52
Но и этому желанию Матиуша не суждено было исполниться. Вместо мгновения муки жестокая судьба готовила ему целые часы унижения и боли, а потом годы горького раскаяния. Армия сдалась. Из всего государства Матиуша осталось только одно свободное место: квадрат, где стояла клетка со львами.
Противник пробовал взять эту крепость силой, но тщетно. Пробовал посылать парламентера. Но достаточно было того, что он шел к Матиушу, как это обычно бывает, под защитой белого флага, чтобы именно поэтому получить две смертельные раны: пуля размозжила ему голову, а стрела Клю-Клю пронзила сердце.
— Он убил парламентера.
— Нарушил международное право.
— Совершил преступление.
— Это неслыханная вещь.
— Столица должна быть строго наказана за преступление своего короля.
Но столица еще перед этим сказала:
— Матиуш не наш король.
Когда неприятельские самолеты бомбили город, его богатые и именитые граждане собрались на совет.
— Довольно нами управлял этот упрямый ребенок, довольно тирании этого безумного мальчика. Будет плохо, если он опять победит, лучше пусть его разобьют. Разве можно предвидеть, что придет ему в голову, ему и его Фелеку?
Были и такие, которые защищали Матиуша:
— Как-никак, он сделал и много хорошего. Он ошибался, потому что не имеет опыта, но голова у него светлая, а жизнь дала ему хороший урок.
И кто знает, может быть, сторонники Матиуша победили бы, но в эту минуту упала бомба, и так близко, что в зале заседаний вылетели все стекла.
— Вывесить белые флаги! — крикнул кто-то перепуганный.
Ни у кого не было смелости противостоять этой подлой измене. А что было потом, уже известно.
Вывесили позорные знамена капитуляции и подписали акт, что город отрекается от Матиуша и не желает отвечать за его безумия.
— Пора кончать эту комедию, — крикнул молодой король. — Мы взяли все государство Матиуша, а этот курятник не хочет сдаваться. Господин генерал артиллерии, поставьте пушку и выстрелите два раза по обеим сторонам будки, а если упрямый Матиуш не вылезет, разрушьте выстрелами логово этого злобного волчонка.
— Слушаю! — поклонился генерал артиллерии.
Но в эту минуту раздался громкий голос грустного короля:
— Ваше королевское величество, прошу не забывать, что вы не один. Тут три армии и три короля.
Молодой король закусил губу.
— Это правда, нас трое. Но наши права не одинаковы. Я первый объявил войну, и я принимал главное участие в битве.
— И войска вашего королевского величества первые начали убегать с поля боя.
— Но я их остановил.
— Потому что ваше королевское величество видели, что в случае опасности мы подоспеем на помощь.
Молодой король ничего не ответил. Это правда. Победа дорого ему стоила: половина войск была убита или ранена и вышла из строя. В этих условиях нужно было быть очень осторожным, чтобы два союзника не стали вдруг врагами.
— Итак, что вы хотите сделать? — спросил он неохотно.
— У нас нет надобности спешить. Нет оснований опасаться, что Матиуш, сидя в клетке диких зверей, может причинить нам какой-нибудь вред. Окружим зоологический сад, может быть, голод заставит Матиуша сдаться. А тем временем посоветуемся, что с ним делать, если возьмем его в плен живым.
— Я думаю, что его надо без всяких церемоний расстрелять.
— А я думаю, — ответил твердо грустный король, — что история никогда бы не простила нам, если бы хоть один волос упал с головы этого бедного храброго ребенка. — История справедлива, — крикнул взбешенный молодой король, — и тот, кто несет вину за пролитую кровь, за сотни убитых, не ребенок — а преступник.
Третий король, друг желтых королей, молчал. И два ссорящихся короля очень хорошо знали, что будет так, как он захочет. А друг желтых был умен.
«Зачем дразнить черных королей, с которыми дружен Матиуш? — подумал он. — Убивать Матиуша нет надобности, можно поместить его на необитаемом острове, пусть там сидит. И волки будут сыты, и овцы целы».
И составили такой договор.
Пункт первый: Короля Матиуша нужно взять, в плен живым.
Пункт второй: Он будет сослан на необитаемый остров.
Третий пункт вызвал много споров, потому что грустный король требовал, чтобы Матиушу позволили взять с собою десять человек, кого захочет, а молодой король не соглашался.
Сопровождать Матиуша должны только три офицера и тридцать солдат, по одному офицеру и десяти солдат от каждого из королей-победителей. Два дня союзники не могли прийти к соглашению, наконец, каждый немного уступил.
— Хорошо, — сказал молодой король, — пусть к нему приедут десять друзей, но только через год, И чтобы Матиушу было объявлено, что он присужден к смертной казни, и только в последнюю минуту объявить о помиловании. Нужно, чтобы народ видел, как Матиуш плачет и просит о пощаде, нужно, чтобы этот глупый народ, который так; покорно разрешал водить себя за нос, раз и навсегда понял, что Матиуш вовсе не герой, а наглый и трусливый мальчишка. Иначе через несколько лет народ может поднять восстание и потребовать возвращения Матиуша. А тогда Матиуш будет взрослый, а значит, еще более опасный, чем сейчас.
— Не спорьте так долго, — сказал король, друг желтых, потому что Матиуш тем временем умрет с голода, и весь наш спор будет ни к чему.
Грустный король уступил, И в договор вписали два новых пункта.
Пункт третий: Матиуша будет судить полевой суд. И только в последнюю минуту три короля его помилуют.
Пункт четвертый: Первый год неволи Матиуш проведет один под стражей, а через год ему позволят взять к себе десять человек, которые захотят к нему поехать.
Приступили к следующим пунктам. Сколько кто из королей возьмет себе городов и денег. Что оставить столице, как свободному городу, и так далее.
В это время королям доложили, что какой-то господин просит впустить его на совещание, так как он пришел по очень важному вопросу.
Это был химик, который изобрел усыпляющий газ. Стоит только выпустить этот газ в сад, и Матиуш, уже ослабевший от голода, заснет так крепко, что его можно будет связать и заковать в кандалы.
— Можно испробовать действие моего газа на зверях, — сказал химик.
Сейчас же принесли один баллон, поставили на расстоянии в полмили от королевской конюшни и пустили струю, похожую на струю воды, которая быстро испарилась. Вся конюшня наполнилась дымом. Это продолжалось пять минут.
Когда вошли в конюшню, то увидели, что все лошади спят. И даже мальчик-конюх, который лежал на сене и дремал, ничего не зная об испытании, сейчас спал так крепко, что, хоть его и трясли, и стреляли у него над ухом, он глазом не моргнул. Через час мальчик и лошади проснулись.
Испытание удалось на славу. Итак, было решено сегодня же окончить осаду Матиуша.
И пора уже было это сделать, потому что Матиуш три дня ничего не ел, отдавая все горсточке своих верных друзей.
— Мы должны быть готовы обороняться целый месяц, — говорил он.
Матиуш все еще не терял надежды, что жители столицы пожалеют о том, что они сделали, и уничтожат неприятельские войска.
И когда Матиуш заметил, что по саду снуют какие-то штатские, он подумал, что это делегация: из столицы, и приказал не стрелять.
Но что это?
Дождь, не дождь — какая-то холодная жидкость ударила так сильно в окна, что несколько стекол разбилось. Потом все покрыл не то туман, не то дым. В носу какой-то сладковатый и удушливый запах. Матиуш не мог понять, приятный он, или нет. Он схватился за ружье, потому что начал догадываться о хитрости врага. Но руки его отяжелели. Он напряг зрение, стремясь разглядеть сквозь туман, что там происходит.
– Внимание! — воскликнул он с усилием.
Он глотал воздух все чаще. Глаза у него закрывались, ружье выпало из рук. Матиуш нагнулся, чтобы поднять его, но уже не мог встать.
Все стало ему безразлично.
Он забыл, где находится.
Он заснул.
53
Пробуждение было горьким. Матиуш испытал неволю. Но тогда враги не знали, что он король. Сейчас было иначе, У Матиуша на руках и на ногах были кандалы. Окна камеры, с толстыми решетками, находились под самым потолком. В тяжелой железной двери было маленькое круглое окошко, через которое то и дело смотрел стороживший его солдат.
Матиуш вспомнил все. Он долго лежал с открытыми глазами. «Что делать?»
Матиуш не принадлежал к людям, которые в несчастье думают только о том, что случилось. Нет, он всегда думал, что нужно сделать, чтобы было иначе.
Но что? Чтобы решить, что делать, нужно ведь знать, что случилось, а он ничего не знал.
Матиуш лежал на полу, на соломенном тюфяке возле стены. Тихо постучал он в стену. Может быть, кто-нибудь отзовется? Постучал раз, второй, но никто не отзывался.
Где Клю-Клю, что стало с Фелеком? Что происходит в городе?
В железной двери скрипнул ключ, и вошли два неприятельских солдата. Один стал у дверей, а другой поставил около Матиуша кружку с молоком и булку. В первый момент Матиуш хотел опрокинуть кружку. Но подумал, что это не имеет смысла. Ничего не поделаешь: он проиграл войну, стал пленником, ему хочется есть, а силы ему нужны.
Он сел и, с трудом двигая железной цепью, потянулся за кружкой. А солдат стоял и смотрел. Матиуш съел булку и сказал:
— Скупые ваши короли. Одна булка — это маловато. Когда они были у меня в гостях, я их лучше кормил, И когда старый король был у меня в плену, я тоже его хорошо угощал. Три короля меня кормят — и только одна маленькая кружка молока и одна булка.
И Матиуш громко рассмеялся.
Солдаты ничего не ответили, так как им было строго запрещено вступать в разговоры. Но они тотчас же рассказали все тюремному надзирателю, а тот спросил по телефону, что делать.
Через час Матиушу принесли три булки и три кружки молока.
— О, это слишком много. Я не хочу обижать моих благодетелей. Их трое, от каждого я беру булку, а одну, пожалуйста, возьмите себе.
Матиуш подкрепился и заснул. Он спал очень долго. И спал бы еще дольше, но ровно в полночь его разбудили:
— Бывшего короля Матиуша Реформатора в двенадцать часов ночи будет судить военный трибунал, — прочитал бумагу с печатями трех королей неприятельский военный обвинитель. — Прошу встать.
— Прошу вас сказать судьям, чтобы приказали снять с меня кандалы, потому что они тяжелые и ранят мне ноги.
Кандалы не ранили Матиуша, так как были даже слишком свободны. Но Матиуш хотел предстать перед судом изящный и стройный, чтобы у него под ногами не путались нелепые цепи, рассчитанные на взрослых узников.
И Матиуш настоял на своем: ему заменили тяжелые железные кандалы тонкими золотыми цепочками.
С гордо поднятой головой, легким шагом вошел он в тот же самый тюремный зал, где так недавно заключал договор со своими арестованными министрами.
Он с любопытством огляделся.
За столом сидели генералы всех трех королей. Короли сидели слева. Справа сидели какие-то штатские господа во фраках и белых перчатках. Кто это такие? Они почему-то все время отворачивались, так что он не мог их разглядеть.
Прочитали обвинительный акт:
1. Король Матиуш выпустил обращение к детям, призывая их взбунтоваться и не слушаться взрослых.
2. Король Матиуш хотел вызвать всемирную революцию, чтобы стать королем всего мира.
3. Матиуш застрелил парламентера, который шел к нему с белым флагом. Так как Матиуш тогда уже не был королем, он отвечает за это перед судом, как обыкновенный преступник. И должен быть повешен или расстрелян.
— Матиуш, что вы можете сказать по этому поводу?
— То, что я выпустил обращение, это ложь. То, что я не был королем, когда застрелил парламентера, — это вторая ложь. А хотел я стать королем всего мира или нет, этого никто не может знать, кроме меня.
— Хорошо. Господа, прошу вас прочитать ваше решение, — обратился председатель к господам во фраках и белых перчатках.
Те, рады не рады, встают, и один из них читает, но видно, как рука у него дрожит, и сам он бел, как бумага.
— Мы, собравшиеся в столице во время сражения, по причине того, что бомбы разрушают город, и даже в зале, где мы совещаемся, при взрыве бомбы вылетели все стекла, мы, жители города, желая спасти наших жен и детей, не хотим, чтобы Матиуш продолжал быть нашим королем. Столищ отбирает у Матиуша трон и корону. Как это ни прискорбно, но больше так продолжаться не может. Мы вывешиваем белые флаги в знак того, что не хотим вести войну, и заявляем, что отныне войну ведет не наш король, а обыкновенный мальчик Матиуш, который и должен отвечать за все. А с себя вину мы снимаем.
Председатель подал Матиушу перо.
— Прошу подписать.
Матиуш взял перо, подумал минуту и в самом низу бумаги написал:
С решением банды изменников и трусов, которые предали страну, не согласен. Я был и останусь королем Матиушем Первым.
После чего громким голосом прочитал то, что было написано.
— Господа генералы-судьи, — обратился Матиуш к своим врагам. — Если вы хотите меня судить, я требую, чтобы вы называли меня королем Матиушем, потому что я им являюсь и буду им при жизни и после смерти. Если же это не суд, а злодеяние, совершаемое над побежденным королем, то позор вам, как людям и как солдатам. Можете говорить, что вам хочется, я отвечать не буду.
Генералы удалились на совещание. Матиуш насвистывал себе под нос какую-то солдатскую песенку.
Вернулись.
