Джанни Родари — Джельсомино в Стране Лжецов: Сказка

Прочтете здесь, как Бенвенуто прожил последние минуты

Ты что здесь делаешь? Со своим тряпьем, что ли, разговариваешь?

За спиной Бенвенуто, который старался разбудить художника, выросла из темноты фигура уличного сторожа.

— С каким таким тряпьем? — переспросил Бенвенуто, чтобы выиграть время.

— Не прикидывайся! Я прекрасно слышал, как ты говорил что-то, обращаясь к этой куче драных чулок. Уж не подсчитывал ли ты, сколько на них дырок?

— Может быть, и разговаривал. Вы правы. Но сам я даже и не заметил этого, — пробормотал в ответ Бенвенуто. — Видать, я очень утомился. Бродишь так целый день, толкая тележку. А в мои годы это тяжело…

— Так отдохните, если вы устали, — с сочувствием сказал сторож. — Кто же в это время будет покупать у вас тряпье?

— Да, сейчас присяду, — сказал Бенвенуто, снова устраиваясь на ручке тележки.

— Если вы позволите, — сказал сторож, — мне бы тоже хотелось немного передохнуть.

— Устраивайтесь поудобнее. Вот еще одна ручка.

— Спасибо. Знаете, тоже ведь устаешь, работая ночным сторожем. Подумать только, я ведь когда-то мечтал стать пианистом! Играешь все время сидя, живешь среди прекрасной музыки. Я даже написал об этом в школьном сочинении. Как сейчас помню, нам было дано задание написать сочинение на тему: «Кем ты хочешь быть, когда вырастешь?» Я и написал: «Когда я вырасту, то стану пианистом, буду ездить по всем странам, давая концерты. Мне будут много аплодировать, и я стану знаменитым». Однако я не нажил славы даже среди ночных воров, и мне еще не удалось изловить ни одного из них. Кстати, вы случайно не жулик, а?

Бенвенуто успокоил его, покачав головой. Ему так хотелось сказать что-нибудь утешительное своему ночному собеседнику с его несчастной судьбой, но сил у него почти не было. Бенвенуто чувствовал, как с каждой минутой жизнь покидала его. Но ему уже ничего другого не оставалось, как молча слушать.

А ночной сторож, тяжко вздыхая, долго еще рассказывал о своей ночной работе, о пианино, которого у него никогда в жизни не было, о своих детях.

— Самому старшему десять лет, — продолжал он. — Вчера в школе он тоже написал неплохое сочинение. Учителя и сейчас любят задавать сочинения на тему о будущем. Мой сын так и написал: «Когда я стану взрослым, то обязательно буду космонавтом и полечу на Луну». От всей души я хотел бы пожелать ему осуществления такой мечты. Но года через два мне придется послать его работать. Моего крохотного жалованья не хватает, чтобы прокормить семью. К тому же разве можно поверить, что мой сын станет исследователем космоса?

Бенвенуто отрицательно покачал головой. Он хотел этим сказать, что надо верить, что на свете нет ничего невозможного и никогда не следует терять надежду на осуществление своей мечты. Но сторож не заметил этого. Он смотрел на Бенвенуто, и ему казалось, что тот заснул.

— Бедный старик, — прошептал он. — Видать, он слишком утомился. Ну что ж, и мне пора продолжить свой обход.

Сторож удалился, стараясь не шуметь, а Бенвенуто остался сидеть. У него не было больше сил, чтобы подняться.

— Подожду еще, — тихо вздыхал он, — и посижу немного. Я сделал все, что мог. Бананито теперь в безопасности. Да и бедняге сторожу я дал излить со мной душу.

Мысли его путались, становились сбивчивыми и неясными. Ему казалось, что издалека доносится какое-то пение, будто кто-то поет ему колыбельную песню. Но скоро он уже и ее не слышал.

Однако, друзья мои, эта колыбельная вовсе не приснилась Бенвенуто. Случилось так, что, по своему обыкновению, Джельсомино принялся напевать во сне. Его голос, прокатившись по лестнице, зазвучал в переулке и разбудил Бананито.

— Бенвенуто! — позвал он старьевщика, высунув нос из-под кучи тряпья, которым был укрыт. — Бенвенуто, где мы? Что случилось?

Но Бенвенуто уже не мог больше ничего ответить.

Художник выпрыгнул из тележки и раза два потряс старика. Руки бедняги были холодны как лед. А из дома продолжал доноситься чарующий голос Джельсомино. Ласковая колыбельная песня кружилась в воздухе, наполняя собой весь переулок.

Бананито взбежал наверх в дом, разбудил Джельсомино, и они оба вышли на улицу.

— Он умер! — воскликнул Джельсомино.

— Умер по нашей вине, истратив последние силы на нас, пока мы преспокойно спали и думать ни о чем не думали.

В конце переулка показалась фигура ночного сторожа.

— Внесем старика в дом, — прошептал Джельсомино.

Но ему не понадобилась помощь художника. Бенвенуто стал легкий, как ребенок, и Джельсомино почти без усилий отнес его на руках в дом.

Ночной сторож подошел к тележке и стал ее разглядывать.

— Старый тряпичник, вероятно, живет здесь, — сказал он. — Надо бы его оштрафовать за то, что он оставил свою тележку посреди переулка. Но он хороший старик. Сделаю вид, что я ничего не заметил.

Бедный Бенвенуто, в его скромном жилище для него не нашлось даже ложа. Пришлось положить покойника на пол, пристроив под голову немного ветоши.

Похоронили Бенвенуто два дня спустя после тех событий, о которых вы еще ничего не знаете, и сможете о них прочитать в следующих главах. На похоронах присутствовали тысячи людей, но от горя никто не мог говорить, хотя многим было что рассказать о добрых делах Бенвенуто.

И как раз на похоронах, впервые в жизни, Джельсомино запел, ничего не разбив. Голос его был сильный, как и прежде, но звучал более нежно и проникновенно, и все, кто слушал его, чувствовали, что становятся добрее сердцем.

Но до этого, как я уже сказал вам, произошло много разных событий. Прежде всего Джельсомино и художник заметили отсутствие Кошки-хромоножки. В суматохе этих печальных дней они не обратили внимания, что Хромоножка исчезла.

— Она была со мной в тележке, — сказал Бананито. — Конечно, в куче тряпья мы не могли видеть друг друга. Но представь себе, я слышал, как она вдруг громко чихнула.

— Наверное, она попала в беду, — произнес в ответ Джельсомино.

— А может быть, она вернулась в сумасшедший дом, чтобы попытаться вызволить оттуда тетушку Кукурузу и Ромолетту?

— Все что-то делают, — с горечью произнес Джельсомино. — Один только я болтаюсь без дела и способен лишь вдребезги разбивать люстры да пугать людей.

Никто еще никогда не видел его в таком отчаянии. Однако именно в этот момент его осенила замечательная идея блестящая, как звезда первой величины.

— Ну нет! — воскликнул он вдруг. — Мы еще посмотрим на что я способен!

— Ты куда? — с беспокойством спросил Бананито, увидев, как его товарищ поднялся и надел пиджак.

— Теперь настал мой черед, — ответил Джельсомино. — Не выходи пока из дому, тебя разыскивает полиция. Но ты обо мне еще услышишь. О. это будут необыкновенные новости!