Нина Артюхова — Смелый лосенок: Рассказ

— Мама, мне нужно купить портфель и школьную форму.

— Рано тебе еще думать об этом, Андрюша.

— Нет, не рано. Первого сентября я пойду в школу вместе с Женей. Мама пожала плечами, бабушка вздохнула. А папа сказал, улыбаясь:

— Первого сентября будущего года, сынок. С формой придется подождать, еще вырастешь за год, а портфель можно приобрести заранее.

— Нет, я пойду в школу в этом году!

— Да ведь в нашей школе с семи лет принимают. А тебе только шесть недавно исполнилось! У нас же нет нулевого класса!

— Я не хочу в нулевой, я хочу в первый! У Жени в классе есть девочка, она пошла в школу, когда ей было шесть с половиной лет. Отличница.

— Если тебе так хочется, — сказала бабушка, — можно будет узнать в школе. Принимали ведь прежде с восьми лет, потом с семи…

— Вот, вот, — докончил Андрюша, — потом с шести, потом будут с пяти принимать. Акселерация.

— Что, что? — засмеялась бабушка.

Папа спросил:

— А ты знаешь, что такое акселерация?

— Знаю. Это когда мы, дети, становимся умнее и выше, чем были наши… — он запнулся, посмотрел на отца и закончил так: — чем были наши предки в нашем возрасте!

Теперь смеялись все — кроме Андрюши.

— Хорошо, — сказала бабушка, — завтра зайду в школу, узнаю. Жалко, что Женя наш еще не скоро из лагеря приедет. Он бы, конечно, все быстрее и лучше узнал. Акселерация!

Андрюша долго не мог заснуть.

…Если примут — буду ходить в школу вместе с Женей. И летом в пионерский лагерь поеду вместе с Женей. Ведь бывают же там младшие группы…

Прощаясь с братом перед отъездом в лагерь, Женя шепнул:

— Ну что ж, поговори с родителями, может быть, и согласятся. Родители вроде согласились, но что будет в школе?

В школе бабушке сказали: принимают и тех, кому еще не исполнилось семи лет. Но… нужно побеседовать с ребенком. Читать и писать умеет, но здесь важно еще общее развитие. И просто — может ли такой малыш просидеть сорок пять минут на уроке и быть внимательным.

Заявление нужно подать не откладывая, а то в первых классах уже не будет места.

Вечером папа стал писать заявление. Мама спросила:

— Ну, а беседовать с ним будут при родителях?

— Это, сказали, как хотите.

— И где: в кабинете директора? В учительской?

— Нет, просто в классе. Можно прийти послезавтра, часов в десять. Очень милая учительница, молоденькая. Людмила Алексеевна.

— Хорошо, — сказала мама, возьму отгул, и пойдем с тобой, Андрюша… Ты что так смотришь? Или уже расхотелось?

— Мама!.. А можно… лучше один буду… беседовать?

Папа кивнул одобрительно.

— Думаешь, когда один пойдешь, постарше будешь казаться, посолиднее? Можно и так. Леночка, не бери отгул.

— Все-таки в школу вместе с бабушкой, — решила мама, — бабушка подаст заявление, а беседовать с учительницей будешь самостоятельно, как настоящий школьник.

— Бабушка, а мама в этой школе тоже с первого класса училась?

— С четвертого. Мы как раз в тот год сюда переехали.

Убегая на работу, мама крепко поцеловала Андрюшу.

— Вот и еще один сынок в мою школу потопает!

Теперь Андрюша топал рядом с бабушкой… И школа была совсем близко. Но… не придется ли топать обратно, не скажут ли: маловат, не хватает общего развития… А что такое общее развитие?.. Эх, нужно было заговорить об этом раньше, когда Женя был в Москве! Пришел бы с Женей прямо в кабинет директора… — Это мой брат Андрей, — сказал бы Женя, — примите его в школу, пожалуйста. — Директор вызвал бы сейчас же Людмилу Алексеевну: — Это брат Жени Смирнова, примите его в первый класс. — Потому что Женю в школе, конечно, знают все и поверят ему, что Андрюша сумеет просидеть сорок пять минут на уроке, не шелохнувшись.

— Бабушка, а помнишь, ты рассказывала, как лоси в нашу школу приходили? Они через эту загородку перепрыгнули?

— Нет, забор был тогда гораздо выше, но такой же сквозистый, все было видно… А деревья были тогда совсем маленькие, тоненькие.

— Значит, лоси через ворота? Бабушка, как же они не побоялись? Такие большие дома, столько машин!.. И откуда они пришли?

— Видишь ли, домов было тогда гораздо меньше. Совсем новый район. Когда мы сюда приехали, за школой, за тем красным домом только строить начинали. А вон там, слева, настоящая деревня была. Но, конечно, увидеть лосей и на окраине Москвы — это было событие.

— Ч. П.? — спросил Андрюша.

— Вот, вот, чрезвычайное происшествие.

Почему Андрюша вспомнил об этом? Бабушка задумалась. Ч. П.? Да, конечно. Давно это было. Леночка в шестом или в седьмом классе училась. Занятия в школе уже кончились, утром просто гулять пошла. И вдруг прибегает:

— У нас в школе лоси!

Торопит:

— Скорее, скорее иди посмотри! Говорят, они ночью…

Уже издали было видно, что весь забор, окружающий школьный двор, облеплен и даже обвешан любопытными. Ворота заперты, школьный двор совсем пустой, только молчаливая толпа на лестнице перед дверью. Тут же два мотоцикла с колясками и четыре милиционера. А среди молоденьких тонких лип и ясеней, пощипывая свежие, ярко-зеленые листья, спокойно ходят лось, лосиха и лосенок — уже не маленький, с рожками, но еще не совсем взрослый. Про человека сказали бы: среднего школьного возраста. Где-то за домами шумят троллейбусы и грузовики, а здесь кусочек леса, кусочек сказки на московском дворе.

Налюбовавшись на лосей, Леночка убежала — торопилась в кино. Убегая посоветовала:

— Мама, а ты пройди во двор, через калитку можно. Там очень интересно!

Ну что же, если можно и так интересно, почему не войти? Осторожно открыла калитку, задвинула опять щеколду, прошла через двор к широкой лестнице у двери в школу к молчаливой восторженной толпе. Лоси, казалось, не обращали на людей никакого внимания. Спросила у милиционера:

— Что же вы будете делать?

— Ничего не будем делать, ответил он с готовностью, — дождемся ночи и проводим их к лесу.

Жалко было уходить, но… обед еще не начинала готовить и хлеба нужно купить… Опять осторожно заперла калитку, пошла в булочную. На обратном пути захотелось еще раз взглянуть на лесных пришельцев. Завернула за угол, школа ведь совсем близко. И вдруг — испуганные крики, топот, смех… Что случилось?.. Молодой лось несется навстречу по узкому проезду между двумя большими домами. А за ним, растянувшись треугольником, толпа, гудящая, восторженная. Самые быстрые острым углом впереди, а сзади толпа все шире, шире… Сбоку, осторожно стараясь обогнать толпу, два милиционера на мотоцикле с коляской.

Как он убежал, этот молодой безумец? Перепрыгнул через забор? Слишком высоко. Или раскрылись случайно ворота? Или вышиб калитку своими молодыми рожками? И зачем убежал? Хотел доказать свою самостоятельность? Захочу, мол, и погуляю без папы и без мамы в этом большом незнакомом городе.

Бедняга! Теперь-то он, конечно, испугался, но поздно, нельзя остановиться! Галопом скачет прямо к Ломоносовскому проспекту, а там машины, трамваи, такое движение… Задавят же тебя, назад!

Заскрежетал, останавливаясь, трамвай. Бледное лицо вожатого за стеклом окна. Испуганно тормозят шоферы. Лось, а за ним толпа болельщиков пересекли широкий проспект и скрылись по ту сторону между двумя высокими домами.

Очень жалко было неосторожного лосенка. Даже если не задавят, просто сердце может не выдержать.

А на следующий день прочитали в газетах короткую заметку: «Лоси в Москве». В ней сообщалось, что приходили в город три лося и ушли благополучно в свои родные леса.

«…Почему Андрюша вдруг вспомнил об этом чрезвычайном происшествии? — думала бабушка. Может быть, ему, как тому отважному лосенку, страшно стало?»

За воротами липы и ясени, высокие, пышные, верхушками теперь до третьего этажа достают… Во дворе и на лестнице — никого. И школа, кажется, совсем пустая.

Да, Андрюше было уже страшно. Ему и раньше приходилось заглядывать в школу, когда провожал брата. Но школа была наполнена жизнью. Мальчики и девочки, большие и маленькие, окликая друг друга, разговаривая, широким потоком как бы вливались в школьную дверь, спешили к вешалке… Женю, как всегда, встречали дружескими улыбками.

— Что, Женя, брата в школу привел? Какой он у тебя молодец! Тоже к нам, в четвертый «А»?

— Что ты, что ты! Андрюша в седьмом «Б» учится, разве не знаешь?

Они шутили и смеялись, но это было не обидно. Андрюша знал: Жениного брата никто не мог обидеть. Женю любили все. Не могли не любить.

А сейчас… совсем пустая школа. Просторно и тихо. Только за маленьким столиком напротив двери сидит женщина. Учительница? Это она будет беседовать?

Бабушка что-то спросила у нее.

— Пожалуйста, пройдите сюда.

Они стали подниматься на второй этаж. И как-то совсем нечаянно — бабушка взяла Андрюшу за руку. А им навстречу уже спешила молодая учительница, приветливо улыбаясь.

— Вы ко мне?

В просторном светлом коридоре никого нет. Тишина. А может быть, за этими закрытыми дверями экзамены сдают старшеклассники?

Одна дверь была приоткрыта. Людмила Алексеевна заглянула…

— Зайдемте сюда.

Бабушка не знала, как ей быть. Ведь Андрюша беседовать хотел один. Сказать — Ну, иди, милый, а я подожду в коридоре?.. Она отпустила Андрюшину руку. Андрюша смотрел на нее, это был только взгляд. Но бабушка поняла. Ни о чем не спрашивая, она тоже вошла и села на одну из дальних парт. А парты были большие, солидные, — не первоклашки в этом классе учились.

Людмила Алексеевна сказала кому-то:

— Мы вам не помешаем?

— Нет, нет, нисколько!

В стороне у окна сидел Павел Петрович, учитель математики в старших классах. Седой, худощавый, высокий — едва за этой большой партой помещался. Он перебирал какие-то бумаги в своем портфеле и записывал что-то в блокнот… Ребята говорили про него: очень строгий.

Бабушке стало еще тревожнее.

Андрюша ловко вскарабкался на высокую скамью и положил перед собой старый Женин букварь и две тетради — в линейку и в клетку. Учительница села напротив за столом, одобрительно посмотрела на тетради и на авторучку, которую Андрюша вынул из кармана и тоже положил перед собой.

— Ну вот, — начала она, — давай познакомимся. Меня зовут Людмила Алексеевна. А тебя как?

— Андрей Смирнов, — отчеканил Андрюша. — Отчество нужно?

— Не надо, — чуть улыбнувшись, ответила Людмила Алексеевна.

Бабушка заметила, что Павел Петрович, почти не поворачивая головы, посмотрел на Андрюшу и, кажется, стал с интересом прислушиваться.

Андрюше показалось странным, что учительница не спросила его: — Ты брат Жени Смирнова из четвертого «А»? — Неужели не знает Жени?.. Может быть, новенькая, только недавно стала работать в нашей школе?

— Сколько тебе лет? — Когда твой день рождения?

Андрюша отвечал четко, не громко, но и не тихо.

— Вот видишь, рановато тебе еще в этом году в школу идти.

У Жени в классе есть девочка. Ей было шесть с половиной лет, когда она в школу пошла. Отличница.

— Читать и писать умеешь?

Андрюша, раскрыв наудачу, бойко прочитал страницу из букваря.

— Напиши что-нибудь.

Написал очень аккуратно: папа, мама, бабушка, Женя. Это по линейкам, а в другой тетради, в клеточку, — длинный ряд цифр. На тридцати пяти Людмила Алексеевна остановила его.

— Ну, а сколько будет пять и пять?

Вопросы следовали один за другим. Андрюша отвечал. Бабушка чувствовала: он уже успокоился, не боится больше, уверен в себе. И сама начала успокаиваться.

— А вот теперь, сказала Людмила Андреевна, — реши такую задачу: у тебя три яблока, одно ты дал своей сестре. Сколько у тебя осталось?

Андрюша не ответил. Он молча и удивленно смотрел на учительницу. Бабушка тоже удивилась. В чем дело? Почему он покраснел, сидит насупившись? Учительница тоже недоумевала.

— Ну, как? Совсем не трудная задача: у тебя три яблока. Одно ты дал своей сестре…

Павел Петрович тоже весь как-то насторожился, даже голову повернул, смотрел с любопытством.

Людмила Алексеевна была явно огорчена.

— Ну, как же, Андрюша?.. Три яблока… Одно ты дал сестре.

Она хотела помочь Андрюше и не знала, как это сделать. Так хорошо отвечал на все вопросы. И общее развитие…

— Одно яблоко ты дал сестре… — повторила она.

— У меня нет сестры, выговорил наконец Андрюша.

И все вздохнули с облегчением бабушка, Людмила Алексеевна и седой учитель, сидевший у окна.

— Хорошо, — стараясь не улыбаться, сказала Людмила Алексеевна, — ты тут написал «Женя» и про девочку у Жени в классе говорил, я подумала, что Женя твоя сестра.

— Женя — мой брат, — гордо ответил Андрюша, — Женя Смирнов.

— Хорошо, тогда скажем так: у тебя три яблока, одно ты дал своему брату. Сколько у тебя осталось?

И опять Андрюша не ответил. Это было совсем странно. Бабушка еле сдерживалась, ей хотелось как-то подтолкнуть, расшевелить его.

Одно яблоко ты дал брагу, — уже почти с отчаянием начала опять Людмила Алексеевна.

— Как же я могу, — с негодованием, с обидой проговорил наконец Андрюша, как же я могу Жене дать одно яблоко, а себе оставить два! Никогда я так не сделаю!

Теперь улыбались все, уже не скрывая улыбок.

— А как бы ты сделал, Андрюша?

— Одно дал бы Жене, другое себе, а третье мы разделим пополам!

Людмила Алексеевна и бабушка засмеялись. А высокий седой учитель, который преподавал математику в старших классах, подошел к Людмиле Алексеевне и сказал очень серьезно:

— Я считаю, что этого парня надо принять в первый класс. Семи лет еще нет, а уже умеет решать задачи на дроби!