Надежда Тэффи — «Эу»: Рассказ

Этот звук «эу» (с ударением на э) он произносит, когда ему нечего сказать.

Когда есть что, он тоже его произносит, но тогда оно не так заметно. Голое «эу» заметнее.

Он худощавый, седоваторыжий, бритый. Нос и щеки покрыты сеткой красных жилок — издали будто румяный. Рот оттянут вниз, чтобы удобнее было говорить «эу».

Костюм на нем муругий, а сапожищи бурые, на подошве трехвершковой толщины.

Водится он в hall’e каждого отеля, отельчика и пансиона.

За час до завтрака и за час до обеда он сидит в соломенном кресле, шевелит перекинутой через колено ногой и ждет звонка. После обеда и после завтрака сидит час, шевелит ногой и думает.

По утрам его возит куковская кампания в высоком драндулете, человек по шестнадцать, осматривать Париж: Эйфелеву башню, бойни, Венеру Милосскую, канализацию, рынок, Нотр Дам, клоаки, Джоконду и могилу Наполеона.

Он царапает ногтем пьедестал Венеры Милосской, роняет Бедекер в могилу Наполеона и самоотверженно пьет дезодорированную и озонированную воду из городских клоак.

А гид объясняет:

— Венера Милосская, знаменитая своими красотами. Весит без рук около пятисот кило. С руками была бы еще тяжелее. Джоконда, или портрет Моны Лизы. Автор писал его десять лет. Знаменит тем, что его раз украли. Изображает собою женщину с руками.

Вечером Кук везет своих пасынков осматривать ночной Париж. Ночной Париж состоит из электрических реклам, Монмартра и заведений «Enfer» {«Ад» (фр.).} и «Paradis» {«Рай» (фр.).}. В «Enfer» американец говорит «эу», глядя на дурня, одетого чертом, в «Paradis» — говорит «эу», глядя на дурня, одетого ангелом. И тут и там чихает от запаха клея, коленкора и краски.

Сидя в hall’e в плетеном кресле, он вспоминает все, что видел, сосет сигару и думает:

— Надо помнить… эу… пароход, на котором я приехал. Венера, Мона Лиза… Кто из них две тысячи тонн водоизмещения? Наполеона писали десять лет… нет, бойню писали десять лет с руками… Эу?

Он добросовестно ест пансионский брандахлыст и верит, что фамилия этого брандахлыста «creme à!!!! la reine Sardanapale de la Montegut {крем а ля царица Сарданапал де ля Монтегю (фр.).} и что жареный на вазелине картофель — не картофель, a «bombe duchesse du Rond-Point à la Recamier Pergolese de Montmorency» {груши из рон-Пуан а ля Рекамье Перголес де Монморанси (фр.).}.

Так как он человек валютный, говорит плохо, а понимает еще хуже, то ему в продолжение двух недель ежедневно ставят в счет наводнение по два франка за сантиметр.

— В Гранд Отеле с вас бы взяли двенадцать.

— Эу?

— Да, да, пятнадцать. В Мажестике…

В 9 часов он кончает свой трудовой день и выставляет за дверь трехвершковые сапожищи.

Гарсон в шесть часов утра бегает вокруг них с пылесосом.

Уезжает американец всегда совершенно неожиданно, очень рано утром, когда все еще спят. Позвонит и велит эу — выносить вещи. Заспанная кассирша еле успевает приписать к его счету восемь франков за пожар магазина Printemps {«Весна» (фр.).}, бывший два года тому назад.

Гарсон долго смотрит вслед автомобилю. И ветер шевелит его напомаженный хохол.