Джанни Родари — Джельсомино в Стране Лжецов: Сказка

Конец у нашей повести простой: не должно споры разрешать войной

Hаша история будет совсем закончена, когда вы узнаете содержание тех листков, которые я забыл в кармане, торопясь дописать предыдущую главу. Это последние листки заметок, сделанных мною в тот день, когда Джельсомино рассказал мне о своих приключениях в Стране лжецов. Вот я вижу на одном из листков, что о дальнейшей судьбе Джакомона ничего не известно. Поэтому я не могу вам сказать достоверно, стал ли он порядочным человеком, или пиратские ноги снова вывели его на плохую дорогу.

На другом листке записано, что хотя Джельсомино и был очень доволен тем, что ему удалось сделать, однако, всякий раз проходя по главной площади, он чувствовал какую-то неловкость, словно человек, которому в ботинок попал камешек.

— Нужно ли было разрушать бывший королевский дворец и превращать его в груду развалин? — упрекал он себя. — Джакомон все равно удрал бы, даже если бы я ограничился тем, что выбил все стекла. И тогда было бы достаточно вызвать стекольщика, и он все привел бы в порядок.

О том, чтобы избавить Джельсомино от этого мучившего его «камешка», позаботился Бананито: он восстановил дворец на свой лад, пустив в ход несколько листков бумаги и изведя коробку красок. Он потратил на работу полдня и не забыл даже сделать балкон на верхнем этаже. Когда балкон появился на прежнем месте, жители города попросили художника подняться на него и произнести речь.

— Послушайтесь моего совета, друзья, — ответил Бананито. — Примите-ка лучше закон, запрещающий произносить речи с этого балкона. И к тому же я ведь художник. Если уж вам так хочется послушать кого-то, обратитесь к Джельсомино.

В этот момент на балконе появилась Кошка-хромоножка и промяукала во всеуслышание:

— Мяу!

Внизу на площади раздались бурные аплодисменты, и других речей никто уже больше не просил.

Еще на одном листке записано, что тетушку Кукурузу назначили директором Института для бездомных кошек. Что ж, решение вполне разумное — с таким директором вы можете быть уверены, что уже никто не заставит кошек лаять по-собачьи. Ромолетта снова стала ходить в школу, и сегодня она, наверное, сидит не за ученической партой, а за учительским столом — за это время она наверняка успела стать хорошим и вдумчивым преподавателем.

И вот, наконец, на самом маленьком листке я вижу короткую запись: «Война окончилась со счетом 1: 1».

Можете себе представить, я чуть было не забыл рассказать вам про эту войну.

Случилась она через несколько дней после бегства Джакомона. В строжайшей тайне от своих подданных, очень рассчитывая на пушки, которые, как он надеялся, нарисует ему Бананито, бывший король объявил войну одному из соседних государств. Но с жителями этого государства шутки были плохи — их армия незамедлительно двинулась в поход, чтобы защитить свою родину.

— Но мы вовсе не собираемся воевать, — поспешили заверить воинственно настроенных соседей министры нового правительства. — Мы не такие, как Джакомон, и не хотим войны.

Один из журналистов решил получить интервью по этому поводу у Джельсомино, который усиленно занимался музыкой, готовясь выступить теперь уже с настоящим концертом.

— Война? — переспросил журналиста Джельсомино. — Предложите противнику прекратить ее и взамен устроить футбольный матч. Может быть, по окончании игры и будут ушибленные коленки, зато дело обойдется без всякого кровопролития.

К счастью, эта мысль пришлась по душе противнику, который, в сущности, тоже не имел никакого желания воевать. Футбольный матч состоялся в ближайшее воскресенье. Джельсомино, разумеется, болел за свою команду и так увлекся ходом игры, что не удержался и закричал с трибуны:

«Давай! Давай!» — отчего мяч сразу же влетел в ворота противника, как это уже было однажды, если вы помните, в его родном селении.

«Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы это состязание кончилось жульнической победой, — сразу же решил про себя Джельсомино. — Здесь идет честная игра в футбол, и всякие махинации запрещены правилами».

И он тут же забил гол в другие ворота. На его месте вы, вероятно, поступили бы точно так же.