Игорь Наконечный — Красная жемчужина: Сказка

Ночь. В небе собрались серые тучи. Любое живое существо в этот миг, глянув вверх, предпочло бы укрыться: под крышу дома, в дупло дерева, под корень кустарника все равно куда, лишь бы спрятать голову. Грянул гром! Его тяжелые раскаты эхом прокатились в неизвестном направлении. На каменную мостовую неиссякаемым потоком стали опускаться крупные, холодные капли дождя. Все быстрее, быстрее и быстрее полилась вода, развернулся ливень. И вдруг в городские ворота застучали.

— Отворите, отворите, пожалуйста, — послышались детские голоса. — Мы очень боимся этой грозы, мы заблудились.

Сонные стражники с неохотой вышли на улицу. Начальник охраны, проклиная в душе непогоду и тех, кто их разбудил, громогласно воскликнул:

— Ну, кто там еще?

— Отворите, пожалуйста, нам некуда идти, — кричала маленькая девочка.

— Эти ворота ночью открывать запрещено. Это приказ отцов вольного города Аргут.

— Нам очень, очень страшно, — жалостливо проговорил мальчик.

— Нет! — рявкнул раздраженный стражник.

— Послушай, Витольд, — обратился один из подчиненных к начальнику. Ведь это же дети. Может быть, впустим?

— А как же приказ? Ты не хуже меня знаешь, что ночью — нельзя.

— Да знаю, но ведь там дети. Позволь, я схожу к мэру и спрошу разрешения открыть ворота, — заявил самый молодой. В его доме горит свет, значит, он еще не лег спать.

— Да, пожалуйста! — И стражник, прихватив алебарду и щит, побрел по направлению к огромному белокаменному дворцу.

Дети перестали стучать, они замолчали, и вообще сложилось впечатление, что они куда-то ушли. Через несколько минут ушедший вернулся с маленьким толстеньким господином.

— Так, что здесь происходит? — строго спросил вновь прибывший.

— Господин мэр, какие-то путники просят, чтобы их впустили, — ретиво отрапортовал начальник стражи.

— Господин мэр, я уже докладывал, что это дети, давайте же их наконец впустим, — вступил в разговор заботливый стражник.

— Витольд, отворите ворота!

— Если вы настаиваете…

— Да, поживее!

С оглушительным грохотом была поднята железная решетка и с не именее пронзительным скрипом наконец-то были открыты городские ворота. Все действующие лица устремились наружу и стали искать детей.

— Витольд, посветите мне.  Кажется, они здесь, — откуда-то из темноты раздался голос мэра.

Мальчик и девочка, крепко обнявшись, сидели на корточках, прислонившись спиной к каменной стене. Их слабое дыхание говорило, что они еще живы.

— Несите их в мой дом, — скомандовал мэр. И пускай кто-нибудь позовет лекаря, да поживее…

Утром все жители города обсуждали событие минувшей ночи. И уже к обеду эта новость обросла слухами, сплетнями, ложными выводами. Впрочем, правду не знал никто. И даже мэр, который всю ночь до рассвета просидел у постели больных детей, мучился догадкой, как же они смогли в одиночку пересечь непроходимую пустыню и выйти к побережью зеленого моря. Но, слава Богу, их вовремя обнаружили. И как известно, все благодаря расторопности молодого человека, который впервые заступил на караул.

Город Аргут был в одном лице городом-государством. Когда-то, очень давно у этих берегов разбился торговый корабль; во время шторма его выбросило на прибрежные скалы. Из команды выжили семь матросов. Именно эти семь счастливчиков и основали город. Со временем он разросся до небывалых размеров. Аргут был обнесен высокой стеной из белого камня, в нем проживало несколько сотен тысяч жителей. С моря его защищал неприступный форт, с суши непроходимая пустыня. А потому жилось в нем спокойно, вольготно и безопасно. Купцы со всего мира с удовольствием привозили свой товар именно сюда, так как здесь были самые низкие  налоги, неподкупные судьи и очень гостеприимные жители. Здесь можно было купить все, что угодно — от  редкой книги до гигантского слона. Художники и поэты, фокусники и музыканты, философы и изобретатели — здесь пересекались самые знаменитые, самые искуснейшие мастера своего времени. Каждый из них стремился стать героем дня, совершить нечто восхитительное и совершенно гениальное, чтобы хотя бы один день говорили только о нем.

Но сегодня город вдруг разом онемел. Поэты на улицах перестали слагать стихи, философы декларировать речи — все с нетерпением ждали известий, выживут ли бедные сиротки. Организм бедняжек был сильно обезвожен, жизнь их висела на волоске, а потому каждый эту трагедию принял как свою собственную. А как же иначе, ведь в легендарном городе  не было бездомных, бедных и выброшенных (волею судьбы) людей на улицу. Да, горожане могли подчас говорить на разных языках, но чужую боль каждый из них воспринимал как свою собственную. И разве могло быть по-другому? Нет, не могло! Потому что безграничная доброта, благородство и совесть — вот что объединяло всех этих людей.

Наконец к полудню мэр вместе с лекарем вышел на балкон своего дома и негромко сказал:

— Они вне опасности, дети поели и теперь спят крепким сном. А посему, чтобы их случайно не разбудить, на сегодня отменяю всю торговлю и развлечения, игру на скрипках и салют. Прошу вас, расходитесь по домам – я объявляю выходной.

На лицах горожан заиграла улыбка, они стали шепотом передавать эту важную новость друг другу, дополняя собственными выводами. С неохотой, но люди стали расходиться, и уже через четверть часа на главной площади «Морская Удача» не осталось никого.

Комната с высокими потолками, бронзовыми люстрами, увешанными вдоль стен старинными гобеленами и колоннами из мрамора — так выглядела детская, в которой спали найденыши. Что им снилось, я не знаю, зато могу сказать, что их выкупали, причесали, переодели; белье, на котором они лежали, было белоснежным. Возможно, впервые в жизни с ними обошлись по-человечески. Все, кажется, осталось позади —  неизвестность, тревоги, переживания. К великому счастью они, наконец, попали в заботливые руки. Правда, мы не не знаем, кто они, откуда, как их зовут… Мэр очень рассчитывал, что как только дети проснутся, они тут же расскажут о себе. А пока он дал молодому стражнику Роберту и еще нескольким храбрым солдатам тайный приказ осмотреть ближайшие окрестности:

— Дети не могли появиться из воздуха. Возможно, в пустыне вам удастся найти их родителей или следы неизвестного каравана. Хотя бы что-нибудь, но должно быть! На поиски даю два-три дня.

И поисковая экспедиция под покровам ночи ушла за городскую стену, взяв с собой воды и еды на насколько дней. Им ярко светили звезды, круглая луна притягивала взор. Сыпучие пески замедляли дорогу, но маленький отряд старался за ночь пройти как можно больше. Потому что ночью не так жарко и им очень хотелось кого-нибудь спасти.

К сожалению, поиски не дали результата. Если и был караван, то его очевидно поглотила пустыня, засыпало барханом. Как только поисковая экспедиция вернулась, в кабинете мэра состоялся разговор.

— Значит никаких следов, Роберт?

— Нет, господин мэр!

— Я так рассчитывал, что вам удастся что-нибудь выяснить. Все, что при них было — вот эти сережки, очень красивые, дорогие. Да много ли от них толку… Дети пережили шок, ничего не помнят, даже толком не могут сказать, как их зовут. Бедная девочка все время плачет. Ее плач разрывает мне сердце. Я бы отдал все, что мне принадлежит, лишь бы она не плакала. Мы все пытаемся ее успокоить, развеселить, а она смотрит на нас безучастно и ни на секунду не выпускает из рук ручку брата. Как все это печально, дружище! Но продолжим разговор, неужели ничего необычного не повстречалось на вашем пути?

— Так и есть, господин мэр, там в песках мы увидели что-то вроде пещеры. Песчаная буря, что не унималась полгода, сдвинула пески. «Великий бархан» на деле оказался гранитной горой.  Когда у нас не было сил идти вперед мы решили отдохнуть в прохладе, но не смогли.

— Почему..?

— Как только мы переступили границу, отделяющую свет от тени, на нас накинулись полчища крыс, летучие мыши пытались нам выцарапать глаза, а ядовитые змеи смертельно ужалить. Это был такой натиск, что ни шагу мы не смогли ступить. Ни мечи, ни щиты нас не могли защитить. А из глубины раздавался такой вой, что в наших жилах стыла кровь.

— Все это очень странно, Роберт! Буря, что бушевала несколько месяцев, только неделю назад как успокоилась. А после этого у городских стен мы находим заблудших детей. А тут еще твоя история с пещерой. Как ты думаешь, здесь может быть связь?

— Не знаю…  Мне кажется ни один человек не смог бы ни войти, не выйти из той «норы». Но, возможно, я ошибаюсь.

Что ж, тайна «Желтой пещеры» так пока и осталась за семью печатями. Со временем о ней и вовсе забыли и добродушный мэр, и бесстрашный Роберт. В награду за неравнодушие ему была оказана великая честь – взять на воспитание спасенных детей. У него на просторном утесе был дом с видом на море, в котором все они втроем и стали жить. Девочку он назвал Юдифь, а мальчика Артуром.

Дети были послушны. Несмотря на то, что у Роберта не было жены, приемных детей он окружил заботой и любовью. Артур очень быстро назвал нового родителя папой, а девочка не спешила. Она была замкнута, все время молчала, ничем не интересовалась. Хотя нет, Юдифь была старше брата, а потому пеклась о нем, как родная мать. Кормила, шила ему одежду, лечила разбитые коленки, по утрам причесывала, и часто спрашивала: «У тебя ничего не болит?».

— Нет, не болит, — весело отвечал Артур и вприпрыжку бегал по комнате.

Мальчишка и вправду был очень подвижным, любознательным. Быстро научился читать и писать. Любил часами просиживать на прибрежных валунах, кормить чаек.  Всматриваясь вдаль, любовался величественными парусниками, многие из которых заходили в порт Аргут. Иногда он с Робертом уходили на рыбный промысел, они отсутствовали по нескольку дней. Юдифь очень не нравилось, что Артур рыбачит с отцом, но поделать ничего не могла. Жизнерадостный юноша становился мужчиной, а значит был обязан приобщаться к мужским ремеслам. Однажды за обедом Артур заявил:

— Отец, я хочу стать моряком. Капитан «Золотой мили» уже пообещал взять меня в команду.

При этих словах Юдифь уронила глиняную кружку и  поднесла платок к глазам.

— Не плачь, сестра, этот фрегат — самый крепкий и быстроходный в мире. Я долго беседовал с капитаном, он мне рассказал о морских путешествиях, о заморских странах. Оказывается, есть такие государства, где с неба вместо дождя идет серебристый снег; он белый и холодный, а, растаяв, превращается в простую воду. Кораблю не страшны ни буря, ни морские пираты. А еще я спросил у капитана, когда он поднимает якорь.

— Совсем скоро, — ответил он. И при этом добавил, — если ты поплывешь с нами, у тебя будет собственная небольшая каюта и новая форма.

Уходить в море не было никакой нужды. Маленькой дружной семье денег на жизнь вполне хватало, они не были богаты, но зато были счастливы, живя простыми радостями. Все были здоровы, одеты, обуты, не голодали. Но юношеская мечта о великих путешествиях увлекала Артура в далекие-далекие страны. Он плавал, как рыба, был зорок, как орел, открыт и добродушен, как его отец Роберт. Он полагал, что этого вполне достаточно, чтобы стать честным моряком. Как ни пыталась Юдифь отговорить брата, все ее доводы были напрасны. Не грубо, но очень твердо Артур сказал последнее: «Нет»!

Через неделю «Золотая миля», подняв паруса, ушла в отрытое море, увозя с собой романтика Артура, оставляя на берегу сердобольную Юдифь. В этот же год горе впервые переступило порог некогда счастливого и гостеприимного дома. Артур уже полгода как был в плаванье, от него почему-то не было никаких известий. Роберт успокаивал Юдифь, приводя разные доводы:

— Да мало ли, что могло помешать твоему брату написать письмо, может быть, он руку поранил…

— А друзья на что? Неужели у него нет друзей, или они не могут за него черкнуть пару строчек? — нервно переспрашивала Юдифь.

— Конечно же есть, и не один – много. Возможно, он давно его написал, но куда-то в суматохе положил и забыл.

— Забыл, что мы его ждем, что мы беспокоимся…

— Юдифь, но пойми меня правильно, я тоже всей правды не знаю, но сердце мне подсказывает, что он жив и здоров, скоро мы его увидим!

Но этим словам, к сожалению, не суждено было сбыться. Через несколько дней Роберт ушел на рыбный промысел и больше его никто не видел. Ночью в море разыгралась страшная буря.  Роберт, оказавшись без помощника, очевидно не смог  в одиночку справиться с лодкой. Лодку позже прибило к берегу, но Роберта в ней не было. Он утонул. Как только об этом стало известно, пожилой мэр пришел к Юдифи.

— Нечего тебе, моя дорогая, жить одной в этом пустом доме. Пока Артур не вернется, поживи у меня, а хочешь и насовсем оставайся. Места много, детей у меня нет, вы ведь мне как родные. Я очень хотел взять вас на воспитание, но Роберт был неумолим, он настаивал, что эта честь ему принадлежит по праву. Я тогда не смог ему отказать. Поживешь, успокоишься, придешь в себя. А там мы тебе и жениха сыщем. Пора, дочка, заводить и свою семью, вон какой ты у нас выросла красавицей!

Но о замужестве Юдифь и слышать не хотела и покидать дом Роберта наотрез отказалась.

— А вдруг вернется Артур, а меня нет? Он будет звать меня громко-громко, но я все равно не услышу… Не услышу, если меня здесь не будет. Так зачем мне уходить, зачем отказываться от счастья первой встретить родного брата? Нет, я никуда не уйду, ведь Артур скоро вернется! — как бы обращаясь то ли в пустоту, то ли к мэру, повторяла Юдифь.

Пожилому господину ничего не оставалось, как уйти ни с чем. Чтобы Юдифь не терпела нужду, он дал распоряжение, чтобы  каждый день ей приносили свежие фрукты и овощи, хлеб, воду и дрова, незаметно оставляли деньги  в одном и том же месте, чтобы она могла купить одежду и прочее.

— Наша Юдифь на такой пустяк и внимания не обратит, — заметил мэр, подумает, -что это деньги Роберта.

С раннего утра до позднего вечера одинокая Юдифь не отрывала глаз от моря.  Стоя на утесе, она ждала корабль, на котором уплыл Артур, не теряла надежду на возвращение Роберта, ведь не было никаких прямых доказательств, что он утонул. Юдифь надеялась и верила, что надо немножко потерпеть, и совсем скоро их дружная семья вновь соберется за общим столом. Она будет гладить белокурые волосы брата, целовать в щечку веселого, загоревшего Роберта и они больше никогда не расстанутся.

А по ночам, когда в море ничего не разглядишь, девушка стала вышивать портрет брата. За каждым стежком постепенно стали прорисовываться брови, глаза, нос и губы  родного человека. И вот, в один чудесный день на Юдифь взглянул молодой, приветливый Артур: портрет был готов. Наша Юдифь не ложилась спать, практически ничего не ела, и так продолжалось несколько месяцев. Соседям было жаль бедную девушку, они приходили к ней, пытаясь завести разговор, но он не получался. Она всегда была немногословна, говорила отрывисто и односложно: «Да», «Нет», «Возможно». Вначале и молодые парни пытались ухаживать за Юдифь, но, встречая полное равнодушие в глазах избранницы, оставили эту затею сами собой.

Только с портретом и могла Юдифь поговорить о самом сокровенном, о том,  как ей одиноко, как страшно ночевать одной в пустом доме. Каждый раз она очень просила брата поскорее вернуться …, но он не возвращался.

Минуло пять лет с тех пор, как Артур ушел в море.  Казалось, прошла целая жизнь, надежды не осталось. Но Юдифь верила и просила судьбу послать ей весточку, что брат ее еще жив. И неожиданно она ее получила. А произошло следующее.  Как-то, на минутку задремав, девушка пробудилась. Хотела по обычаю спросить: «Который час?» — обращаясь к изображению брата, но не смогла разомкнуть уста. Нет, она не лишилась дара речи, просто с портрета на нее взирал не молодой веселый парень, а угрюмый, седой и страшный старик – это был Артур.  Юдифь впервые испугалась, но не за себя – за брата. Она сразу поняла, что случилось что-то страшное и возможно непоправимое. Обращаясь к портрету брата, девушка поклялась:

— Если есть хоть малейшая возможность, я сделаю все, чтобы тебя спасти. Главное, что ты жив — теперь я в этом уверена.

И девушка засобиралась в дорогу. Она слышала, что где-то на другом конце города живет провидица Гроа, она умеет разговаривать с духами, гадать на воде и воске, говорить о прошлом и настоящем, только будущее ей не подвластно. Когда-то на совершеннолетие Роберт подарил ей дорогие сережки, они были ее единственным украшением. Их она и взяла с собой.

Только к вечеру Юдифь удалось отыскать жилище провидицы. Ее проводили в комнату, где всюду горели свечи, магические знаки украшали стены, а стеклянный шар судьбы возвышался в середине огромного стола. Лицо хозяйки было скрыто маской и платком. Говорят, она была очень уродлива, поэтому посетители видели только ее глаза.

— Положи сюда то, что ты принесла с собой, — и Гроа указала на серебряное блюдце. Через минуту там оказались сережки Юдифь.

При их виде Гроа невольно вздрогнула:

— Не может быть, — а потом тихо добавила, — «хорошо, спрашивай».

— Мой брат — жив ли он?

— Возможно!

— Тогда почему он не возвращается домой?

— А ты его очень хочешь увидеть.

— Очень!!!

— Вряд ли ты этой встрече обрадуешься.

— Почему?!

— Сейчас я тебе все расскажу. Слушай и не перебивай…

Провидица шепотом прошептала какое-то заклинание, сосредоточенно стала всматриваться в стеклянный шар, очевидно что-то там рассмотрев, повела разговор.

— Ровно десять столетий назад жил на свете царь Саргон. Он гордился своим именем и любил повторять: «…  имя мое значит «царь истинен».  Это был гордый и непреклонный человек. Правда королевство у него было небольшое. Даже за небольшой клочок земли ему приходилось сражаться с мечом в руке с богатыми и очень могущественными соседями. Одна война сменялась другой, денег на наемных солдат постоянно не хватало, еще пару сражений — и маленькое, но очень гордое королевство бы пало. Пытаясь найти выход, король готов был совершить любой проступок, лишь бы удержаться у власти, а желание отомстить своим врагам было и того выше.

При дворе жил астроном и чернокнижник. Человек он был ученый, но совершенно бесчестный. Изучив старинные книги и подкрепив свои догадки по движениям планет, он однажды ворвался в покои к монарху, чтобы сообщить ему важную новость:

— О, мой государь, теперь я знаю, как вы сможете сокрушить своих врагов!

— Как?!!

— Я вам все расскажу, но прежде вы должны пообещать достойно меня наградить.

— Ладно, обещаю.

— Хорошо, тогда слушайте. Через три недели должна успокоиться песчаная буря, она не унимается уже год. Пески сдвинутся и ровно три дня вход в одну пещеру будет свободен. Если вы бросите все дела и поспешите, вы как раз успеете.

— Успею — что?

— Обменять не менее дорогое на совершенно великую и по-настоящему волшебную вещицу!

— Хватит говорить загадками, скажи прямо, а то я ничего не понимаю.

— Хорошо, слушайте. В этой пещере живет…, впрочем, Вам лучше не знать, кто там обитает, главное — у него есть волшебный платок, который может превратить Ваши слезы или слезы Ваших родных в чистый жемчуг.

— Как это? — спрашивает царь.

— А так! Стоит капельке слезинки прикоснуться к ткани, и к вам на ладонь упадет ослепительной чистоты крупная жемчужина!

— Ты не лжешь, а то я велю отрубить тебе голову?

— Вы лучше подумайте, как вы меня наградите! Когда у вас будут горы жемчуга, а следовательно, и могучая армия, тогда вы будете беспрепятственно рубить головы своим врагам.

— Но, допустим, я соглашусь. Только не понимаю, кто же согласится добровольно отдать этот, как ты говоришь, волшебный платок?

— Ваше Величество, если Вы помните, речь шла об обмене.

— Ах, ну да, об обмене… А на что?

— Да не все ли равно.

— И все же?

— Цена обмена — Ваши родные дети…

— Да ты что с ума сошел!?

— Это Вы не теряйте преждевременно голову от радости. Такой шанс выпадает один раз в жизни, и то не каждому. Советую его не упустить! А что касается детей, то ваша королева вам еще принесет.

Король достал меч и хотел отрубить астроному голову, но спохватился (дорогу-то он не знал).  Бросив меч, он завыл, как раненый зверь.

— Ты искуситель, я тебя ненавижу, — процедил царь сквозь зубы.

Судьба невинных детей была решена. Саргон оказался в нужное время в нужном месте и обменял их на волшебный платок. На тысячу лет дети оказались пленниками злого духа в сырой холодной пещере, где под ногами ползали змеи и крысы, а над головой кружили вороны и летучие мыши. Вернувшись домой, жестокий отец рассказал королеве, где их дети и что он в обмен за них получил. От такого горя женщина лишилась рассудка и стала лить горькие слезы. Дабы испытать чудодейственную силу, Саргон силой вложил в руки царицы волшебный платок, и о, чудо, все ее слезы стали превращаться в нескончаемые горы жемчуга.  С помощью этого богатства король в скором времени и сокрушил своих врагов, а заодно и отрубил голову придворному астроному, чтобы тот не сболтнул лишнего. Так он с ним и расплатился. С каждой жемчужиной королева стала стареть и превращаться в уродину. Через несколько лет, когда слезы иссякли, молодая, красивая женщина окончательно превратилась в древнюю старуху. Не получая больше жемчуга, король прогнал ее прочь.

Чтобы оставаться богатым и могущественным, Саргону приходилось проливать уже свои слезы, слезы поданных для этого не годились. С каждой новой слезинкой  он старел, но зато и жизнь его удлинялась еще на один год. В общем, он до сих пор еще жив.

— А что стало с теми несчастными детьми? — спросила Юдифь.

— Одного ребенка я сейчас вижу перед собой — это ты, а что стало с твоим братом, сейчас мы  узнаем.

— Извините, что перебиваю, а как же мы спаслись?

— Ты конечно же все позабыла… Ваше заточение было не вечным, через тысячу лет Саргон должен был обратно обменять вас на волшебный платок. Но по причине великой жадности он этого не сделал. Но вас выпустили не просто так. Теперь злой дух ждет, когда ты, Юдифь, или твой брат вернете волшебный платок. Времени практически не осталось. Если ты не успеешь, нашему миру грозит великое несчастье: злой дух окончательно рассердится и тогда нас ждет великое горе.

Провидица шепотом прошептала новое заклинание, вновь сосредоточенно стала всматриваться в стеклянный шар и опять, что-то там рассмотрев, повела разговор.

— Юдифь, ты хочешь знать, что произошло с твоим братом, когда он уплыл на корабле, и почему злая сила согласилась на обмен? Ответ прост. Эту тысячу лет злой дух питался вашим страхом, а значит, и обмен был выгоден обоим.

А вот и Артур, я его вижу. «Золотая миля»  оказался пиратским судном, пираты всех морей в подчинении у Вашего родного отца.  Артур сразу же стал их пленником.  Ваш отец замыслил развязать великую войну одновременно и на воде, и на суше. Тысячу лет он лелеял мечту стать владыкой мира, а значит, ему по-прежнему нужен жемчуг, много жемчуга, но лить свои слезы и стареть он больше не хочет. Вы теперь на свободе, а значит, есть шанс снова вами пожертвовать. Саргон стал уговаривать Артура забыть о тебе и о Роберте, стать его правой рукой и творить вместе с ним черное дело. Вначале он уговаривал юношу, потом стал запугивать, а после и вовсе морить голодом. Из своей тюрьмы на необитаемом острове Артур убегал  пять раз. Но черные пираты его всюду находили. Только по этой причине он не возвращался домой. Ваш бывший отец потерял терпение и пригрозил, что убьет Артура на твоих глазах, а что будет дальше — и так понятно. Ты, как и твоя мать, обезумев от горя, будешь горько плакать, а он станет снова собирать жемчуг. И Артур сдался. Я видела, как он уколол указательный палец, чтобы кровью скрепить договор. Совершенно случайно Артур этим пальцем прикоснулся к волшебному платку, и из под него выкатилась красная жемчужина. Саргон и не догадывался, что не только слезы платок может превращать в жемчуг, а оказывается…

— Опиши, как выглядит Артур, — оборвав на полуслове провидицу, вымолвила Юдифь.

— Не знаю, почему, но он в одночасье превратился в старика. Ваш отец отпустил его домой. Ты спросишь, может быть, он раскаялся?  И не рассчитывай! Замысел в другом: как только ты старого и дряхлого Артура неожиданно увидишь, слез своих тебе не удержать, и они все превратятся в жемчуг, ведь Артур везет в ларце волшебный платок и красную жемчужину, а следом на «Золотой миле» плывет и ваш отец Саргон.

— Роберт мне однажды рассказывал про «Желтую пещеру» я знаю дорогу, наверное туда надо отнести платок.

— Правильно, и запомни, — предупредила Гроа, — ты должна вернуть только ларец с платком, иначе ты из подземелья никогда не выйдешь. Жемчужину выброси в море. Как только войдешь в пещеру, закрой глаза, а то летучие мыши тебе их выцарапают. По крику ты поймешь куда идти. А когда дорога закончится, оставь ларец с платком и быстро уходи. Одна летучая мышь сядет тебе на плечо, будет говорить человеческим голосом, поможет найти выход, об этом я позабочусь. Только ни при каких обстоятельствах не открывай глаза, кто бы тебя об этом не просил, даже если это будет твоя мать, а то навеки  там  останешься.

Юдифь ушла.  Теперь она знала, какая судьба ей была уготовлена. Ее одолевали тягостные чувства, волею судьбы она была втянута в круговорот невероятных событий. Ни много ни мало, но ей, хрупкой девушке, предстояло спасти не только своих родных, но возможно, целый мир. Была ли она к этому готова? Конечно же нет. Ей очень не хотелось снова отправляться в пустыню, напротив, ей хотелось проснуться. Ей казалось, что все, что с ней сейчас происходит — просто страшный сон. Она даже не заметила, как вышла на узкую тропинку, которая вела к дому.

Уже много лет по вечерам в доме Роберта не зажигали свет во всех комнатах. Но сейчас он горел везде. В доме был кто-то из своих, но кто — Роберт или Артур? Когда Юдифь вошла в комнату, то увидела пряди седых волос, раскинутых по плечам человека в старой поношенной одежде, который заснул за столом. Лица его не было видно, но это и к лучшему, подумала Юдифь. Если это Артур и он такой, как на портрете…, то я упаду в обморок. На столе стоял ларец, он был открыт. Девушка тихонько подошла и заглянула внутрь. Там лежал платок, расшитый звездами и непонятными надписями, лицами то ли людей, то ли зверей, но, главное, сверху платка лежала красная жемчужина, о которой рассказывала Гроа. Такой крупной, ярко пурпурного цвета жемчужины Юдифь еще в жизни не видела. Залюбовавшись, она на минутку забыла обо всем на свете, хотела взять и положить ее на свою ладонь, но… Человек, который был рядом, пошевелился, скрип стула вывел Юдифь от гипнотического состояния. Аккуратно прикрыв шкатулку, девушка вышла с ней из дома. Через минуту она стояла у обрыва, ветер растрепал ей волосы, а дождь хлыстал по лицу, море бурлило, ударяясь о прибрежные камни. Именно в эту пучину что было сил Юдифь кинула красную жемчужину.

И что теперь? — спросила она себя. И голос далекий и  нежный сказал. «Ты молодец, но надо спешить, как можно скорее добраться  до «Желтой пещеры!» С тяжелой шкатулкой в руках, босиком Юдифь стала плутать по переулкам огромного города. К рассвету она добралась до городских ворот. Подождала, когда они откроются. Обмотав голову платком, ушла по направлению к пустыне.

…Не взяв с собой ни воды, ни еды, Юдифь третий день шла босиком по раскаленному песку. Силы ее оставляли. Ей казалось, что это конец и именно этот шаг будет последним. Когда у нее все плыло перед глазами и мерещились миражи, когда она спотыкалась от усталости, понимала, что встать сил уже не будет, она делала еще один шаг вперед не ради себя, а ради брата. И вот, на горизонте замаячил «Великий бархан». Осталось недолго идти, — стала подбадривать себя Юдифь. Я обязана спасти брата, надо непременно вернуть волшебный платок! Солнце уже клонилось к закату, когда, наконец, девушка подошла к входу в пещеру. Юдифь закрыла глаза и сделала шаг вперед. Она наступила на что-то мягкое и гладкое. — Наверное, это змея, — подумала Юдифь. Звериный крик несся из глубины, он был таким страшным, что внутри тела все переворачивалось. — Мне туда, — сказала сама себе Юдифь и мелкими шажками побрела вперед. Она боялась на кого-нибудь наступить, она боялась, что кто-нибудь ее укусит. Но двигаться вперед ей никто не мешал. Примерно через час она уперлась во что-то каменное, возможно это был столб. — Наверное, это здесь, — подумала Юдифь и поставила шкатулку. Крик, от которого вздувались вены на лице, прекратился. Надо открыть шкатулку, подумала девушка и приоткрыла ее. И тут же раздался омерзительный смех. Я сделала, что от меня требовалось, и повернулась к смеху спиной. Куда же идти, я так долго плутала..? Но тут ей на правое плечо села летучая мышь и заговорила человеческим голосом.

— Иди прямо, Юдифь, брата ты своего уже спасла, и твои мучения скоро закончатся. Девушки показалось, что этот голос она уже слышала, но чей он?

— Иди налево, иди прямо, поворачивай,  на право, — говорила летучая мышь. — Ой, осторожно, дочка, стой! — сказал вдруг этот голос.

Дочка!!! От неожиданности Юдифь чуть не открыла глаза. Но не открыла. Огромная анаконда, разинув пасть, своим телом преградила выход из пещеры. Это было последнее испытание для Юдифи и летучей мыши. Анаконда, ударила хвостом так, что стали сыпаться камни, растворилась в воздухе.

— Беги со всех ног, — скомандовала летучая мышь, о то будет поздно!

Через секунду Юдифь почувствовала горячий песок под ногами и услышала, как  за спиной камнепад стал заваливать вход в пещеру. Даже сейчас девушка глаза не открыла, она не была уверена, что можно, и ждала, что скажет летучая мышь.

— Все позади, моя милая, ты спасла всех нас, можешь открыть глаза!

Перед Юдифью стояла молодая, красивая женщина в наряде провидицы Гроа. Она протянула к ней руки.

— Моя дочь, дай же я тебя наконец обниму.

— Мама! Вы моя мама? – не понимая, как такое возможно, переспросила Юдифь.

— Да, я твоя мать. Об этом мне сказали сережки. Когда-то, очень давно придворный ювелир сделал их специально для мой дочери. Иди же ко мне, моя дорогая!

И они обнялись крепко-крепко, как могут обниматься очень близкие, родные люди, которые не виделись тысячу лет!

Э П И Л О Г

Гроа, Артур и Юдифь сидели за резным дубовым столом. На их лицах был отпечаток счастья. Они держались за руки и, казалось, мысленно общались. Наконец тишину прервала Гроа:

— Но вот мы снова вместе. Мне нужно вам столько рассказать. Ведь мы не общались целую вечность.

— Да, я хочу знать, Юдифь, зачем портрет мерзкого старика тебе понадобилось вышивать — и Артур указал рукой на некогда собственное изображение.

— Это все в прошлом, — сказала девушка и, свернув, убрала его в комод.

— Да, но я…

— Артур, принеси мне воды, прервав на полуслове, обратилась Гроа к сыну.

Юноша встал и вышел в соседнюю комнату.

И вдруг в дверь кто-то постучал,  и тут же в комнату вошел высокий мужчина

— Роберт! — закричала девушка.

— Прости меня, Юдифь, — сказал с порога Роберт, я так виноват.

— Ты жив! Где же ты был? — повиснув у него на шее, взахлеб стала спрашивать Юдифь?

— Я искал Артура, но, к сожалению, так его и не нашел.

— Он нашелся сам, он здесь, сейчас ты его увидишь, — почти что пропела счастливая Юдифь.

В комнату вошел Артур. Уронив стакан с водой, он также кинулся обнимать Роберта. Когда уже все вчетвером они сидели за столом, Юдифь сказала:

— Я считала, что ты утонул.

— Да так оно почти и было.

— Но…  где же ты все это время был и почему ты не возвращался?

— Когда начался шторм лодку мою перевернуло, и я оказался в открытом море. Мокрая одежда тянула меня на дно, но я молил Бога о милосердии. И моя молитва была услышана. Руки мои после схватились за что-то, что оказалось лодкой другого несчастного рыбака. Когда я в нее забрался, то от бессилия потерял сознание, а когда очнулся, течением лодку унесло далеко-далеко от нашей бухты. Я не мог больше смотреть, как ты мучаешься, и решил отправится на поиски Артура. Я искал его по всему белому свету, но домой он вернулся без моей помощи. Вот и все!

На этом собственно и можно было бы поставить точку, если бы не красная жемчужина, которую, как мы помним, Юдифь выбросила в море. Говорят, она до сих пор мается по белу свету. Окажись она в руках доброго человека – дарует ему жизнь без потрясений и здоровье до самой старости. А попади к человеку злобному – приносит обогащение, но впридачу безграничную жадность, презрение к простым людям, уродство как души, так и тела. Волшебная сила, которая заключена в жемчужине, может хорошего человека испортить до неузнаваемости, если он, поддавшись соблазну, оставит ее у себя. Говорят, море и даже  великий океан не хотят хранить ее в своих недрах и по весне выбрасывают на берег. Так что, мой друг, если когда-нибудь, гуляя по песчаному пляжу, вдруг найдешь красную жемчужину, я надеюсь, ты сделаешь правильный выбор.