ГЛАВА XVII
В то же утро на берегу бухты Коув находился наблюдатель, хотя и не совсем понимавший то, что происходило на его глазах, но не упускавший из виду ни одного обстоятельства. Это был негр Бонни, управляющий владениями альдермана в Луст-ин-Русте, всецело посвященный альдерманом в его негласные отношения к бригантине. Да и вообще обо всем, что происходило в вилле и ее окрестностях, знал Бонни. Так и теперь.
Занятый работами в саду, он тем не менее очень хорошо заметил, как Эразм вел своего господина и его спутников по ту сторону пролива. Видел, как все они покинули мыс и направились к бригантине. Все это окончательно сбило с толку старого слугу. Обыкновенно такого рода визиты делались в глубочайшей тайне, и негр недоумевал, куда девалась обычная осторожность его господина. Его удивление возросло, когда он на борту бригантины заметил даже капитана королевского крейсера.
Любопытство негра не уменьшилось и тогда, когда он увидел, что наши друзья возвращаются с бригантины. Собравшись снова под тенью дуба, они имели, очевидно, серьезное совещание, после чего отправились на северную сторону мыса, где и скрылись за кустарником вместо того, чтобы спуститься, как он ожидал, по берегу бухты к проливу.
Тогда Бонни сосредоточил свое внимание на бухте. Здесь прежде всего его взгляд остановился на легких, изящных очертаниях бригантины. Казалось, на ней не было ни одной человеческой души. Недалеко от нее, за песчаною косою, отделявшею пролив от бухты, так же мирно покачивался на волнах крейсер «Кокетка». Повидимому, крейсер и не подозревал о таком близком соседстве, что и не удивительно, так как берег бухты был покрыт кустарником, а коса заросла дубом и сосною.
Переведя взгляд на берег, Бонни увидел, как из-за кустарника показалась шлюпка и направилась к «Кокетке». Его, впрочем, не удивило это обстоятельство, так как он уже знал о захвате контрабандистом этой самой шлюпки и ее матросов. Он только ломал себе голову, стараясь объяснить причины такого маловероятного союза, который, очевидно, заключили альдерман и капитан Лудлов.
Между тем облако в устьях Раритона стало подниматься, хотя ветер дул попрежнему с востока. Стало свежо. Шум прибоя усилился. В этот момент шлюпка достигла бортов крейсера, поднялась на тали и исчезла в темной массе корабля, после чего последний погрузился в прежнюю дремоту. Так, по крайней мере, казалось негру, но не так было в действительности. Отдаленность мешала ему видеть те неясные фигуры, которые появились на снастях «Кокетки». Через минуту они исчезли, и негру показалось, что паутина снастей сделалась как бы гуще. В эту минуту облако над Раритоном разверзлось, блеснула молния, и отдаленный гром зловеще прокатился по воде. Должно-быть, это было сигналом для крейсера, так как Бонни, переведя глаза снова на корабль, увивал, что на нем уже были подняты все три марселя, под действием которых «Кокетка» начала шевелиться подобно орлу, расправляющему свои крылья. Ветер задул порывами, и судно бросалось из стороны в сторону, как бы стремясь освободиться от тисков якорей. Но вот подул западный ветер. Судно накренилось, встав против ветра, и минуты две неподвижно стояло на месте. Тем временем реи повернулись, один за другим стали взлетать паруса, и под их белоснежным облаком «Кокетка» понеслась с быстротою птицы.
При виде грозной опасности бригантина не обнаружила никаких признаков тревоги. А между тем последняя шла разом с двух сторон: с одной стороны приближалась буря, с другой враг еще более страшный: крейсер.
«Кокетка» летела с быстротою, вполне оправдывавшею ее название. Нос ее был обращен к северу, и можно было думать, что она обогнет мыс и выйдет в открытое море. Однако, описав полукруг, крейсер повернулся по направлению к вилле альдермана, и тогда всякие сомнения исчезли: судно капитана Лудлова двигалось прямо на бригантину.
На бригантине царило полное спокойствие. Время от времени она поворачивалась, следуя менявшемуся постоянно воздушному потоку. Так охотничья собака поднимает голову, прислушивается к отдаленным звукам или втягивает в себя воздух, стараясь уловить случайно принесенный ветром запах.
Так как глубина воды в проливе в то время была достаточной для прохода крупного судна, то в душу верного Бонни уже закралось опасение, как бы скоро не пришел конец торговым операциям его господина с бригантиной. Единственной надеждой на спасение последней у него оставалась еще перемена погоды, все признаки которой были налицо.
Облако, покинув устье Раритона, мчалось на запад с ужасающею быстротою. Пахло грозой. Редкие капли дождя падали по временам из тучи. Бешеные порывы ветра налетали на потемневшую и вспененную поверхность моря. Несмотря на это, «Кокетка» не уменьшила ни на дюйм поверхность своих парусов. Она бесстрашно мчалась вперед, управляемая опытной и искусной рукой. Сотня глаз с ее палубы спокойно наблюдала причудливую игру света и теней, которая отражалась и на цвете воды. Капитан судна мог быть доволен доверием, которое питал к нему экипаж.
Лудлов прохаживался по палубе, наружно спокойный, но внутренно волнуемый чувствами, имевшими мало отношения к его служебному долгу. Приближавшаяся буря почти не останавливала его внимания. Чаще бросал он взгляды на бригантину, которая уже отчетливо виднелась вдали.
Возгласы матросов дали знать, что и они, наконец, поняли, к какой цели направлялась их «Кокетка».
— Какая красавица эта бригантина! — проговорил первый лейтенант, почтительно обращаясь к капитану. — Это и есть, должно-быть, контрабандист? На нем нет никакого флага.
— Напомните ему его обязанность, — рассеянно ответил Лудлов, едва ли сознававший, что говорит вслух. — Надо научить корсаров уважать наш флаг.
Грохот пушечного выстрела заставил очнуться Лудлова и вспомнить о действительности.
— Выстрел сделан боевым зарядом? — спросил он тоном упрека.
— Да, только направлен в воздух. Надо им показать, что мы не спим.
— Я не хочу наносить вреда этой бригантине, даже если бы она была контрабандным судном. Позаботьтесь, чтобы ее не трогали без прямого моего приказания.
— Действительно, лучше всего захватить такого красавца живым. А, наконец-то послушался! Белый флаг! Неужели это француз?!
Лейтенант, взяв подзорную трубу, спокойно приставил ее к глазам. Но скоро, опустив руку, он, повидимому, стал перебирать в памяти те флаги, которые приходилось ему видеть в течение долгой своей службы.
— Этот мошенник, надо полагать, прибыл из каких-то неведомых стран. В жизнь свою не видал подобного флага: белое поле с изображением какой-то женщины в середине. Клянусь жизнью! Точно такая же фигура видна под его бушпритом. Не угодно ли убедиться собственными глазами, капитан?
Лудлов взял бинокль и убедился в истине слов своего помощника. Возмущенный дерзостью контрабандиста, он молча возвратил трубу лейтенанту.
Второй лейтенант, уже пожилых лет, слышавший этот разговор, отвел глаза от облака, на которое все время пристально смотрел, и обратил наконец внимание на предмет, возбудивший такой интерес в его товарищах.
— Бригантина с половинной оснасткой, с брамстеньгой, отогнутой назад. А, узнаю друга! Я тридцать шесть часов гнался за ним в Ламанше, и не далее, как в прошлом году. Мошенник кружился вокруг нас, словно дельфин: то спереди, то сбоку, то сзади. Теперь он заперт в бухте. Однако, держу пари, что он ускользнет от нас. Капитан Лудлов, эта бригантина не что иное, как пресловутый Пенитель Моря.
— Как! Это Пенитель Моря?! — воскликнуло сразу двадцать голосов.
— Я готов подтвердить это. Да вот, если хотите, подробное описание, которое я составил во время погони за пиратом.
Сказав это, старый моряк вынул из кармана табакерку, раскрыл ее и, предварительно сняв лежавшие сверху разные записки, вытащил клочек бумаги, весь испачканный табаком.
— Ну-с, — продолжал он, — вот насколько возможно точное описание этого корабля. Слушайте: «Не забудьте привезти кунью муфту для мистрисс Тризай… Купи ее в Лондоне…» Это не то!.. Господин Луфф, я приказал вашему юнге наполнить мою табакерку свежим табаком, а он перемешал, надо полагать, все мои документы.— И, роясь в своей табакерке, старик продолжал: — Что делать! Юность! Ах, вот где: «Пенитель Моря. Нижние паруса отогнуты назад. Очень высокие стеньги. Вес небольшой. По красоте нет ему равного. В легкий ветер снаружи большого паруса подымает бикет. Сидит в воде мелко. На носу украшение в виде женщины»… Вот описание, и вы теперь можете проверить по оригиналу.
— Пенитель Моря! Пенитель Моря! — повторяли на все лады теснившиеся вокруг старика матросы.
— Пенитель или бегун, он теперь у нас в руках, так как с трех сторон пески, а навстречу ему ветер! — вскричал первый лейтенант. — Вы будете иметь случай, мистер Тризай, пополнить ваши заметки, когда мы взойдем на палубу этой бригантины.
Старый штурман с сомнением покачал головою и затем всецело ушел в наблюдение над облаком.
В этот момент «Кокетка» приблизилась к проливу, идущему в бухту. Теперь она находилась от бригантины в расстоянии нескольких сот саженей. По знаку капитана были убраны все легкие паруса. Оставлены лишь марселя и большой фок-парус. Дальше итти лоцман наотрез отказался. Надо было прежде узнать, достаточна ли в проходе глубина воды, чтобы позволить пройти такому крупному судну, как «Кокетка». Состояние погоды делало осторожность вдвойне необходимой. Как ни стремился Лудлов вперед, он все-таки должен был уступить голосу благоразумия. Подозрительной была та кажущаяся беспечность, с какой бригантина относилась к появлению врага. Очевидно, она имела к тому веские основания.
Один офицер предложил спустить на воду все гребные судна, на которых и атаковать немедленно бригантину. Но Лудлов нашел этот план слишком рискованным. На самом же деле он боялся сделать ту, которая овладела всеми его помыслами, свидетельницей кровавых сцен боя, неизбежных в подобных случаях. Лудлов решил сам лично отправиться на промерку прохода. Спустили шлюпку, подняли на ней парус, и командир «Кокетки» отправился вместе с Тризаем и лоцманом удостовериться, насколько близко можно подойти к контрабандисту. Сверкнувшая молния, сопровождавшаяся сильным ударом грома, напомнила ему о необходимости спешить. Шлюпка быстро летела по вспененным волнам бухты, а Тризай с лоцманом усердно бросали лот и подсчитывали глубину.
— Прекрасно, — проговорил Лудлов, убедившись, что «Кокетке» можно свободно пройти пролив.— Теперь хотелось бы мне поближе взглянуть на бригантину. Я не очень-то доверяю ее кажущемуся спокойствию.
Шлюпка приблизилась к бригантине.
— А, вот эта фигура со злобной улыбкой и дерзким видом! — пробормотал тихо Тризай.— Я узнаю ее книгу и зеленое покрывало. Но где же ее любимцы? На корабле как-будто все вымерло. Вот был бы удобный случай взобраться на палубу и сорвать этот дерзкий флаг, если бы…
— Что если бы?.. — спросил Лудлов, которому в первое время не приходила в голову эта заманчивая мысль.
— Говоря по правде, я готов лучше иметь дело с французским фрегатом, хотя бы он был унизан бесчисленными пушками… Ах!
Ослепительная молния осветила на мгновение темное лицо «Волшебницы» и придала удивительную жизненность ее чертам. Оглушительный грохот прокатился по воздуху. Ветер яростно завыл в снастях бригантины. Буря грозила разразиться с минуты на минуту. Обеспокоенный за свой корабль, Лудлов взглянул на него. Его реи были покрыты как бы суетившимися муравьями. Там, очевидно, крепили паруса. Шлюпка быстро повернулась.
— Вперед, если дорога вам жизнь! — бешено закричал моряк.
Удар весел — и шлюпка разом на несколько саженей отлетела от бригантины. Необходимы были отчаянные усилия, чтобы достигнуть крейсера пока еще не разразилась буря.
Едва Лудлов вступил на палубу, как шквал с яростью бросился на паруса крейсера. Началась отчаянная борьба людей с разъяренной стихией. Капитан всецело погрузился в свои обязанности, позабыв на время и о самой бригантине. Громовым голосом, заглушавшим рев урагана, он отдавал приказания. Море превратилось в сплошную массу пены. В воздухе стоял такой шум, точно тысячи телег мчались во весь дух по мостовой. Огромная масса воды хлынула на палубу. Судно накренилось. Но это продолжалось лишь мгновение. Следующую секунду оно уже выпрямилось и рванулось вперед. Послышалась команда повернуть судно по ветру. Сначала крейсер, лишенный парусов, плохо повиновался рулю. Но едва нос его стал опускаться, как подхваченный ветром корабль полетел вперед с ужасающей быстротой. В то же мгновение туча разразилась ливнем, шум которого смешался с шумом урагана. Кругом — лишь полосы дождя, падавшего в кипевшее пеной море.
— Вот и берег. Мы несемся мимо, как скаковая лошадь! — вскричал Тризай, весь мокрый и походивший со своей седой бородой на Нептуна.
— Приготовить якоря! — приказал Лудлов.
— Есть! — ответил Тризай.
Лудлов сделал знак рулевым повернуть корабль против ветра. Когда это было исполнено, и ход судна значительно уменьшился, два якоря с шумом упали в клокочущую бездну. Судно остановилось без особенного толчка и его живо закрепили.
Когда этот опасный маневр был благополучно закончен, офицер и команда переглянулись как люди, только-что избежавшие смерти. В воздухе просветлело. Стали видны сквозь частую сетку дождя окружающие предметы.
Когда опасность миновала, взоры всех как-будто по команде устремились на бухту. Там ничего не было видно: бригантина исчезла. Единодушный крик вырвался у всех.
— Что сделалось с Пенителем Моря? Куда он девался? — восклицали матросы, напрасно стараясь увидеть какие-нибудь признаки обломков корабля.
Кругом, насколько хватал глаз, виднелись сквозь покрывало дождя взволнованные седые валы. Спустя уже час, когда океан стих и сделалось совсем светло, Лудлову показалось, что он видит вдали, на горизонте, мачты корабля, но без парусов. Бросив, однако, новый взгляд, он уже ничего не увидел.
Отзывы о сказке / рассказе: