Глава вторая — ЕЛЕНА КАМПБЕЛЬ
Загородный дом, в котором жили братья Мельвиль и мисс Кампбель, был расположен в очень красивой местности, в трех милях от небольшого селения Эленбург, на берегу канала Гэр-Лох.
Братья Мельвиль и их племянница обыкновенно проводили зимний сезон в Глазго в старинном доме на улице Вест-Джордж, одной из самых аристократических частей нового города. Они жили там в продолжение шести месяцев в году, если только какой-нибудь каприз Елены, которому они подчинялись беспрекословно, не увлекал их куда-нибудь в Италию, в Испанию или во Францию. Во время этих путешествий братья Мельвиль не переставали смотреть на все глазами Елены; они ехали только туда, куда ей хотелось, останавливались в тех местах, где ей желательно бывало остановиться, и восхищались только тем, чем она восхищалась, а когда наконец мисс Кампбель закрывала свой альбом, в который заносила карандашом или пером свои путевые впечатления, дяди ее смиренно плелись за ней домой и не без удовольствия поселялись снова в прекрасном и удобном доме на Вест-Джордж. В первой половине мая Сэм и Сиб начинали чувствовать желание переселиться в деревню, и желание это странным образом совпадало как раз с тем временем, когда и мисс Кампбель ощущала не менее горячую потребность покинуть Глазго, с его неумолкаемым шумом, закопченным небом и запахом каменного угля. Когда переезд в деревню бывал решен окончательно, весь дом поднимался на ноги и хозяева, и прислуга вскоре переезжали в великолепное поместье, принадлежавшее Мельвилям и находившееся в двадцати милях от города. Местечко Эленбург было очень красиво, кроме того, славилось морским купанием, но всем оно должно было уступить в красоте той местности, которую братья Мельвиль избрали для постройки своего прекрасного загородного дома. В поместье Мельвилей можно было найти все, что ласкает взор: тенистые рощи, прозрачные ручьи, бархатистые луга, пруды, в которых плавали стаи диких лебедей. С одной стороны парка открывался очаровательный вид: была видна, с правой стороны, прехорошенькая вилла, приютившаяся на полуострове за узким заливом; она принадлежала графу Аргайлю; с левой стороны этой части парка по берегу Клайда раскинулись домики и церковь Эленбурга, а напротив самой усадьбы, по другую сторону реки, виден был порт Глазго и развалины замков Ньюарка и Гринока. Все это, вместе взятое, составляло очень живописную картину, и чем выше поднимались вы на башни самого дома, тем горизонт становился шире, тем красивее делался вид. Таких башен в доме было несколько. Сам дом, с его неправильными крышами, выдающимися фасадами, беспорядочно расставленными окнами и множеством остроконечных башенок, с гордо развевающимся флагом на главной башне, являл собой превосходный образчик англосаксонской архитектуры. На балкончике главной башни было излюбленное местопребывание мисс Кампбель: она обыкновенно проводила там большую часть дня, занимаясь чтением, работой или просто мечтая о чем-нибудь; она устроила себе на этой башне прехорошенькое гнездышко в виде обсерватории, защищенной от дождя и солнца. Если молодой девушки не было на башне, то вы могли быть уверены, что она гуляет по парку или одна, или в обществе Бесс или же мчится верхом по полям в сопровождении верного слуги Партриджа, который изо всех сил погоняет лошадь, чтобы не отстать от своей госпожи.
Из многочисленных слуг семейства Мельвилей только двое заслуживают нашего внимания, главным образом тем, что они с малых лет чувствовали глубокую привязанность к этому семейству. В то время, о котором мы говорим, Бет, или Элизабет, экономке Мельвилей, было столько же лет, сколько было у нее ключей, которые она носила на поясе, — а их у нее было не менее сорока семи. Особа эта была образцовой хозяйкой и управляла бесконтрольно всем домом. Имела ли она влияние на братьев Мельвиль — сказать трудно, так как те были старше ее, но то, что она вырастила мисс Кампбель, было неопровержимым фактом; она вырастила девушку с истинно материнской заботливостью. Управляющий имением Партридж, шотландец с головы до ног, неизменно носивший национальный костюм, был глубоко предан своим господам и, несмотря на долголетнюю службу, считал верхом непочтительности называть господ просто по имени. Даже Елену, которую он носил на руках, называл не иначе как «мисс Кампбель». В Великобритании есть обычай никогда не называть по имени старшую или единственную дочь аристократического семейства. Дочь пэра называют там «леди», и хотя мисс Кампбель была по отцу лишь боковым потомком сэра Колина — паладина, участвовавшего в Крестовых походах, тем не менее в ней все же текла кровь ее знаменитых предков. Девушка была настоящая златокудрая шотландка, красавица с голубыми глазами; она была так хороша, что, по мнению Мельвилей, с ней не могли соперничать ни Минна, ни Катерина Гловер, ни Эми Робсарт, ни Мери Авенель, ни Диана Верной, — эти красавицы из знаменитых романов Вальтера Скотта. Да и действительно, можно было залюбоваться хорошеньким личиком девушки, ее голубыми, как шотландское озеро, глазами, невысокой стройной фигуркой и легкой, немного горделивой походкой. Выражение ее лица, в большинстве случаев мечтательное, но иногда и добродушно-лукавое, производило также самое приятное впечатление. Вся наружность девушки носила на себе отпечаток изящества и благородства. Кроме того, мисс Кампбель была не только очень хорошенькой, но и очень доброй девушкой; располагая, благодаря богатству своих дядей, большими средствами, она тем не менее не искала роскоши и довольствовалась тем, что много помогала бедным, помня, что рука дающего не оскудевает. Горячо любя усадьбу, в которой она выросла, а также всех ее обитателей, она душой и телом была истая шотландка, и если б ей предложили самой выбрать себе мужа, она предпочла бы последнего шотландца гордому англичанину и для ее слуха не было музыки приятнее национальной песни горцев. Ксавье де Местр сказал: «В каждом человеке два существа: он и еще другой». Внутренний мир мисс Кампбель также раздваивался; одно существо ее было романтическое, немного склонное к фатализму и любящее всевозможные фантастические рассказы, которыми так богата ее родина; другое же существо в ней было очень серьезное, вдумчивое, смотревшее на жизнь скорее как на исполнение долга, чем как на удовольствие.
Братья Сэм и Сиб любили в племяннице все стороны ее характера одинаково, но надо, однако же, сознаться, что, восхищаясь благородством суждений молодой девушки, они не могли в то же время не испытывать тревоги при появлении в ней склонности к фантастическим капризам, выражавшимся в различных неожиданных выходках и крайне переменчивом настроении. Не эта ли сторона характера обнаружилась в ней, когда она так странно ответила своим дядям на вопрос об ее замужестве? Если бы в ней в ту минуту говорила серьезная сторона ее характера, она, наверное, ответила бы спокойно: «Выйти замуж за мистера Аристобюлюса Урсиклоса? Мы еще поговорим об этом». Но она сказала: «Никогда… По крайней мере, пока я не увижу «зеленый луч».
При этом неожиданном ответе братья Мельвнль с недоумением переглянулись, а в ту минуту, как мисс Кампбель усаживалась в большое кресло, стоявшее в амбразуре окна, брат Сэм спросил ее:
— Что это еще за «зеленый луч»? Что такое?
— Зачем нужно видеть этот луч? — поддержал брата Сиб.
— Зачем? Мы это сейчас узнаем, — ответила девушка.
Глава третья — СТАТЬЯ ИЗ «МОРНИНГ ПОСТ»
Вот что было напечатано в тот день в газете «Моршшг пост».
«Случалось ли вам когда-нибудь наблюдать закат солнца на море, когда верхний край его исчезает за горизонтом? По всей вероятности, вы видели это не раз. Но заметили ли вы дивное явление, которое совершается в мгновение, когда при совершенно безоблачном небе солнце бросает свой последний луч? Если вы этого явления не видели, то в первый раз, как вам представится случай наблюдать его — а такие случаи бывают очень редко, — вы увидите, что последний солнечный луч будет не красного цвета, как это можно было бы предположить, а ярко-зеленого. Цвет этого луча так красив, что ни один художник не может составить для него краску на своей палитре и его нельзя сравнить ни с одним из тех зеленых цветов, в которые окрашено бесконечное множество растений, а также море, как бы ни были прозрачны его воды; если есть в раю зеленый цвет, то он именно такой: истинный цвет надежды».
Вот что сообщала статья в газете «Морнинг пост», которую мисс Кампбель держала в руках в ту минуту, когда она входила в залу, где сидели ее дяди. Эта статья произвела на девушку большое впечатление, и она с увлечением прочла ее; но лукавая девушка скрыла при этом, что с этим явлением «зеленого луча» на море была связана старинная легенда, которую она до этой минуты не вспоминала. В легенде говорилось, что тот, кто хоть раз увидит этот луч, никогда не ошибется ни в своих чувствах, ни в чувствах другого: свет этого луча рассеивает всякое предубеждение и всякую ложь.
Да простится молоденькой шотландке это поэтическое суеверие: оно против воли воскресло в ее душе при чтении статьи в газете «Морнинг пост».
Выслушав внимательно статью, братья Сэм и Сиб посмотрели друг на друга глазами, широко раскрытыми от удивления. До сих пор они жили на свете, не подозревая о существовании «зеленого луча», даже больше, они подумали втайне, что можно продолжать жить на свете, никогда не увидев этого луча. Но не таково было мнение мисс Кампбель; увидеть это явление ей представлялось теперь важнейшей жизненной задачей.
— А-а, так вот что такое «зеленый луч»! — сказал Сэм, медленно кивая.
— Так это его ты хочешь увидеть? — сказал и Сиб.
— Да, его я и увижу с вашего позволения, дяденьки, и даже в недалеком будущем.
— А после того, как ты его увидишь?..
— Когда я его увижу, мы с вами возобновим разговор о мистере Аристобюлюсе Урсиклосе.
Братья Сэм и Сиб с улыбкой переглянулись; они, видно, поняли друг друга.
— Что ж, посмотрим «зеленый луч», — сказал один из братьев.
— Не теряя времени, — добавил другой.
И оба приподнялись с кресел и уже хотели отворить окно, но мисс Кампбель остановила их.
— Постойте, — сказала она, — надо дождаться заката солнца.
— Так вечером, стало быть… — уточнил Сэм.
— После обеда мы вместе отправимся на мыс Розенхет, — добавил Сиб.
— Или просто поднимемся на башню нашего дома, — предложил Сэм.
— Ни там, ни тут мы открытого моря не увидим, — сказала на это мисс Кампбель. — Закат солнца надо наблюдать там, где открытое море, и я хочу видеть этот закат без промедления.
Говоря эти слова, мисс Кампбель так мило улыбнулась дядям, что те не нашли в себе сил противиться ей.
— Но ведь время терпит, — попробовал, правда, возразить Сэм.
Мисс Кампбель отрицательно покачала головой.
— Нет, у нас очень мало времени впереди, надо спешить.
— Потому ли надо спешить, что это в интересах Аристобюлюса Урсиклоса? — спросил Сэм.
— Счастье нашего молодого друга зависит, по-видимому, теперь только от «зеленого луча», — сказал Сиб.
— Потому что теперь август, дядюшки, ответила мисс Кампбель, — и туманы не замедлят опуститься на землю; следует пользоваться теми прекрасными вечерами, которыми еще дарят нас конец лета и начало осени! Так когда же мы едем?
Было очевидно, что если мисс Кампбель действительно желает видеть «зеленый луч» в этом году, то времени нельзя терять. Оставалось немедленно переехать на какой-нибудь выдающийся в море мыс на западе, найти там удобное помещение и ходить каждый вечер к морю наблюдать закат солнца в ожидании дивного явления. Все это необходимо было сделать тотчас же, а после этого можно было питать надежду на то, что мисс Кампбель, удовлетворив свое фантастическое желание увидеть «зеленый луч», отнесется благосклоннее к предлагаемому замужеству.
Но газета «Морнинг пост» предупреждала, что явление «зеленого луча» очень редкое, и она писала правду.
Прежде всего необходимо было решить, куда именно ехать; следовало выплыть из залива Клайд, маленькие островки и берега которого не позволяли видеть даже самую незначительную часть горизонта с западной стороны. Итак, чтобы не покидать Шотландию, необходимо было ехать или далеко на север, или на юг, и ехать непременно до наступления туманной осени.
Для мисс Кампбель было совершенно безразлично, куда ехать. Она желала увидеть «зеленый луч», а вопрос, где случится увидеть его — в Ирландии, во Франции или в Испании, — не имел для нее значения.
А потому, глубокомысленно переглянувшись и обменявшись тонкими дипломатическими улыбками, братья поспешили заявить, что всего лучше будет ехать в Обан.
— Ну что ж, поедемте в Обан, — согласилась мисс Кампбель. — Но видно ли в Обане открытое море?
— Конечно, видно! — воскликнули оба брата.
— Так едемте!
— Через три дня, — предложил один из братьев.
— Через два, — уточнил другой.
— Нет, завтра, — ответила мисс Кампбель, поднимаясь с кресла, так как в эту минуту раздался звонок, призывавший обитателей усадьбы к обеду.
— Завтра так завтра! — сказал брат Сэм.
— Я желал бы быть там уже сейчас! — заметил брат Сиб.
И он говорил правду. Но почему именно братья выказали такую готовность ехать в Обан как можно скорее? Об этом знали только они сами. Мисс Кампбель и не подозревала, что в Обане она должна была встретиться с тем молодым человеком, которого дяди выбрали ей в мужья, — с человеком из разряда ученейших и, скажем от себя, скучнейших. О последнем обстоятельстве, конечно, не подозревали лукавые старички; они думали, что мисс Кампбель, соскучившись бесплодными наблюдениями заката солнца, бросит свою затею и кончит тем, что протянет руку своему будущему мужу.
Но если бы Елена даже подозревала о планах дядей, то ученый Аристобюлюс Урсиклос не мог стеснить ее своим присутствием в Обане.
— Бет!..
— Бесс!..
— Бетси!..
— Бетти!.. — снова раздалось в зале, но на этот раз на него явилась сама миссис Бесс, которой отдано было приказание немедленно собрать все вещи в дорогу.
Да и действительно, следовало спешить, так как барометр стоял высоко и если на другой день утром выехать пораньше, то уже вечером можно было бы наблюдать заход солнца в Обане.
Конечно, в этот день миссис Бесс и Партридж хлопотали без устали и все сорок семь ключей миссис Бесс гремели непрерывно, как бубенчики на шее испанского мула; сколько нужно было шкафов и сундуков отпереть и запереть! Кто мог знать, на сколько времени опустеет господский дом в Эленбурге? Дело шло об исполнении каприза мисс Кампбель! А если вдруг этой очаровательной девушке вздумается начать погоню за «зеленым лучом»?! А если этот «зеленый луч» нескоро покажется? А вдруг горизонт Обана будет недостаточно чистым для наблюдения и придется ехать в Англию или Ирландию? Все уезжали завтра, в этом не было сомнения, но когда возвратятся домой: через месяц, или через полгода, или через год, а может быть, даже через десять лет, этого никто сказать не мог.
— Откуда взялась у барышни фантазия относительно «зеленого луча»? — спросила Бесс Картриджа, помогавшего ей укладывать вещи.
— Не знаю, — ответил Партридж, — но, без сомнения, фантазия эта имеет важное значение; наша молодая госпожа ничего не делает бесцельно, вы это сами знаете, впрочем, милая.
— Партридж, — сказала Бесс, — я разделяю ваше мнение, что в этой невинной фантазии мисс Кампбель кроется какая-нибудь затаенная цель.
— Какая же?
— Ах, кто знает! Может быть, отказ или желание оттянуть ответ на предложение дядей!
— По правде сказать, — возразил Партридж, я не знаю, чем именно господин Арисюбюлюс Урсиклос расположил их так в свою пользу? Разве такой муж нужен нашей барышне?
— Будьте уверены, Партридж, — поставила точку Бесс, — что если он мисс Кампбель не подходит, то она за него и не пойдет. Ответит дядям «нет», поцеловав их в щеки, и дяди будут очень удивлены, что могли хоть одну минуту считать этого господина подходящим женихом для Елены. Что же касается меня, то мне он вовсе не нравится!
— И мне тоже, моя милая!
— Видите ли, Партридж, сердце мисс Кампбель похоже на этот ящик, который крепко заперт, и ключ от этого ящика находится у нее; и чтобы его отпереть, нужно, чтобы она дала ключ!
— Или чтобы у нее его взяли, — добавил Партридж, улыбнувшись одобрительно.
— Его не возьмут у нее, если она этого не пожелает! — ответила Бесс. — И скорее ветер унесет мои чепчик на колокольню святого Мунго, чем наша барышня сделается женой мистера Урсиклоса…
— …который если и родился в Шотландии, то все же жил всегда на юге!
Теперь Бесс в свою очередь кивнула одобрительно.
Этот шотландец и эта шотландка понимали друг друга с полуслова. Они явно не сочувствовали браку, задуманному братьями Мельвиль, и желали лучшей партии для мисс Кампбель. Хотя внешне партия и была подходящая, но тем не менее их не удовлетворила.
— Ах, Партридж, — начала снова говорить Бесс, старинный обычай наших горцев был лучше теперешних; я думаю, что прежние браки были счастливее теперешних.
— Вы вполне правы, моя милая! — ответил Партридж серьезно. — В то время все искали в браке любви, а не денег; деньги хорошая вещь, без сомнения, но любовь гораздо лучше денег.
— Да, Партридж! А главное, тогда люди желали узнать получше друг друга, прежде чем жениться.
Разговаривая таким образом, Бет и Партридж не переставали, однако, усердно укладывать вещи.
Отъезд был уже решен; куда именно ехать — тоже решено; оставалось условиться о способе передвижения. Предстояло сделать выбор между двумя направлениями: первый путь шел сушей, по правому берегу озера Лох-Левен, через Боулинг и Думбартон до Баллоха, откуда предстояло пересечь живописнейшее шотландское озеро, изобилующее островками и знаменитое историческими событиями, связанными с его берегами, и плыть по озеру вплоть до Далмали; отсюда дорога шла все время по скатам, образующим начало цепи Грампиенских гор. Горы, по которым идет эта дорога, покрыты вереском, дубовыми и сосновыми лесами. Проехав через эти леса, путешественник спускается к Обану, маленькому городку, расположенному на живописнейшем берегу Атлантического океана.
Эта поездка может доставить туристу истинное наслаждение, и каждый, кто путешествовал по Шотландии, наверное, уже любовался красотами природы этой части страны. Но так как с этого пути невозможно наблюдать за закатом солнца в открытом море, то Мельвили, предложившие сначала мисс Кампбель совершить поездку по этому маршруту, должны были отказаться от своей затеи.
Другая дорога идет реками и морем, и мисс Кампбель выбрала ее. Здесь она рассчитывала увидеть «зеленый луч».
— Вы понимаете, дядя Сэм, вы понимаете, дядя Сиб, — говорила она, — ведь нужен только один момент. И если я увижу то, что хочу, наше путешествие придет к концу и нам незачем будет больше оставаться в Обане.
Последние слова племянницы вовсе не обрадовали братьев Мельвиль — они хотели прожить в Обане некоторое время — мы знаем почему, — и в их расчет вовсе не входило слишком поспешное появление «зеленого луча», так как это могло расстроить их планы. Тем не менее, поскольку решающий голос принадлежал мисс Кампбель, а она желала ехать водным путем, ее дядям ничего больше не оставалось делать, как только покориться.
— Черт бы побрал этот «зеленый луч»! — сказал брат Сэм, когда Елена вышла из залы.
— И всех тех, кто его выдумал! — поддакнул брат Сиб.
Отзывы о сказке / рассказе: