Жюль Верн — Пятнадцатилетний капитан

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ. Гэррис

Наутро 7 апреля Остин, который нес караул в предрассветные часы, увидел, как Динго сердитым лаем бросился к речке. Тотчас же из грота выбежали миссис Уэлдон, Дик Сэнд и негры. Вероятно, что-то произошло.

— Динго учуял человека или какое-то животное, — сказал юноша.

— Во всяком случае, не Негоро, — заметил Том, — на него Динго лает с особенной злостью.

— Но куда же девался Негоро? — спросила миссис Уэлдон, бросив искоса на Дика взгляд, значение которого понял только он один. — И если это не Негоро, то кто бы это мог быть?

— Сейчас узнаем, миссис Уэлдон, — ответил Дик. И, обращаясь к Бату, Остину и Геркулесу, он добавил: — Возьмите ружья и ножи, друзья мои, и идите за мной.

По примеру Дика Сэнда каждый негр заткнул за пояс нож и взял ружье. Затем все четверо зарядила ружья и быстро двинулись к берегу речки.

Миссис Уэлдон, Том и Актеон остались у входа в грот, где под присмотром старой Нан спал маленький Джек.

Солнце только что взошло. Скалы, поднимавшиеся на востоке, еще скрывали его, и песчаное прибрежье было в тени. Но на западе до самого горизонта море уже сверкало под первыми солнечными лучами.

Дик Сэнд и его спутники быстро шли по берегу к устью речки.

Там они увидели Динго. Собака неподвижно стояла на месте, словно делала стойку, и лаяла не переставая. Ясно было, что она увидела или учуяла кого-то постороннего.

Старый Том был прав: Динго лаял не на Негоро, своего давнишнего врага. Какой-то человек спустился по откосу крутого берега. Очутившись на пляже, он медленно зашагал вперед, стараясь голосом и жестами успокоить Динго. Видно было, что он побаивается сердитого пса.

— Это не Негоро! — сказал Геркулес. — Мы ничего не потеряем от такой замены, — заметил Бат.

— Вероятно, это туземец, — сказал юноша. — Его приход избавит нас от неприятной необходимости разлучаться друг с другом. Наконец-то мы узнаем, где мы находимся!

И все четверо, закинув ружья за спину, быстро зашагали навстречу незнакомцу.

Незнакомец, увидев их, явно был весьма удивлен. Он как будто не ожидал встретить людей в этой части побережья. Вероятно, он еще не заметил обломков «Пилигрима», иначе появление на берегу моря жертв крушения показалось бы ему совершенно естественным. Кстати сказать, ночью прибой разломал на части корпус корабля, и теперь в море плавали только обломки его.

Заметив, что идущие навстречу люди вооружены, незнакомец остановился и даже сделал шаг назад. Ружье висело у него за спиной; он быстро взял его в руки и вскинул к плечу. Его опасения были понятны.

Но Дик Сэнд сделал приветственный жест. Незнакомец, несомненно, понял, что у пришельцев намерения мирные, и после некоторого колебания подошел к ним.

Дик Сэнд мог теперь рассмотреть его.

Это был рослый мужчина, лет сорока на вид, с седеющими волосами и бородой, с живыми, быстрыми глазами и загорелый почти до черноты. Такой загар бывает у кочевников, вечно странствующих на вольном воздухе по лесам и равнинам. Незнакомец носил широкополую шляпу, куртку из дубленой кожи, похожую на камзол, и штаны; к высоким — до колен — кожаным сапогам были прикреплены большие шпоры, звеневшие при каждом шаге.

Дик Сэнд с первого взгляда понял — и так оно и оказалось, — что перед ним не коренной житель пампы. Это был скорее иностранец, сомнительный авантюрист, каких немало в отдаленных и полудиких краях. Судя о его манере держаться, словно навытяжку, и по рыжеватой бороде, он, вероятно, был по происхождению англосакс. Во вся ком случае, он не был ни индейцем, ни испанцем.

Догадка перешла в уверенность, когда в ответ на английское приветствие Дика Сэнда незнакомец ответил на том же языке без какого бы то ни было акцента:

— Добро пожаловать, юный друг!

И, подойдя поближе, он крепко пожал руку Дика Сэнд.

Неграм, спутникам Дика, незнакомец только кивнул не сказав им ни слова.

— Вы англичанин? — спросил он у Дика.

— Американец, — ответил юноша.

— Южанин?

— Нет, северянин.

Этот ответ как будто обрадовал незнакомца. Он еще раз чисто по-американски, размашисто потряс руку Дику Сэнду.

— Могу ли я спросить вас, мой юный друг, каким разом вы очутились на этом берегу?

Но прежде чем Дик Сэнд успел ответить на вопрос, знакомец сорвал с головы шляпу и низко поклонился.

Миссис Уэлдон, неслышно ступая по песку, подошел и остановилась перед ним.

Она сама ответила на вопрос незнакомца.

— Сударь, — сказала она, — мы потерпели крушение. Наш корабль вчера разбился о прибрежные рифы!

На лице незнакомца отразилось чувство жалости. Повернувшись лицом к океану, он искал взглядом следа крушения.

— От нашего корабля ничего не осталось, — сказа Дик. — Прибой разбил его в щепы этой ночью.

— И прежде всего мы хотим знать, — добавила миссис Уэлдон, — где мы находимся.

— На южноамериканском побережье, — ответил незнакомец. Казалось, вопрос миссис Уэлдон очень удивил его. — Неужели вы этого не знаете?

— Да, сударь, — ответил Дик Сэнд. — Мы сомневались в этом, потому что в бурю корабль мог отклониться в сторону от курса, а я не имел возможности определить его место. Но я прошу вас точнее указать, где мы. На побережье Перу, не правда ли?

— Нет, нет, юный друг мой! Немного южнее. Вы потерпели крушение у берегов Боливии [В войне против Чили (1879—1883) Боливия лишилась выхода к Тихому океану].

— Ах! — воскликнул Дик Сэнд.

— Точнее — вы находитесь в южной части Боливии, почти на границе Чили.

— Как называется этот мыс? — спросил Дик Сэнд, указывая на север.

— К сожалению, не знаю, — ответил незнакомец. — Я хорошо знаком с центральными областями страны, где мне часто приходилось бывать, но на этот берег я попал впервые.

Дик Сэнд задумался над тем, что услышал от незнакомца. В общем, он был не очень удивлен. Не зная силы течений, он легко мог ошибиться в счислении. Но ошибка эта оказалась не столь значительной. Дик, основываясь на том, что он заметил остров Пасхи, предполагал, что «Пилигрим» потерпел крушение где-то между двадцать седьмой и тридцатой параллелью южной широты. Оказалось — на двадцать пятой параллели. Судно проделало длинный путь, и такая незначительная ошибка в счислении была вполне вероятной.

У Дика не было ни малейших оснований сомневаться в правдивости слов незнакомца. Узнав, что «Пилигрим» потерпел крушение в Нижней Боливии, Дик уже не удивлялся пустынности берега.

— Сударь, — сказал он незнакомцу, — судя по вашему ответу, я должен предположить, что мы находимся на довольно большом расстоянии от Лимы?

— О, Лима далеко… Лима там! — Незнакомец махнул рукой, указав на север.

Миссис Уэлдон, которую исчезновение Негоро заставило насторожиться, с величайшим вниманием следила за этим человеком. Но ни в его поведении, ни в его ответах она не заметила ничего подозрительного.

— Сударь, — начала она, — извините, если мой вопрос покажется вам нескромным. Ведь вы не уроженец Боливии?

— Я такой же американец, как и вы, миссис…

— Незнакомец умолк, ожидая, что ему подскажут имя.

— Миссис Уэлдон, — сказал Дик.

— Моя фамилия Гэррис, — продолжал незнакомец. Я родился в Южной Каролине. Но вот уже двадцать лет как я покинул свою родину и живу в пампе Боливии. Мне очень приятно встретить соотечественников!

— Вы постоянно живете в этой части Боливии, мистер Гэррис? — спросила миссис Уэлдон.

— Нет, миссис Уэлдон, я живу на юге, на чилийской границе. Но в настоящее время я еду на северо-восток, в Атакаму.

— Значит, мы находимся недалеко от Атакамской пустыни? — спросил Дик Сэнд.

— Совершенно верно, мой юный друг. Эта пустыня начинается за горным хребтом, который виден на горизонте.

— Пустыня Атакама! — повторил Дик Сэнд.

— Да, мой юный друг, — подтвердил Гэррис. — Атакамская пустыня, пожалуй, самая любопытная и наименее исследованная часть Южной Америки. Эта своеобразная местность резко отличается от всей остальной страны.

— Неужели вы рискуете в одиночку путешествовать по пустыне? — спросила миссис Уэлдон.

— О, я уже не раз совершал такие переходы! — ответил Гэррис. — В двухстах милях отсюда расположена крупная ферма — гациенда Сан-Феличе. Она принадлежит моему брату. Я часто бываю у него по своим торговым делам и сейчас направляюсь к нему. Если вы пожелаете отправиться со мной — могу поручиться, что вас встретит там самый сердечный прием. Оттуда уже легко добраться до города Атакамы: мой брат с величайшей радостью предоставит вам средства передвижения.

Это любезное предложение, сделанное как будто от чистого сердца, говорило в пользу американца. Гэррис, ожидая ответа, снова обратился к миссис Уэлдон:

— Эти негры — ваши невольники? Он указал на Тома и его товарищей.

— В Соединенных Штатах нет больше рабов, — живо возразила миссис Уэлдон. — Северные штаты давно уничтожили рабство, и южанам пришлось последовать примеру северян.

— Ах да, верно, — сказал Гэррис. — Я и позабыл, война тысяча восемьсот шестьдесят второго года разрешила этот важный вопрос. Прошу извинения у этих господ, — добавил Гэррис с оттенком иронии в голосе; так говорили с неграми американцы из южных штатов. — Но видя, что эти джентльмены служат у вас, я подумал…

— Они не служили и не служат у меня, сударь, — прервала его миссис Уэлдон.

— Мы почли бы за честь служить вам, миссис Уэлдон, — сказал старый Том, — Но — пусть это будет известно мистеру Гэррису — мы никому не принадлежим! Правда, я был рабом. Когда мне было шесть лет, меня захватили в Африке работорговцы и продали в Америку. Но мой сын Бат родился, когда я уже был свободным человеком, да и все мои спутники — дети свободных людей.

— С чем вас и поздравляю, — ответил Гэррис тоном, в котором миссис Уэлдон почудилась насмешка. — Впрочем, на земле Боливии нет рабов. Следовательно, вам нечего бояться, и вы можете путешествовать здесь с такой же безопасностью, как и по штатам Новой Англии [Новая Англия — северо-восточная часть США].

В эту минуту из грота вышел маленький Джек в сопровождении Нан. Мальчик протирал глазки.

Увидев мать, он бегом бросился к ней. Миссис Уэлдон нежно поцеловала сына.

— Какой славный мальчуган! — сказал американец, подходя к Джеку.

— Это мой сын, — ответила миссис Уэлдон.

— О миссис Уэлдон! Вы, верно, страдали вдвойне во время этих тяжких испытаний: за себя и за сына!

— Теперь это все в прошлом, мистер Гэррис. Благодарение богу, Джек цел и невредим, как и все мы.

— Разрешите поцеловать это прелестное дитя? — спросил Гэррис.

— Охотно, сударь.

Но, очевидно, мистер Гэррис не понравился маленькому Джеку — он только теснее прижался к матери.

— Вот как! — сказал Гэррис. — Ты не хочешь поцеловать меня, крошка? Значит, я кажусь тебе страшным?

— Извините его, сударь, — поспешила сказать миссис Уэлдон. — Джек очень застенчивый ребенок.

— Ну хорошо, позже мы с тобой познакомимся поближе, — ответил Гэррис.

— Когда мы придем в гациенду, там для тебя найдется славный пони, который поможет нам подружиться.

Но и упоминание о «славном пони» не смягчило маленького Джека.

Миссис Уэлдон поспешила переменить тему разговора—она боялась, что неприветливость Джека заденет человека, который так любезно предложил ей свои услуги.

Дик Сэнд раздумывал о приглашении Гэрриса идти ним на гациенду Сан-Феличе. Оно пришлось очень кстати, но переход в двести миль то по лесам, то по голой равнине должен был очень утомить миссис Уэлдон и Джека: ведь никаких средств передвижения было.

Дик поделился своими сомнениями с Гэррисом и с интересом ждал его ответа.

— Действительно, это длинный переход, — сказал Гэррис. — Но в лесу, в сотне шагов от берега, меня ждет лошадь. Я охотно предоставлю ее в распоряжение миссис Уэлдон и ее сына. Мужчины пойдут пешком, но смею вас уверить, что и пеший переход не представит ни каких трудностей и не будет слишком утомителен. Кстати, когда я говорил о двухстах милях, я имел в виду путь вдоль извилистого берега: этим путем я только что прошел сам. Но если мы пойдем напрямик, через лес, дорога сократится по меньшей мере на восемьдесят миль. Делая в день до десяти миль, мы незаметно доберемся до гациенды.

Миссис Уэлдон поблагодарила американца.

— Если действительно хотите доказать свою благодарность, примите приглашение, которое я вам сделал — ответил Гэррис. — Мне, правда, еще ни разу не приходилось бывать в этом лесу, но я не сомневаюсь, что без труда найду дорогу: я ведь привык странствовать по лесам. Вот с продовольствием дело обстоит хуже. Я захватил собой в дорогу ровно столько провизии, сколько нужно мне одному, чтобы добраться до Сан-Феличе.

— Мистер Гэррис, — сказала миссис Уэлдон, — у нас к счастью, провизии больше чем достаточно, и мы охотно поделимся с вами.

— Вот и отлично, миссис Уэлдон! — воскликнул Гэррис. — Все устраивается как нельзя лучше, и, мне кажется, нам остается только двинуться в путь.

Гэррис пошел было к лесу, чтобы привести оставленную там лошадь, но Дик Сэнд остановил его новым и вопросом.

Юноше не улыбалась перспектива отойти от берега моря и углубиться в девственный лес, тянущийся на сотни миль. Дик Сэнд был истым моряком, и ему не хотелось покидать побережья.

— Мистер Гэррис, — сказал он, — меня смущает этот переход в сто двадцать миль по Атакамской пустыне. Не лучше ли нам идти вдоль берега? На север или на юг — мне все равно, лишь бы добраться до ближайшего приморского города.

Гэррис слегка нахмурил брови.

— Юный друг мой, — сказал он, — как ни плохо я знаю это побережье, мне известно, что ближайший приморский город отстоит от нас в трехстах или четырехстах милях…

— К северу—это верно, — прервал его Дик, — но к югу?..

— А к югу, — возразил американец, — нужно будет спуститься до самого Чили. Следовательно, переход будет не короче. Кроме того, на вашем месте я постарался бы не приближаться к пампе Аргентинской республики. Сам я, к великому сожалению, не могу сопровождать вас туда…

— Разве корабли, следующие из Чили в Перу, не проходят в виду этого берега? — спросила миссис Уэлдон.

— Нет, — ответил Гэррис. — Курс их проложен в открытом море. Вероятно, вы не встретили ни одного судна?

— Вы правы, — сказала миссис Уэлдон. — Итак, Дик, есть ли у тебя еще какие-нибудь вопросы к мистеру Гэррису?

— Только один, миссис Уэлдон, — ответил юноша, которому очень не хотелось соглашаться. — Я хотел бы узнать у мистера Гэрриса, в каком порту мы найдем судно, которое доставит нас в Сан-Франциско.

— Право, мой юный друг, я затрудняюсь ответить на этот вопрос,

— сказал американец. — Я знаю только, что из гациенды Сан-Феличе мы найдем способ доставить вас в город Атакаму, а оттуда…

— Мистер Гэррис, — прервала его миссис Уэлдон, — не думайте, пожалуйста, что Дику не по душе ваше приглашение!

— Нет, миссис Уэлдон, нет! — воскликнул, юноша. — Я с благодарностью готов принять предложение мистера Гэрриса. Единственно, о чем я сожалею, это о том, что «Пилигрим» не потерпел крушения несколькими градусами севернее или южнее. Тогда бы мы были вблизи порта, нам легче было бы вернуться на родину и не пришлось бы злоупотреблять любезностью мистера Гэрриса.

— Помилуйте, я очень рад, — сказал Гэррис. — Ведь я вам уже говорил, что здесь редко удается встретить соотечественников. Для меня истинное удовольствие оказать вам эту услугу.

— Мы принимаем ваше предложение, мистер Гэррис, — ответила миссис Уэлдон. — Но все же я не хочу лишать вас лошади. Я хороший ходок…

— А я еще лучший, — с поклоном сказал Гэррис. — Я привык странствовать по пампе, и если наш отряд задержится в пути, то, смею думать, это произойдет не по моей вине. Нет, миссис Уэлдон, на лошади поедете вы и ваш маленький Джек. Впрочем, нет ничего невозможного в том, что дорогой мы встретим кого-либо из служащих гациенды. И если они будут ехать верхом, то охотно уступят нам своих лошадей.

Дик Сэнд видел, что, выдвигая новые возражения против предложения Гэрриса, он только огорчит миссис Уэл дон.

— Мистер Гэррис, — сказал он, — когда мы выступаем?

— Сегодня же, мой юный друг! — ответил Гэррис. Дождливый период начинается здесь в апреле, и надо постараться до его наступления прибыть в гациенду Сан-Феличе. Дорога через лес — кратчайшая и, пожалуй, самая безопасная. Кочевники-индейцы редко забираются в лес: они предпочитают грабить на побережье.

— Том и вы, друзья мои, — сказал Дик, обращаясь к неграм, — нам остается сейчас же заняться приготовлением к походу. Отберем из запаса провизии то, что всего легче нести, и все упакуем в тюки; поклажу мы распределим между собой.

— Мистер Дик, — сказал Геркулес, — если хотите, я один понесу весь груз.

— Нет, мой славный Геркулес, — ответил юноша, лучше поделить ношу между всеми.

— Вы, видно, силач, Геркулес, — сказал мистер Гэррис, оглядывая с головы до ног негра, словно тот был выставлен для продажи. — На африканских невольничьих рынках за вас дали бы немало.

— Не больше, чем я стою, — смеясь, ответил Геркулес. — Только покупателям пришлось бы здорово побегать, чтобы поймать меня.

Условившись обо всем, принялись за дело, чтобы ускорить выступление в поход. Сборы были непродолжительны, ведь путь от побережья до гапиенды Сан-Феличе должен был отнять не больше десяти дней.

— Мистер Гэррис, прежде чем мы воспользуемся вашим гостеприимством, мы хотели бы видеть вас у себя в гостях, — сказала миссис Уэлдон. — Надеюсь, вы не откажетесь позавтракать с нами?

— С удовольствием, миссис Уэлдон, с удовольствием, — весело ответил Гэррис.

— Через несколько минут завтрак будет готов.

— Отлично, миссис Уэлдон. Я использую это время, чтобы сходить за лошадью. Она-то уже позавтракала.

— Разрешите сопровождать вас? — спросил Дик Сэнд американца.

— Если хотите, мой юный друг, — ответил Гэррис, — пойдемте, я покажу вам нижнее течение этой реки.

И они ушли вдвоем.

Тем временем миссис Уэлдон послала Геркулеса на поиски энтомолога. Кузену Бенедикту было мало дела до того, что творилось вокруг. Он бродил по опушке леса в поисках редкостных насекомых, но ничего не нашел.

Геркулесу пришлось чуть не насильно привести его. Миссис Уэлдон сообщила кузену Бенедикту, что решено отправиться пешком через лес в глубь страны и что поход будет продолжаться дней десять.

Кузен Бенедикт ответил, что он готов отправиться в любую минуту. Он согласен пройти пешком через всю Америку из конца в конец, если только ему разрешат дорогой коллекционировать насекомых.

Затем миссис Уэлдон с помощью Нан приготовила вкусный и плотный завтрак. Он был отнюдь не лишним перед дальней дорогой.

Тем временем Гэррис и Дик прошли берегом к устью реки и поднялись на несколько сот шагов вверх по ее течению. Там они увидели привязанную к дереву лошадь, которая веселым ржанием приветствовала своего хозяина.

Это была прекрасная лошадь неизвестной Дику Сэнду породы. Но для опытного человека достаточно было кинуть взгляд на тонкую шею, маленькую голову, длинный круп, покатые плечи, почти горбоносую морду, чтобы узнать отличительные признаки арабской породы.

— Вы видите, мой юный друг, — сказал Гэррис, — какое это сильное животное. Вполне можно рассчитывать, что оно не подведет в дороге.

Гэррис отвязал лошадь, взял ее под уздцы и, шагая впереди Дика, пошел к гроту. Юноша следовал за ним, пристально всматриваясь, оглядывая лес и оба берега реки. Но он не заметил ничего подозрительного.

Уже подходя к гроту, он задал американцу вопрос, которого тот никак не мог ожидать.

— Мистер Гэррис, — спросил он, — не встретили ли вы этой ночью португальца по имени Негоро?

— Негоро? — переспросил Гэррис тоном человека, непонимающего, чего от него хотят. — Кто такой этот Негоро?

— Судовой кок «Пилигрима», — ответил Дик Сэнд. — Он куда-то исчез.

— Утонул? — спросил Гэррис.

— Нет, нет, — ответил юноша. — Вчера вечером он еще был с нами, а ночью ушел. Вероятно, он поднялся вверх по течению реки. Я потому и спрашиваю вас, что вы пришли с той стороны. Вы не встретили его?

— Я не встретил никого, — сказал американец. — Если ваш кок один забрался в лесную чащу, он рискует заблудиться… Впрочем, быть может, мы нагоним его дорогой.

— Да, может быть… — пробормотал юноша.

— Когда Дик Сэнд и Гэррис подошли к гроту, завтрак был уже готов. Как и вчерашний ужин, он состоял из всяких консервов и сухарей. Гэррис накинулся на еду с волчьим аппетитом.

— Я вижу, — сказал он, — что мы не умрем с голоду, дорогой. Но что будет с этим несчастным португальцем, о котором мне рассказал наш юный друг?

— А! — прервала его миссис Уэлдон. — Дик Сэнд уже сказал вам, что Негоро исчез? — Да, миссис Уэлдон, — ответил юноша. — Я хотел узнать, не встретил ли Негоро мистер Гэррис.

— Нет, не встретил, — сказал американец. — Не стоит думать об этом дезертире, лучше займемся нашими делами. Мы можем выступить в поход, миссис Уэлдон, когда вы пожелаете.

Каждый взял предназначенный ему тюк. Миссис Уэлдон при помощи Геркулеса уселась в седло. Маленький Джек, с игрушечным ружьем за плечами, сел впереди нее, даже не думая поблагодарить человека, который предоставил в его распоряжение такого великолепного коня.

Джек немедленно заявил матери, что он сам будет править лошадью «чужого господина».

Ему дали держать повод, и Джек сразу почувствовал себя признанным начальником отряда.