— Признаете ли вы, Матиуш, что вы выпустили обращение к детям всего мира? — спрашивает генерал-председатель.
Никакого ответа.
— Ваше королевское величество, признаете ли вы, что выпустили обращение к детям всего мира? — спрашивает генерал.
— Не признаю: обращения такого не выпускал.
— Ввести свидетеля, — приказал судья.
— Да, — сказал журналист, — я могу засвидетельствовать, что Матиуш хотел стать королем детей всего мира.
— Это правда? — спросил судья.
— Правда, — ответил Матиуш. — Я хотел этого. Я бы, наверно, сделал это. Но подпись на обращении подделана. Это шпион подделал мою подпись. Хотя это правда, что я хочу быть королем детей.
Судьи начали рассматривать подпись Матиуша, качали головами, показывая, что не могут различить. Но теперь это не имело уже никакого значения. Ведь Матиуш сам признался.
Обвинитель долго говорил.
— Нужно обязательно казнить Матиуша, иначе не будет ни порядка, ни покоя.
— Не желаете ли вы, Матиуш, чтобы кто-нибудь выступил в вашу защиту?
Никакого ответа.
— Ваше королевское величество, не желаете ли вы, чтобы кто-нибудь взял слово в вашу защиту? — повторил председатель.
— Это совершенно излишне, — ответил Матиуш. — Уже поздно, жалко времени: лучше идти спать.
Матиуш сказал это бодрым голосом. Никто не мог бы узнать по его виду, что творится в его душе. Он решил быть гордым до конца.
Судьи вышли в соседнюю комнату, будто для совещания, и вернулись с приговором:
— Расстрелять.
— Расстрелять.
— Пожалуйста, подпишите, — сказал председатель.
Никакого ответа.
— Ваше королевское величество, подпишите, пожалуйста, что суд состоялся по закону.
Матиуш подписал.
И тут один из тех господ во фраках и перчатках бросился вдруг на колени, обнял ноги Матиуша и в слезах воскликнул:
— Любимый король, прости мою подлую измену! Только сейчас я вижу, что мы сделали! И знаю, что, если бы не наша жалкая трусость, не они, а ты судил бы их, как победитель.
Солдаты с трудом оторвали его от короля. Но, увы, раскаяние запоздало.
— Спокойной ночи, господа судьи, — сказал Матиуш и по-королевски, спокойно и с достоинством вышел из зала.
Двадцать солдат с саблями наголо вели его по коридору, потом через двор в камеру.
Он тотчас же лег на свой тюфяк на полу и притворился, что спит.
Вошел священник, но ему жаль было будить спящего. Он помолился, прочитал обычную молитву о приговоренных к смерти и вышел.
Матиуш притворялся, что спит, а о чем он думал и что чувствовал этой ночью, осталось тайной.
* * *
Ведут Матиуша.
Идет он посередине улицы в своих золотых кандалах. Улицы оцеплены войсками. А за кордоном войск — жители столицы.
День был хороший. Солнце сияло. Все вышли на улицу, чтобы в последний раз посмотреть на своего короля. У многих на глазах были слезы. Но Матиуш не видел этих слез. Жаль, ему было бы легче идти к месту казни.
Те, кто любил Матиуша, молчали, потому что боялись при врагах громко выразить ему свою любовь и уважение. Да и что могли они кричать? Они привыкли кричать: «Ура — да здравствует». Но что же им кричать теперь, когда король идет, осужденный на смерть?
Зато кричали — и очень громко — разные пьяницы и бродяги, которым молодой король нарочно велел выдать водки и вина из королевских погребов Матиуша.
— Ооо, король идет, королек. О, какой маленький! Плачешь, королек Матиуш? Подойди, мы вытрем тебе носик.
Матиуш высоко поднял голову, чтобы все видели, что глаза его сухи, только нахмурил брови. Он смотрел на небо, на солнце.
Он не слышал и не видел, что происходит рядом. Другие мысли теснились в его голове: «Что стало с Клю-Клю? Где Аптек? Почему грустный король ему изменил? Что будет с его страной? Увидится ли он с отцом и матерью, когда пуля лишит его жизни?»
Так прошел он через весь город, так встал у столба на площади, перед вырытой ямой. Бледный и спокойный стоял он, когда взвод солдат заряжал ружья и целился в него.
И так же спокойно в последнюю минуту от выслушал приказ о помиловании:
— Расстрел заменяется ссылкой на необитаемый остров.
Подъехал автомобиль и увез Матиуша обратно в тюрьму: через неделю его увезут на необитаемый остров.
Отзывы о сказке / рассказе: