поеду теперь в дорожку, где богатому быть.
Только отъехал он три версты, увидал большой камень в триста пудов. А на том камне написано: «Кому камень под силу свернуть, тому богатому быть».
Принатужился Илья, упёрся ногами, по колена в землю ушёл, поддал могучим плечом — свернул с места камень.
Открылся под камнем глубокий погреб — богатства несметные: и серебро, и золото, и крупный жемчуг, и яхонты!
Нагрузил Илья Бурушку дорогой казной и повёз её в Киев-град. Там построил три церкви каменные, чтобы было где от врагов спасаться, от огня отсидеться. Остальное серебро-золото, жемчуг роздал он вдовам, сиротам, не оставил себе ни полушечки.
Потом сел на Бурушку, поехал к белому камню, стёр надпись старую, написал надпись новую: «Влево ездил — богат не бывал».
Тут Илье навек слава и честь пошла, а наша быль до конца дошла.
