Лето прошло быстро. В конце августа мы приехали с дачи. Погода стояла хорошая. Всем хотелось остаться на даче. Но из–за меня не могли остаться: нужно было готовиться в школу. Катя опять подняла страшный рёв. Она там подружилась с козлёнком и не хотела с ним расставаться. Мы её обманули: как будто козлёнок с нами поедет и будет у нас в квартире жить, как будто он будет есть суп и котлеты. И спать будет как все люди. На настоящей кроватке. А гулять его будут водить на верёвочке. Как собачку. Иногда маленьких нужно обманывать. Ей бы только козлёнка дали. Остальное её не касается. Разве ей объяснишь, что мне нужно в школу, узнать, в каком классе я буду учиться. У каждого класса буква есть: первый А, первый Б, первый В, и так далее. Я очень хотел быть в первом А. Этот класс, наверное, самый лучший. Я так думал. А потом я узнал, для чего эти буквы, и очень смеялся. В школе несколько первых классов. У каждого класса своя буква, — чтобы классы не перепутали. Без букв можно все классы перепутать, не знать, в каком классе ты учишься. Лучший класс не от буквы зависит, а от тех, кто там учится. От самих ребят. Иначе и быть не может.
Мама купила мне школьную форму, портфель кожаный и будильник. Чтобы будильник меня будил в школу.
На другой день приехал Вовка. В пионерлагере Вовке понравилось. Ему там очень весело было.
— Я там в разные игры играл, — говорит. — Столько там разных игр было, что просто все игры не помню.
Я всё спрашивал:
— А ещё что там было?
— Ещё море было. Каждый день в море купался.
— И не утонул?
— Нет, конечно. Я потихонечку плавал по морю, и всё.
— По всему морю плавал?
— Не по всему, а по отдельному куску.
— Разве в море есть отдельные куски?
— Вот пристал! Это я говорю «по отдельному куску», а на самом деле там, конечно, нет никаких кусков, просто я плавал там, где все плавают.
— А ты разве плавать умеешь?
— Там, брат, всему научат. Разве можно сравнить лагерь с дачей! Лагерь лучше в тысячу раз, — сказал Вовка. — Мы теперь туда вместе поедем!
Вовка привёз ракушки и камушки, и большую раковину. Если раковину приложишь к уху, слышно, как раковина гудит. Как будто море шумит вдалеке. В первый день мы говорили столько, что больше уже не могли говорить. До того наговорились.
На второй день мы говорили меньше.
— Ну вот, — сказал Вовка, — а ты горевал. Время быстро летит. Завтра в школу. Для тебя теперь новая жизнь начнётся.
— Новая, — говорю, — это верно…
— Я буду тебя навещать, — сказал Вовка. — Приходить к вам на первый этаж. А ты ко мне на второй приходи. Только смотри, на. перилах не езди. Это не разрешается.
— А зачем мне на перилах ездить? Совсем не нужно мне на них ездить.
— Так все говорят, а потом всё же ездят.
— Ты за меня не волнуйся.
— Я не волнуюсь. Я ведь по–дружески.
— Сказал один раз, и хватит.
Вовка подумал, потом сказал:
— Если двое вдруг нападут на тебя, ты ко мне обращайся.
— Если двое, — сказал я, — тогда обращусь. А что, часто здесь нападают по двое?
— Бывает, — ответил Вовка.
— Я не маленький, —сказал я, — но всё же ты заступайся на всякий случай.
— Главное, — сказал Вовка, — кляксы. Следи за ними.
— Как это следить за кляксами? Что, кляксы живые, что ли?
— А вот увидишь. Они ещё хуже живых.
— Ладно уж, — сказал я, — постараюсь.
Отзывы о сказке / рассказе: