СБОР ЯСАКА
20 февраля приехал в Кашлык татарский мурза Сенбахта Тагин. Жил он неподалёку и ладил с казаками. Рассказал мурза, что царевич Махметкул кочует по берегу реки Вагая, воинов у царевича мало, а до реки той верховому день езды.
Послал Ермак шестьдесят казаков — изловить Махметкула.
Приехали казаки на Вагай, разбились по нескольку человек, стали искать след. Искали долго. Наконец видят — навоз дымится, снег копытами истоптан.
Пошли по следу.
Махметкул разбил свой стан возле озера Кулара, Татары сидели у костров, варили мясо. Стреноженные лошади рыли копытами снег, искали под снегом сухую траву.
Над озером клубился туман.
Казаки отошли за сосновый лесок. Переждали там до темноты.
Зажглись звёзды. Утонули во мраке гривы камыша.
Догорали костры. На снегу колыхались красные отсветы. Татары легли спать. Где-то в болоте выли волки.
Казаки кольцом окружили становье и. разом вскрикнув, бросились в бон.
Испуганно заржали татарские кони. Татары вскочили, схватились за сабли, но было уже поздно: чёрной лавиной налетели казаки, подмяли татар лошадьми и многих изрубили.
Махметкул яростно отбивался, пытаясь уйти в лес.
Казаки накинули на него аркан, связали кожаным ремнём и, приторочив к седлу, повезли в Кашлык.
Махметкул ехал молча. Ремни резали тело. Над головой мерно покачивался Млечный Путь. Махметкул закрыл глаза.
В Сибири царевича встретили торжественно. Казаки стреляли из пищалей. Атаманы в нарядных кафтанах разглядывали знатного пленника.
Ермак велел развязать Махметкула и сам помог ему слезть с лошади. Махметкула отвели в отдельный дом, убрав его дорогими коврами. У дома днём и ночью стоял караул.
Ермак звал Махметкула служить русским, обещал царскую милость.
Махметкул молчал, косил узкими глазами.
Ермак знал, что царевич — лучший татарский воевода, и держал его при себе, стараясь ничем не обижать. Думал: начнёт теперь Кучум переговоры и, может быть, станет московским данником.
Но от Кучума вестей не было.
Кочевал Кучум с войсками, с жёнами и сыновьями по Ишимским степям.
Трудно приходилось хану. Царевича Махметкула забрали казаки в плен. Карача изменил — ушёл в верховья Иртыша, не хочет служить хану. Сеид-Ахмет, сын убитого ханом Бекбулата, подрос, стал воином, грозит захватить царство Кучума, отомстить за кровь отца.
Царство Кучумово распадается, мурзы присягают русским, уходят данники, не дают ясака.
Кочевал хан в Ишимских степях, а по Иртышу шёл пятидесятник Ермака Богдан Брязга со своим отрядом. Дошёл он до устья реки Аримдзянки. Здесь в маленьком городке засели мятежные татары.
Брязга взял городок приступом. Зачинщиков велел повесить за ноги.
Татары клялись ему в верности, целуя обрызганную кровью саблю.
Князец Нимнян собрал две тысячи остяков и вогулов. Засел со своим войском на высокой горе.
Три дня ходил Брязга на приступ — не мог взять остяцкий городок. Гора была крутая, а вокруг городка тянулся деревянный частокол с валом.
Пришёл к Брязге один чувашин из обоза.
— Есть, — говорит, — у остяков идол золотой, сидит в золотой же чаше. Льют остяки в ту чашу воду и, как выпьют из чаши, думают, что с ними никакого худа не случится.
Чувашин просил отпустить его к остякам. Обещал украсть золотого идола.
Вечером чувашин ушёл в городок, притворяясь перебежчиком, а утром вернулся к казакам.
— Остяки в великом страхе, — рассказывал он. — Поставили идола на стол. Жгут в чашках сало и серу. Столпились вокруг, непрестанно молятся. Потому-то я и не мог украсть идола. А остяки гадают: сдаваться или биться? И уже решили, что лучше сдаваться.
Опять пошли казаки на приступ и взяли городок. Искали идола, но нигде не могли найти.
Сошёл лёд. Казаки дальше поплыли в стругах.
Вечером на опушке леса показалось остяцкое городище. В городище стоял большой каменный идол Ра-ча, которого остяки очень почитали. Шаманы со всех окрестных мест собрались там — приносили Раче жертву.
Увидели шаманы казацкие струги, схватили идола и поволокли его в лес. Никого в городище не осталось.
Ждал Брязга до следующего дня, думал — вернутся остяки. Однако никто не показывался.
Поплыли казаки дальше, собирая ясак.
На Иртыше оставался только один непокорный остяцкий князец — Самар. Призвал он к себе восемь малых князьков, собрал войско, чтобы перебить русских.
Казаки рано утром, чуть свет, напали на спящий стан остяцких князьков. Самар от шума проснулся, схватил копьё, но тотчас был убит. Князьки сначала разбежались, а потом приходили поодиночке, приносили присягу в покорности и платили казакам ясак.
Иртыш стал русским. Брязга вернулся в Кашлык.
Приводить к присяге народы, живущие по Тавде и Оби, пошёл сам Ермак. В низовьях Тавды он разгромил татарского мурзу Лабуту. На реке Конде победил вогульского князька Патлика. У оседлых табаринцев и кошуков взял ясак хлебом: запасался на зиму.
Дошёл Ермак до Оби. Дорогой захватил несколько городков, местечек и юрт. Вогулы метали в казаков стрелы с наконечниками из рыбьих костей. Казаки отвечали пищальными выстрелами. Вогулы скрывались в леса. Погибло в боях несколько казаков, погиб атаман Никита Пан.
Пришли казаки на Обь.
Смотрят — течёт широкая река к северу, к Студёному морю, покрытому чуть ли не круглый год льдами. Берега безлюдны и пустынны. Ни деревца, ни кустика. Куда ни взглянешь — топи и болота, а на болотах мох.
Болота курились туманом, а над рекой, как дым, стояла мошкара. Вечернее солнце текло по воде. Кричали дикие гуси.
Ермак повернул обратно в Кашлык.
КАК ПОГИБ ИВАН КОЛЬЦО
Вернулся из Москвы Иван Кольцо, роздал атаманам и казакам царские подарки.
Ермак надел сначала нижний, а потом верхний панцирь с золотым орлом на груди.
— Знатный доспех! — сказал он, расправляя плечи и одёргивая чешуйчатый подол. — В груди малость узко. Ловко ли будет рубиться?
— Приобвыкнешь — слюбится, — отвечал Кольцо.
Охочих людей, которые пришли с атаманом из Москвы, разверстали по сотням.
Карача, изменив хану, разбил свой стан на реке Туре. Узнал он о возвращении Кольцо и прислал Ермаку послов с подарками.
— Отошёл Карача от хана, — говорили послы. — Карача русским — друг.
Ермак одарил послов, надеясь привлечь ханского советника на свою сторону. Послы благодарили, низко кланялись.
От Кучума вестей всё не было. Начали готовиться к зиме. Собирали хлеб, солили мясо и рыбу. .Кое-кто из казаков взял в жёны татарок. Дети у них были голубоглазые. Сидели матери у колыбелей, пели протяжные степные песни.
Царевича Махметкула отправили в Москву. Повёз его Иван Гроза.
Выехали зимним настом.
19 марта 1584 года умер царь Иван Васильевич.
Когда казаки приехали в Москву, на престоле сидел уже Фёдор Иванович. Татарского царевича приняли торжественно, оказывая ему всяческие почести.
Махметкул принёс русским присягу в верности и стал полковым воеводой.
Махметкул в Москве надел русские доспехи.
В 1590 году он дрался со шведами. В 1598 году, когда ждали нападения крымских татар, ходил с Борисом Годуновым под Серпухов.
* * *
Реками уральскими шли пятнадцать стругов с дружиной князя Семёна Дмитриевича Волховского.
Волховского послал в Сибирь ещё Иван Грозный. Поехали с князем стрелецкие головы Иван Глухов и Иван Киреев. При них было триста стрельцов. В строгановские городки пришли уже поздней осенью. Зимним путём через Камень на конях идти не решились. Зазимовали у Строгановых, а весной поплыли на стругах в Сибирь.
Запасов Волховской взял мало.
— В Кашлыке всего вдоволь, — говорили Строгановы.
Плыли струги сибирскими реками. А по улусам разъезжали Кучумовы лазутчики и волновали народ:
— Плывёт из-за Камня русских несметная рать. Всё добро у вас заберут.
Татары и остяки испугались, начали прятать запасы.
Наступила осень. Убрали поля. Приехали казаки за хлебом.
— Нету хлеба. Не родился хлеб, — отвечали татары.
Просили казаки мяса.
— Мяса тоже нету. Трава выгорела, скот подох.
Небольшие запасы в Кашлыке были.
— Как-нибудь перезимуем, — решили казаки.
Приехал к Ермаку посол от Карачи. Дал присягу в том, что не мыслит никакого зла против русских. Просил Отряд для защиты от ногайцев, которые двинулись с юга, из Барабинских степей:
— Идут ногайцы на наши кочевья. Грозят скот увести и нас побить.
Ермак отрядил на помощь Караче сорок казаков и атамана Ивана Кольцо.
Приехали казаки на Тару. Татары обрадовались. Кормили их бараниной, поили кумысом, говорили: «Якши урус».
Атамана провели в избу Карачи. Карача сидел на подушках и приветливо улыбался, распахнув полы шёлкового халата. Оружия при нём не было. На ковре дымились блюда с варёной бараниной. В жирной похлёбке плавали куски теста. У ковра сидели татары с медными чашками в руках.
— Да снизойдёт на твою голову благословение аллаха! — говорили они. — Да продлится твой род на многие годы!
Карача подвинул атаману круглую подушку. Кольцо сел, разминая затёкшие ноги.
Дымилась баранина. Русый, голубоглазый слуга разливал из железного кувшина кумыс. Кольцо с удивлением смотрел на слугу.
— Ясырь, раб, — сказал Карача, перехватив его взгляд. — В Хиве куплен.
Карача говорил тихо. Поглаживал редкую бороду. Сидевшие у ковра татары молча слушали его и кивали головами. Карача жаловался на ногайцев:
— Идут на наши кочевья, скот угоняют. Мы слабы. Как нам защищаться?
Кольцо пил кумыс, поглядывал из-за края чаши на татар. Со двора доносился чей-то приглушённый смех.
На стене, за спиной Карачи, висел круглый щит, весь покрытый причудливой резьбой. В середину был вделан крупный изумруд.
— Щит смотришь? — спросил Карача.- Хорош щит. Старый мастер делал.
Кольцо встал, подошёл к стене посмотреть резьбу.
Карача толкнул ногой кувшин с кумысом, и стоявший в дверях слуга набросил на голову атамана Кольцо ремень. Карача вскочил и вытащил из-под ковра саблю. Узкий ремень сдавил атаману горло. Потянулся атаман к поясу — нож достать, а уж четверо татар повисли у него на руках.
Карача ударил его по затылку саблей. Кольцо тяжело рухнул на ковёр.
— Якши! — сказал Карача, усмехаясь, и вытер полой халата саблю.
Десятерых казаков татары удушили сонными, остальных, напоив кумысом, перерезали. Один успел вытащить саблю. На него накинули сзади ковёр, повалили и закололи сквозь ковёр ножами.
Только старый Бондаренко, тяжело израненный, выполз из избы, с трудом взобрался на седло и ударил коня.
Вдогонку ему полетели стрелы.
В изрубленной кольчуге, обливаясь кровью, прискакал казак в Кашлык.
— Карача изменил… Всех побили! — сказал он, с трудом шевеля запёкшимися губами, и повалился на землю.
У Ермака глаза помутнели от горя и ярости. Поймал четырёх вооружённых татар и велел их повесить.
Осенний ветер раскачивал над стенами Кашлыка почерневшие тела повешенных.
Ермак послал атамана Якова Михайлова с отрядом отомстить за товарищей.
Ночью в глубоком овраге Карача напал на них и всех перебил.
