Прошло много лет, когда почти каждой весною я уезжал охотиться на волховские широкие разливы. Найдя удобное местечко на каком-нибудь островке, окружённом водою, я старательно устраивал шалаш, вытаскивал из воды и прятал в кустах лодку. Выпустив подсадную утку, забирался в шалаш и терпеливо ждал добычи. Подсадная ручная утка плавала, охорашивалась и, поглядывая одним глазком ввысь, начинала призывно и страстно крякать. На её зов откуда-то с небес, свистя крыльями, падали красавцы женихи-селезни, начинали ухаживать за коварно призывавшей их уткой. Выждав некоторое время, я осторожно высовывал из шалаша стволы ружья, прицеливался и стрелял в красавцев селезней-ухажёров. Теперь мне стыдно вспоминать об этой весенней жестокой охоте. Подсадная утка продолжала призывно крякать, а вокруг неё плавали мёртвые её женихи. Я не выходил из шалаша, пока над разливом не поднималось солнце, и утренняя охота кончалась.
Засев однажды в шалаше, уютно устроившись, я был удивлён необычайным и ещё невиданным мною чудесным зрелищем. Многочисленная стая лебедей, возвращавшихся с далёкого юга на север, стала кружить над разливом. Я видел освещённые зарёю розоватые распахнутые крылья, длинные вытянутые шеи, слушал их голоса. Лебеди долго и низко кружили над разливом, стали садиться на воду. Ещё никогда не видел я такой чудесной, почти сказочной картины. Я сидел на маленьком островке в своём тесном шалаше и затаив дыхание слушал и наблюдал. Изогнув длинные шеи, лебеди близко плавали вокруг островка. Разумеется, я забыл о ружье и любовался невиданным зрелищем, напоминавшим мне дивные пушкинские сказки. Не замечая меня, лебеди плавали, купались, переговаривались, и я мог близко наблюдать этих чудесных птиц. Потом по какому-то знаку, шумя крыльями, брызгая водою, лебеди вдруг стали подниматься и, собравшись в стаю, потянули дальше на север. Я остался с моей подсадной уткой и уже больше ничем не интересовался.
На всей земле вряд ли есть птицы, красивее наших северных лебедей. Весной и осенью пролётных лебедей можно видеть у берегов Финского залива под Ленинградом, где иной раз они собираются в большие стаи. Недаром одно из рыбачьих селений на берегу залива и теперь называют Лебяжьим. Над берегом моря пролегает воздушный путь птиц. В тёмные ночи лебеди пролетают над освещёнными городами, над широкой Невою и Ладожским озером.
Некогда, уже в давние времена, путешествуя по пустынному Заонежью, где ещё не было проезжих дорог, а не тронутые топором и пилою старые деревья умирали своей естественной смертью, на маленьких и больших лесных озёрах я не раз любовался гнездившимися там лебедями. Вечером по узкой лесной тропинке я подходил к древней Даниловской Пустыне, где в петровские времена скрывались от гонений раскольники-староверы. Надо мной высились огромные мёртвые, пропитанные смолою сосны с сухими сучьями, обломанными ветрами. Как в настоящей сказке, над самой моею головою бесшумно пролетали огромные филины с кошачьими круглыми головами. Я долго бродил по Заонежью, любуясь древними шатровыми церквушками, расписными могильными крестиками на старых кладбищах, лебяжьими чистыми озёрами, встречался с людьми, помнившими старинные русские песни и сказки.
Жители Заонежья, ещё сохранявшие быт и уклад старинной жизни, любовно рассказывали мне о лебедях, о привязанности их к родным озёрам, о том, что на каждом озерке живёт лишь одна пара лебедей и что других лебедей на своё озерко они не пускают. Рассказывали и о супружеской верности лебедей, о том, что, если один лебедь погибнет, другой никогда его не забывает и долго печально кружит над родным озерком. Лесные жители-охотники никогда не стреляют прекрасных лебедей, считая убийство лебедя большим грехом. Рука не поднималась и у меня на красивую сказочную птицу, и за всю мою охотничью жизнь я не сделал ни одного выстрела по лебедям.
Прилёт лебедей доводилось мне наблюдать и на далёком Севере — в Лапландском заповеднике, куда они прилетали в самом начале северной поздней весны. Они грациозно плавали в первых открывшихся полыньях, иногда выходили на покрытый снегом лёд, теряя свою грациозность. Весною я один жил в маленьком домике на берегу озера Чуна и всякий день любовался плававшими в полынье лебедями. Сотрудники заповедника в начале лета находили гнёзда лебедей, расположенные в скрытых местах на кочках и островках, окружённых водою. Открытое людьми гнездо лебеди иногда покидали. Молодые подрастающие лебеди не похожи на взрослых лебедей. Они покрыты сероватым оперением и не так грациозны.
На птичьих зимовках у Ленкорани зимою я наблюдал много лебедей, спокойно плававших по широкому птичьему заливу. В районе заповедника лебеди почти не боялись людей. Молодые, ещё не совсем побелевшие лебедята жались к береговым отмелям, мешаясь с другими бесчисленными птицами.
На самый дальний Север, на озёра полярной тундры, лебеди не долетают. Они гнездятся лишь на лесных закрытых таёжных глухих озёрах. Недалеко от Ленинграда, у восточной части Ладожского озера, я знал небольшое глухое лесное озерко, на котором из года в год гнездилась пара лебедей. К сожалению, эту пару убили безжалостные охотники-браконьеры, и лебедей я больше там не видел.
Отзывы о сказке / рассказе: