Глава двадцать девятая. Первое занятие
Вошла как-то Надя к себе в палату и видит, что Варя обёртывает в газетную бумагу свои учебники.
— А у тебя все учебники есть? — спросила Варя Надю. — Ведь через неделю первое сентября.
— Батюшки! — всплеснула руками Надя. — Я же всё дома оставила.
— Пиши письмо, чтоб скорей выслали, — подсказала ей Варя. — А галстук пионерский у тебя есть?
Надя тут же скисла. По возрасту она уже должна быть пионеркой, но, когда принимали в пионеры их третий «Б», Надя лежала с температурой и не могла прийти в школу. Только выучила торжественное обещание. Вот её и не приняли.
Надя рассказала об этом Варе.
— Примут ещё, — утешила её подружка, но у Нади всё равно сильно испортилось настроение.
Тут вошли в палату остальные девочки и тоже стали говорить о первом сентябре — школьном празднике знаний.
— Я юбку плиссированную надену, — похвасталась Джаннат и вспомнила: — Мне в марте операцию делали, как раз в конце четверти. Я думала, что Вера Яковлевна больше меня не спросит, а она даже контрольную через день после операции писать заставила. Совсем нас больными не считает.
Джаннат не сердилась. Она сказала об этом даже с гордостью за свою учительницу. А Галя-Цибуля не поняла её и стала жаловаться:
— Мне когда на голени операцию сделали, Bеруня всего неделю со мной не занималась. И потом всё-всё наверстать велела.
— Я первого сентября две красные ленточки в волосы вплету, — сказала Олечка, — и октябрятскую звёздочку приколю.
Надя подумала и предложила:
— Давайте попросим, чтоб мамы цветов достали. Мы палату украсим и учительнице подарим.
— Давайте! — охотно согласились девочки. — С цветами наряднее будет.
Но девочки не сообразили и не предупредили мам, чтобы цветы они принесли накануне. Ведь учительница придёт к ним сразу после завтрака, а мамы — только после тихого часа.
Вера Яковлевна так и пришла. С десяти до двенадцати у неё в школе было два свободных урока. Пришла и сразу сообщила приятную новость:
— Теперь вы четвероклассницы и будете заниматься по новым программам, а поэтому, кроме меня, к вам будут ещё учителя ходить по природоведению и математике. — Вера Яковлевна была невысокая, худенькая, с очень добрыми, внимательными глазами и таким же тихим, чуть глуховатым голосом. Девочки быстро разложили на тумбочках обернутые в бумагу учебники. А Надя — одни тетради. Её учебники были ещё в дороге. Папа звонил по телефону, что отправил их авиабандеролью. Учительница посмотрела на девочек и неожиданно сказала:
— Уберите всё в тумбочки. Сначала давайте подкрепимся.
Она отстегнула у своей хозяйственной сумки замок и начала выкладывать целлофановые мешочки и разные баночки, объясняя при этом:
— Печенье домашнее. Вчера специально для вас испекла, послаще и посдобнее. Вы у меня большие сластёны. И компот из слив сама варила. Я магазинный не люблю. Но начните с творога с сахаром. Он вам для здоровья нужен.
Девочки съели творог, компот и печенье. Всё было очень вкусное. Наде тоже хотелось съесть всё и даже облизать блюдце из-под компота, как это сделала Олечка. Ведь Вера Яковлевна так старалась для них. Но Надя съела только одно печенье и две компотных сливки. Больше нельзя. Надо худеть. К тому ж совсем недавно был завтрак.
Когда угощение исчезло, Вера Яковлевна сказала девочкам:
— Я думаю, что заниматься в этом году вы будете так же хорошо, как в прошлом. — Она обернулась к Наде и продолжала: — Я была довольна твоими подружками. Даже в классе их в пример ставила. Ведь у нас с вами не было случая, чтобы кто-то не выучил урок. А в школе у меня такое частенько случается. Особенно в начале учебного года.
— Погода ещё хорошая, вот уроки и не идут в голову, — сказала Надя, вспомнив своего одноклассника Димку, про которого в их отрядной стенгазете был фельетон под названием «Каникулы продолжаются». Наде о нем одноклассницы рассказали. А Вера Яковлевна подумала, что Надя высказала своё мнение, и нахмурилась:
— Всему своё время. А хорошо ответишь, так гулять веселее. Я как-нибудь приведу к вам своих лентяев. Пусть им, глядя на вас, стыдно станет, А теперь давайте заниматься. — И она начала урок русского языка с повторения. Вспомним старое, так легче в новом разберёмся…
Как только Вера Яковлевна ушла, девочки сильно огорчились:
— Так хорошо придумали с цветами, и ничего не получилось! — заохала Галя-Цибуля. — Теперь она на нас обидится.
— Вот уж нет! — возразила Варя. — Вера Яковлевна очень справедливая и добрая.
— Она одинокая? — спросила Надя.
— Что ты! — замахала руками Джаннат. — У неё уже двое внучат. Оба мальчика.
— Она их приводила к нам во двор, ещё весной, — добавила Варя. Смешные они такие, глазастые…
— Так чего ж она нам столько всего принесла? — удивилась Надя. — Отдала бы всё лучше внукам.
— Внуки, наверное, ещё вчера всего напробовались, — предположила Галя-Цибуля.
В палату вошла «Стиральная машина» и, пыхтя, объявила:
— Ваши мамы внизу с Верой Яковлевной встретились. Она к выходу, а они навстречу с цветами.
— Вручили? — воскликнула Джаннат Шамхалова.
— Преподнесли, — степенно ответила нянечка.
— И зря! — неожиданно высказалась Галя-Цибуля. — Вера Яковлевна подумает, что они к ней подлизываются.
— Ерунду говоришь! — оборвала её Вера. — Вот когда на Восьмое марта твоя мама духи ей хотела от себя подарить, было на что обижаться. А сегодня наш общий праздник.
— Она вашим цветам обрадовалась и «спасибо» велела передать, заключила «Стиральная машина».
— А помните, девочки, как двадцать второго апреля нам из городского садоводства две корзины цветов прислали? — спросила Варя.
— Там чья мама работала? — поинтересовалась Цибуля.
— Никто там из наших мам не работал, — возразила ей Варя, — просто садоводы захотели порадовать нас.
— И мы сегодня обрадовали Веру Яковлевну! — захлопала здоровой ладошкой о подушку Олечка. — И мы!
Глава тридцатая. Начинай сначала!
Бывают же в жизни такие удивительные совпадения! Только Надя подумала, что скоро ей должны снять аппараты, как в палату вошла медсестра и сказала:
— Ермакова, в перевязочную! Тебе будут снимать аппараты.
— Как снимать? Почему? Мне ещё две недели их носить, — всполошилась Надя: вдруг что-нибудь напутали.
— Главный доктор сказал — хватит. Мозоли у тебя хорошие. Вставай, Вероника Ивановна тебя ждёт.
«Ну, если Вероника Ивановна ждёт, путаницы быть не может», успокоилась Надя и, взяв костыли, пошла… нет, не пошла, а поскакала в перевязочную. Неужели она вернула главному доктору те дни, которые отняла у него на лечение ушиба? Вот это здорово!
Снимать аппараты было совсем не больно, даже приятно. Как будто что-то уходит от тебя тяжёлое и лишнее. Только в самый последний момент, когда Вероника Ивановна стала выдергивать спицы, Надя вскрикнула. Но, пожалуй, даже не от боли, а от вида крови, которая брызнула у неё из ранок. Наде тут же смазали ранки йодом и наложили повязки.
— Мне без костылей можно ходить? — спросила Надя.
— Ну и темпы у тебя, Ермакова, прямо космические! — засмеялась Вероника Ивановна. — Сначала научись ходить на костылях собственными ногами. Начинай тренировать ноги так же осторожно и не спеша, как с аппаратами. Сегодня дойди с сестрой до палаты — и довольно, завтра походи побольше. Потом ещё… Так и расходишься.
Надя приуныла. Думала, снимут аппараты — и она здорова. А тут, оказывается, начинай сначала. Даже без костылей нельзя ходить. Но как только она встала на свои собственные ноги, тут же поняла, что без костылей ей и шагу не сделать. Ноги её совсем не слушались и были такие слабые, что Наде даже показалось, если она нажмёт на них посильнее, ноги развалятся. И опять Надя вцепилась в костыли до боли в пальцах. До палаты вместе с сестрой шла минут десять. Шаг сделает и отдыхает. А в палату пришла вся мокрая, точно из ванны.
В этот день Надя больше не ходила. Хотела вечером встать, но у неё вдруг закружилась голова и левая нога сама по себе несколько раз тихонечко подпрыгнула, как будто Надя потрясла её. Но лежать без аппаратов было всё-таки приятно. Наде даже показалось, что она совсем здорова.
«А раз я здорова, — решила она, — нужно делать зарядку». И Надя представила, что постель — это бассейн для плавания, и она тренируется в нём. Вот здорово придумала! Вообразила, что плывет на спине и начала потихоньку, но с силой шевелить ногами, будто отталкивается от воды. Потом повернулась на бок и снова поплыла, а под конец плавала кролем. Руками держалась за прутья кровати, а ногами то вместе, то попеременно отталкивала от себя одеяло. Оно стало для Нади набегающей на неё волной.
Утром Надя проделала то же самое, а потом взяла костыли и поднялась с кровати. На костыли Надя встала сразу и даже шагнула вперёд одной ногой, а перенести на неё весь свой вес никак не могла. Из-за этого и другая нога не отрывалась от пола. Девочки окружили Надю, чтобы не упала, как в прошлый раз, и стали советовать:
— Верни ногу назад и шагни сразу двумя. Пусть костыли тебя держат.
— Не бойся на ноги опереться. Это только кажется, что они слабые. Они просто лёгкие.
— Раз сняли аппараты, ноги уже прочные.
— Давай я помогу тебе, — вызвалась Варя и поддержала Надю за рубашку.
Почувствовав поддержку, Наде тут же удалось перенести стоящую позади ногу вперёд и шагнуть снова. Правильно говорят, что труден первый шаг. Второй удался гораздо легче. Третий и четвёртый она прошла спокойнее. А в коридоре сказала Варе:
— Ты не держи меня, только иди рядом на всякий случай, — и прошла несколько шагов сама.
Да если бы Надя знала, что ноги будут у неё такие слабые, она бы вообще ничего не ела. Была бы сейчас тростиночкой, так легко было бы ногам держать её. А навали на них сто пудов, так, пожалуй, опять погнутся. И Надя решила: самое главное для неё сейчас — худеть. Она вернулась в палату и лёжа составила строгий режим еды. Ничего мучного и сладкого, кроме кусочка чёрного хлеба за обедом, и никаких добавок. Может, тогда она ещё сократит срок своего лечения. Но Наде тут же пришла в голову другая мысль: ведь похудела-то она на полтора килограмма из-за того, что много ходила, а не голодала. Даже Вероника Ивановна как-то пошутила: «Твоя полнота с потом выходит».
— Значит, надо как можно больше ходить. — И Надя решительно поднялась с кровати.
Глава тридцать первая. Сюрприз
Когда девочки узнали, что завтра у Вари снимут наконец аппарат, они все ужасно обрадовались. Ведь теперь Варя хотя ещё и на костылях, но уже сможет наступить на свою больную ногу, которую ей вытягивали на семнадцать сантиметров, чтобы сделать такой же, как здоровая.
Надя радовалась больше всех. Дождалась она, когда: Варя выйдет из палаты, и предложила девочкам:
— Сделаем Варе какой-нибудь сюрприз.
Все согласились. Но какой сюрприз сделать Варе, никто не мог придумать. Подарить ей цветы — это не так уж интересно. Неплохо бы нарисовать Варю с прямыми, ровными ногами, но рисовать никто не умеет. Девочки уж было отказались от этой затеи, как Джаннат сказала:
— Давайте что-нибудь свяжем Варе в подарок на память.
Это было прекрасное предложение. Ведь Варя так хорошо вязала и вышивала сама, что научила вязать почти всех девочек своего отделения.
— Свяжем сумочку и на ней напишем: «Нашей подружке от друзей по несчастью!» — сказала Джаннат Шамхалова.
— Вот так надпись! — фыркнула Галя-Цибуля. — Да и не получится у нас хорошая сумочка. Свяжем какую-нибудь уродину.
— Вышейте ей салфетку на тумбочку с петушком посередине, — посоветовала Олечка.
Девочки переглянулись. Связать салфетку на тумбочку очень хорошо. А если вместо петушка написать какие-нибудь хорошие слова, которые подняли бы Варе настроение и вообще пригодились бы в жизни?..
— «Умереть, но не сдаваться!» — снова воскликнула Джаннат Шамхалова.
Её предложение даже Цибулю из себя вывело.
— Разве такой девиз обрадует Варю, — фыркнула она, — накаркаешь ещё!
— Сама-то не болтай, что не нужно, — заметила ей Надя.
— Ну, вы думайте, что на салфетке вышивать, а я начну вязать, примирительно сказала Джаннат и принялась измерять тумбочку.
— Пока вы вяжете, я придумаю слова, которые вышьем на салфетке, сказала Надя и ушла в коридор. Там никто не мешает думать.
Припомнила высказывания знаменитых людей, какие переписала себе в записную книжку. Но ни одно не подходило. Вот Цибуле многие пословицы годятся. Хоть такая: «Не плюй в колодец, пригодится воды напиться». А Варе ничего не подходит. Тем более, что хотелось подобрать для Вари такие слова, от которых она ещё скорее бы поправилась.
Тут за Надей девочки пришли. Салфетка готова.
— А я ещё ничего не придумала, — призналась Надя.
— Вот это да! — фыркнула Галя-Цибуля. — Небось и не думала совсем.
— Как это не думала?! — рассердилась Надя и выпалила в сердцах: — А ты знаешь пословицу: «Кто людям верит, тот счастье сеет, а кто не верит, сам неправду мелет»?
— Вот это мы Варе и вышьем, — обрадовалась Джаннат. — «Кто людям верит, тот счастье сеет». Это Варе подходит.
— Может, и подходит, — согласилась Галя-Цибуля, — только длинно очень, вышивать долго.
— Ничего, — замахали на неё руками девочки, — вышьем, не переломимся!
Отзывы о сказке / рассказе: