Пляшут на сцене джигиты.
Летит оттуда к нам музыка.
Плывут по морю корабли и лодки.
Качаются на привязи швертботы.
Стоит над бухтой громадный памятник Кирову.
Мы с Алькой сидим на крыше. Отсюда нам виден город. Даже сцена летней филармонии. Даже остров Нарген вдали.
Небо тёмно-синее, и море тёмно-синее. В небе звёзды, а в море огни.
Алька завтра уезжает в Москву. И будет там жить с родителями. Поступит там в художественное училище. И будет писать мне письма.
А я остаюсь. Буду здесь учиться. Поступлю здесь в художественное училище. И буду писать ему письма.
А встретимся мы в Ленинграде. В самой Академии художеств. Где учились знаменитые художники. Где учился наш Пётр Петрович… Мы встретимся с Алькой в этой академии, обнимемся, потом хлопнем друг друга по плечу и вместе спросим: «Как живёшь?» Потом мы рассмеёмся, оттого что вместе сказали «как живёшь», и спросим друг у друга: «Как дела?» А потом мы с Алькой пойдём осматривать Академию художеств… А потом станем знаменитыми художниками… Как великие мастера…
— Вот этот громадный дом, — говорит Алька, — мы с тобой когда-нибудь разрисуем… Мы с тобой весь город разрисуем…
— И другие города, — сказал я.
С моря раздавались гудки. Они были протяжные и длинные.
— И Тася уехала, — сказал я. И чего это я вдруг про Тасю вспомнил!
— Ну и влюблён же ты в Тасю! — сказал Алька.
— И Кафаров влюблён, — сказал я.
— И я тоже влюблён, — сказал Алька.
Я смотрел на него и не верил. Первый раз слышал я, что он в Тасю влюблён.
— Это правда, — говорит Алька. — Только я никому про это не говорил. Только сейчас говорю. Всё равно. Раз теперь уезжаю.
— Врёшь ты всё, — сказал я.
— Что мне врать? Всё равно уезжаю…
Опять с моря гудки загудели. Сцена филармонии опустела. Концерт, значит, кончился. Сцена ещё светилась, как большой прожектор. Но джигитов уже на ней не было.
Потом сцена потухла. Мы молчали некоторое время. Гудки с моря вовсю гудели. Как будто много пароходов плыло куда-то…
Отзывы о сказке / рассказе: