Сергей Баруздин — Ехидна: Рассказ

Кто не слышал слова «ехидна»?
— Вот — ехидна! — говорят обычно про злого, недоброжелательного, ядовитого человека.
Или:
— Он — мастер ехидничать!
Значит, живет где-то такой зверь, хуже которого на свете нет, раз его именем самых плохих людей называют.
Так многие считают, так и я долгие годы считал, хотя живую ехидну, кажется, только на картинках в учебнике зоологии видел, да и то давно, в школьные годы.
И вот в Чили, в городе Вальпараисо, попал я в дом одного профессора — любителя животных. Оказалось, что он, как и я, много путешествовал, но, на зависть мне, не просто смотрел мир, а привозил из каждого путешествия что-то живое. Жили у него дома и попугаи всякие, и пяток обезьян, и рыбы — для чилийцев заморские, и даже сумчатая собака, выполнявшая роль обычной нашей дворняги — домашнего сторожа.
Время шло к вечеру.
Профессор как раз вернулся из очередной поездки в Австралию, и я с удовольствием слушал его рассказ про страну, в которой никогда не был. Слушал и все время посматривал на какой-то необычный ящик, который стоял в комнате. Ящик фанерный, поставленный верхней крышкой кверху, довольно большой, даже для обычного ящика, в котором пересылают по почте посылки. И хотя тут же в комнате, где мы сидели, стояли клетки с попугаями и птицами, аквариумы с рыбами и террариумы с ящерицами и змеями, а стены украшали десятки чучел и коробок с бабочками, этот ящик на паркетном полу выглядел странно.
Неожиданно ящик чуть пошевелился, и из-под него, как мне показалось, мелькнуло что-то длинное, похожее на большого червяка или маленькую змею, и оставило мокрый след на паркете.
Профессор заметил мое любопытство:
— О-о! Это удивительное создание! Я таки его привез из Австралии, но с большими трудностями. Редчайший экземпляр! Даже Брем, Земон и Гааке, не говоря уже о Гарно и Беннет, не могли осуществить то, что, кажется, мне удастся… Только, простите, тьфу-тьфу, чтобы не сглазить!
Профессор назвал имена величайших знатоков животных, которых я знал по книгам, но кто же там, под этим ящиком?
И я не выдержал:
— А все-таки кто это?
Словно счастливый ребенок, вдруг узнавший что-то сверхъестественное, солидный профессор прошептал:
— Тише! Этим я и собирался удивить вас!.. Мне уже удавалось… И, кажется, удастся… Только бы не сглазить! Тьфу-тьфу!
Тут хочешь не хочешь еще больше заинтересуешься. И я даже почувствовал, что вступил в какую-то загадочную игру. Необычную игру! Рядом — профессор, а я чувствую себя мальчишкой. Так интересно! Но и профессор сейчас — почти мальчишка, ребенок.
— Тише! — шепчет он. — Мне думается, что сейчас…
И это «сейчас» произошло.
Опять ящик пошевелился, опять из-под него высунулось что-то длинное, слюнявое и теперь уже явно похожее на язык, и вслед за ним появился нос. То ли нос, или клюв, как у птицы. Но похож он был на трубку. И маленький рот, из которого выскакивал язык.
Мы замерли.
Профессор молчаливо ликовал.
На паркет вылезло существо странное, но и чем-то на кого-то похожее. Ежик! Конечно, почти наш ежик! Только размером больше — раза в три, да и с носом необыкновенным, и…
— Иглистая ехидна, — прошептал профессор.
«Неужели ехидна?» — хотел спросить я, но тут было не до слов.
Неслышно, низко опустив голову, обнюхивая воздух, чуть суетливо и беспокойно, ехидна прошлась по паркету в сторону книжных полок и оттуда посмотрела на нас внимательными, с белыми шерстинками вокруг глазками.
И хрюкнула.
Хрюкнула почти по-поросячьи.
И все же — почти ежик. Или крот? Но если ежик, то очень большой!
На спине среди гладкой, коричневатой щетины — иглы. Частые-частые. Вроде и не разберешь, где щетинистая шерсть, где иглы.
Ехидна еще раз взглянула на нас, хрюкнула и, скребнув по паркету сильными лапами, скрылась где-то за книжными полками, у окна.
— Очень симпатичная зверюшка! Впервые вижу! — сказал я.
Профессор был счастлив
Он рассказывал о том, как кормит ехидну муравьями и термитами, как поит водой с медом или сахаром, как отвел для нее в саду специальное место, где она зарывается в землю, и еще, и еще, и еще всякое.
Правда, я не видел, как ласково облизывает ехидна руки профессору, как узнает его по голосу, как по ночам возвращается из сада домой, но, право, зверюшка эта мне очень понравилась. И ничего не было в ней «ехидного».
Думаю, мой друг чилийский профессор может гордиться, что ему удалось приручить австралийскую иглистую ехидну, чего не удавалось прежде ни Брему, ни Земону, ни Гааке, никому из других крупных знатоков и любителей животных.
Вот только не знаю, как сейчас поживает сам профессор. В 1973 году в Чили случились неприятные события. Фашисты совершили военный переворот. Много людей погибло и гибнет в Чили. Много хороших людей.